Не противоречат ли мои воззрения гениальному учению И. П. Павлова о высшей нервной деятельности? Мне кажется, нет. Прежде всего приведем некоторые взгляды И. П. Павлова на внушение вообще. "Внушение есть наиболее упрощенный типичнейший условный рефлекс человека... Возможно, что мы когда-нибудь научимся делать внушение и животным во время гипнотического состояния"13.

Павловское учение не утверждает, что нет или не может быть биорадиационных излучений из центральной нервной системы, но и не доказывает наличие их. Как известно, сам И. П. Павлов не занимался вопросами электрофизиологии нервов. Его интересовали только вопросы чистой физиологии. В статье, посвященной памяти своего сотрудника А. В. Самойлова, И. П. Павлов пишет: "Я был и остаюсь чистым физиологом, т. е. исследователем, изучающим функции отдельных органов, условия деятельности этих органов и синтезирование работы органов в общую механизацию того или другого отдела организма или целого организма, и мало интересуюсь последними глубокими основаниями функционирования органа, его ткани, для чего уже требуется преимущественно химический или физический анализ".

Как-то при посещении лаборатории И. П. Павлова (в 1925 г.) проф. А. В. Леонтович рассказал ему об опытах мысленного внушения животным В. Л. Дурова и о результатах экспериментирования через экранирующую камеру Б. Б. Кажинского. Но И. П. Павлов принципиально отказался обсуждать влияние эмоциональной "окраски" получаемых В. Л. Дуровым реакций животного. Вместе с тем известно, что И. П. Павлов положительно относился к работам своего ученика В. Ю. Чаговца по электрофизиологии нервов, предоставил ему полную возможность вести электрофизиологические исследования в руководимой им (И. П. Павловым) лаборатории. Несомненно, знал И. П. Павлов и о том, что В. Ю. Чаговец являлся основоположником ионной теории раздражения, по существу доказывавшей электрическую природу психических процессов. Знал он также о взглядах и работах- П. П. Лазарева, утверждавшего именно на основе ионной теории возбуждения, что этот психический процесс сопровождается появлением в окружающем пространстве электромагнитной волны, которая, доходя до центров мозга другого индивидуума, обнаруживающего тот же период и ту же реакцию, приводит его в возбуждение. Иначе говоря, И. Л. Павлов несомненно знал, что. работы П. П. Лазарева и В. Ю. Чаговца уже в те времена (1920 г.) давали возможность подходить к феномену передачи мысленной информации на расстояние с точки зрения генерирования электромагнитных волн в нервных клетках мозга. Обладая кругозором крупнейшего ученого, И. П. Павлов, .видимо, находил правомерной а нужной для науки работу у себя в лаборатории и в области электрофизиологии нервов, хотя сам этим непосредственно и не занимался.

Позднее школой И. П. Павлова было начато изучение воздействия электромагнитного поля на высшую нервную деятельность14.

Цепи прямой и обратной связи в нервах

Но вернемся к рефлексам от слуховых восприятий Мы считаем, что улитка с заключенным в ней Кортиевым органом является рецепторным аппаратом слухового анализатора, превращающим энергию звуковых волн в энергию нервного возбуждения, а взятая вместе с мозговым концом слухового анализатора, система этих нервных элементов составляет замкнутую цепь прямой и обратной связи Томсоновского колебательного контура.

Принимая эти предпосылки, посмотрим, как на их основе можно объяснить факт состоявшегося в 1919 г. приема мной извне биоэлектромагнитной волны с частотой, характерной для высоких тонов "серебристого звона".

Приводя описание нескольких определенных структурно разнообразных ганглиозных клеток, А. В. Леонтович отмечает [47]: "...имеется ряд особенностей нервов, которые напрашиваются на трактование их с точки зрения путей и аппаратов для проведения электричества...

Вполне очевидно, что мы имеем в данном случае не какие-то случайные структуры, а аппараты, устроенные по какому-то определенному плану, где функция и структура определяют друг друга". Эта установка дает нам основание, например, рассматривать ганглиозную пирамидную клетку мозга (по рисунку 16, заимствованному из упомянутой работы А. В. Леонтовича) с ее многочисленными внутренними фибриллами, имеющими ультрамикроскопические "бляшки" (пластинки, пуговки, щипики и т. п.) на многих своих концах внутри клетки, как подобие радиоламп-триодов нескольких назначений. Так, можно допустить, что некоторые из этих ламп играют роль генераторов, излучающих биоэлектромагнитную волну наружу, другие же из них играют роль детекторов, обнаруживающих пришедшую извне биоэлектромагнитную волну. В первом случае мы имеем радиогенератор, включенный в колебательный контур какой-то одной цепи нервных элементов человеческого организма, т. е. иными словами "биорадиопередатчик", а во втором случае (с радиодетектором) - "биорадиоприемник". Рассмотрим "внутреннюю" работу того и другого, когда они по отдельности размещены в системе слухового анализатора.

