Лаки долго смотрел на эту заметку, потом сложил газету пополам, сунул под мышку и вернулся к тому месту, где водитель пытался залатать тормозной шланг. Взор словно магнитом притягивали две красные лампочки, тускло мерцавшие в темноте. Лаки быстро отвернулся. И тут в груди стало нарастать странное удушливое чувство. И ему страшно захотелось, чтоб водитель побыстрее сел за руль.

Чуть погодя он снова подошел к уличному фонарю. Развернул газету, нашел ту же заметку, перечитал. Теперь он понял, что это за чувство, узнал его. Примерно те же ощущения он испытывал в детстве, давними воскресными вечерами, когда церковные колокола вдруг начинали звонить и ему приходилось, бросив игры во дворе, идти в наступающих сумерках в церковь. И выслушивать там проповеди о необходимости спасения души.

В голове вихрем пронеслись воспоминания о том, как он всячески старался отвертеться от походов в церковь. Прятался в платных конюшнях. И, сидя там, чувствовал себя таким несчастным и одиноким - оттого, что не с кем было играть в прятки. И вот, спустя какое-то время, нервы его не выдерживали. Он выходил из укрытия, просачивался в церковь и стоял в задних рядах, слушая проповедь о необходимости спасения души.

Взгляд Лаки снова остановился на красных огоньках. И вот медленно, неуверенно, но неуклонно ноги сами так и понесли его к полицейскому участку.

- Я хочу сдаться.

- Ага, ясно. Тебя разыскивают за кражу в Хэкенсеке, Нью-Джерси...

- Да нет. Я...

- Мы перестанем им помогать, как только новый закон о разделении полномочий вступит в силу. Точно тебе говорю.

- Я убил человека.

- Ты? Когда это ты убил человека?

- Прошлой ночью.

- Где?

- Да неподалеку отсюда. В Сан-Фернандо, на станции. А вышло вот как...

- Погоди, парень, сейчас достану карточку... Так... Как твое имя?

- Бен Фуллер.

- Второго нет?

- Ну... меня еще прозвали Лаки. - Лаки - в смысле Счастливчик?

- Да, сэр. Лаки - в смысле Счастливчик.