Рис. 16. Многочисленные тончайшие фибриллярные нити а с ультрамикроскопическими варикозными утолщениями б, пластинками (бляшками) е, пуговками и шипиками г и т. л. на многих своих концах, составляющие сому (тельце) ганглиозной пирамидной клетки мозга человека (по Рамон-и-Кахалу).

Воспринятые волосатыми нервными клетками на определенном участке основной мембраны улитки слухового рецептора "биорадиопередатчика" акустические колебания условно той частоты, которая характерна для "серебристого звона", передались по слуховому тракту в корковый конец слухового анализатора в мозгу. В этом процессе роль проводников нервного тока действия играли не только центростремительные волокна цепи нейронов от рецептора до мозгового конца анализатора, но и центробежные волокна другой цепи нейронов, идущей от мозгового конца анализатора до рецептора. Эти нейронные цепи образовали обе вместе один электрически замкнутый колебательный контур, в котором стал циркулировать колебательный биоэлектрический ток. В контур, состоящий из двух нейронных цепей (как из двух половин), включены соленоиды, конденсаторы, генерирующая "радиолампа" и энергоисточник (зерна Ниссля в ядре ганглиозной клетки). Наружу же излучалась биоэлектромагнитная волна соответствующей частоты. Но при этом биоэлектрическое раздражение (возбуждение) мозгового конца анализатора содровождалось анализом и синтезом полученного звукового ощущения в мозгу "биорадиопередатчика", и принятый акустический сигнал был оценен сознанием человека как "серебристый звон". Таковым этот звук был услышан и осознан, если данный мозг был в сознании, или же он был "услышан", но не осознан, если мозг был жив, но не был в сознании. В последнем случае в мозгу не могла бы произойти работа по анализу и синтезу поступившего (из рецептора) акустического сигнала.

Однако есть еще одна возможность, когда при нормальном состоянии мозга не совершается анализ и синтез поступившего в мозг извне акустического сигнала. Из работ знаменитого павловского института физиологии известен следующий опыт. Помещенный в звуконепроницаемую камеру человек прикасается рукой к контактам, к которым (как ему об этом заранее сообщено) может быть подведен безопасный для здоровья слабый импульс электротока. Когда включают ток, то ощущая удар, человек отдергивает руку. Повторные пробы воспитывают устойчивый рефлекс отдергивания руки Но вот условия опыта изменяются без ведома для испытуемого: за минуту перед включением импульса тока приводится в действие находящийся в камере и невидимый для испытуемого свисток Гальтона. Его высокочастотное звучание длится столько же времени, как и импульс тока. Но человеческое ухо не может услышать этот звук, и испытуемому кажется, будто в камере по прежнему стоит абсолютная тишина. Пробы одновременной подачи импульсов неслышимого звука и электротока повторяют несколько десятков раз с различными интервалами между пробами. Наблюдатели вне камеры видят (через застекленное окно в стене камеры), что каждый раз при пробе испытуемый отдергивает руку. Но вот условия опыта изменяются еще раз (опять без ведома для испытуемого): теперь при подаче импульса "неслышимого" звука импульс тока не включают, а между тем наблюдатели видят, что испытуемый отдергивает руку, как если бы его ударил ток. Если его спросить, почему он отдернул руку, он скажет, что ему показалось, будто его ударил ток. Таким образом, воспитался условный рефлекс на такой вторичный добавочный раздражитель (неслышимый звук свистка Гальтона), при котором ответная реакция организма проявляется, хотя действие этого добавочного раздражителя недоступно анализу и синтезу мозга. Впечатление о таком, условно назовем его "мимолетным", сигнале (звуке) как добавочном раздражителе не дошло до сознания испытуемого, хотя и отразилось в его нервной деятельности: вызвало ответную реакцию. Это значит также, что ухо человека все же воспринимает звук свистка Гальтона, но действие этого сигнала как звукового раздражителя отражается только в подсознании человека. Это "подсознательное" действие нельзя противопоставлять сознательному: и в том, и в другом проявляется наше сознание, хотя и в различной его степени.