Во имя спасения России в ней должен, больше того, обязан появиться массовый политический субъект, который всего этого просто не допустит, с которым постоянно придется считаться, и действовать он будет не исходя из политической конъюнктуры - сегодня так, а завтра эдак, а исторически последовательно и в максимальном соответствии с фундаментальными ценностями и интересами России. В таком качестве его влияние на развитие России всегда будет достаточным для того, чтобы все многообразие того, что возможно в России, ограничивалось национально ориентированными целями и ценностями бытия в истории. России давно пора расстаться с политической бесовщиной, с теми исторически безответственными силами, которые живут своими политическими иллюзиями, а не сложившимися реальностями, всемирно-историческим размахом целей и задач, среди которых теряются цели и задачи самой России, с силами, продолжающими терзать национальное тело и душу России только за то, что они все еще остаются национальными.
Таким образом, формирование в России национального субъекта в качестве субъекта ее развития как России-цивилизации, адекватного ценностям ее цивилизационной идентичности, самой цивилизационной логике ее бытия в истории - это один из базовых императивов национального возрождения России. Только такой субъект сможет преодолеть цивилизационный раскол нации на национальную и вненациональную Россию, на ту, которая хочет быть и оставаться Россией, и на ту, которая хотела бы ее преодолеть в себе и вне себя в качестве России. Необходимо историческое примирение России с самой собой, что предполагает возвращение в Россию той ее части, которая откололась от России-цивилизации, потеряла связь с основами исторической и национальной идентичности, а потому относится к России как к средству, а не как самоцели своего исторического творчества.
Только национальный субъект сможет противостоять геополитическому распаду нации, завершившемуся к концу ХХ столетия превращением русской нации в разделенную нацию. Ответом на эту национальную трагедию современной России должны стать усилия по восстановлению восточнославянского союза и интеграции с Казахстаном. Это, как уже отмечалось, необходимая и достаточная геополитическая база для преодоления разделенности русской нации - проблема, которую недопустимо решать силой, но которую нельзя не решать, ибо она затрагивает самый фундаментальный пласт проблем бытия русской нации в истории. И русская нация имеет право на ее решение, право, обоснованное исторически и не только ретроспективой, но и перспективой всех исторических процессов в этих геополитических регионах, потенциал развития которых во многом будет определяться особыми отношениями с Россией. Надо прекращать игры в истории и с историей, пора научиться жить в истории и историей, а не безумным стремлением преодолеть все в истории, а вслед за этим и саму историю.
В остальном речь должна идти о радикальной диаспоризации русской нации, то есть обеспечении экономических, политических и культурных гарантий для национального выживания русского и русскоязычного населения в ближнем зарубежье. Оптимальной формой такого бытия, по всей видимости, станет культурно-национальная автономия. Она должна обеспечить воспроизводство ценностей национальной идентичности за пределами геополитических границ России. И главное - ко всем этим процессам не может быть безразлична Россия. Для того чтобы остаться Россией, она не должна жалеть усилий для обеспечения реализации культурно-национальных прав русского и русскоязычного населения в любой точке бывшего СССР. И это больше, чем историческая обязанность, но и нравственный долг России. Ведь надлом России-цивилизации имеет и моральное измерение, которое нельзя компенсировать никакими экономическими средствами, а только нравственной позицией России в мире. Потребность в такой позиции России никогда не потеряет своей актуальности, ибо Россия будет великой только там, где у нее будет нравственная позиция в мире.
Наконец, национальный субъект - это как раз тот самый исторический субъект, который в состоянии остановить национальный распад России еще в одном и чрезвычайно опасном направлении. Его сущность образуют наметившиеся процессы дистанцирования от России ряда нерусских этносов России, поиск частью их слоев, как правило, элитарных, таких ценностей идентичности, которые находятся за пределами России-цивилизации. Эти процессы усиливают денационализацию России, превращая ее в национальном и, следовательно, цивилизационном отношении в хаотически бесформенную массу, не объединенную ничем, кроме простейшей экономической целесообразности и политической строгости федерального центра, что, безусловно, более чем недостаточно для цивилизационного единства, особенно взятого в перспективе исторического развития России. В этом случае для реальности цивилизационного единства необходимо еще и национальное. Если его нет, то социокультурный распад обеспечен. И судьба СССР - грозное предупреждение России, рискующей повторить распад Советского Союза. Во избежание всего этого необходима россиизация России, подчеркиваем, не русификация, хотя в определенном смысле и она неизбежна (знание русского языка, владение им как своим родным, превращение его в родной - это уже русификация), а именно россиизация России. Что это значит?
Это значит, что Россия впредь не должна никого объединять никакой наднациональной идеей, и прежде всего потому, что она - глубоко национальный феномен и именно поэтому объединяющий все в своем геополитическом пространстве только собой и для себя. И как национальный феномен, Россия предполагает адекватныйо своей сущности исторический субъект - русско-российский, то есть такой, который, к примеру, не являясь русским, несмотря на это должен стать российским субъектом, сочетающим в себе русско-российские составляющие. Отсюда и задача сплотить все национальное многообразие России вокруг России, что отнюдь не предполагает никакого насилия над этим многообразием: национальное различие сохраняется настолько, насколько оно желанно для того, для кого оно значимо, но в императивном порядке усиливается национальная неразделенность - все, что делает эту неразделенность именно в качестве национальной и именно в качестве русско-российской.
Так русско-российская сущность России-цивилизации получает адекватный себе национальный субъект - русско-российский, объединенный на принципах национальной и исторической России. Это объединение подчеркнуто национальное, на основе единства души, социокультурного и духовного единства, а не только на основе экономики или политики. Именно на этой основе оно должно стать цивилизационным единством, которое, следовательно, тем больше становится и цивилизационным, и единством, чем больше становится национальным. Только так и на такой русско-российской национальной основе Россия россиизируется, способна существовать и утверждать себя в качестве России.
Проблема россиизации России актуализирует проблему становления российской нации, превращения российского союза наций в единую нацию, подчеркнем, не в народ - социально-политическую и гражданскую общность, а именно в этнокультурную, в нацию. Не исключено, что последствия национального распада СССР будут иметь к этому, как это ни странно звучит, самое непосредственное отношение. Во-первых, тем, что радикально сузили этнокультурную базу национальной интеграции, тем самым в определенных пределах упростив задачу этнокультурной интеграции. Во-вторых, распад СССР наглядно продемонстрировал то, чем заканчивает национально не интегрированное общество и чего стоит отлучение общества от основ его национальной и цивилизационной идентичности. При этом, несмотря на все сложности, которые переживает в настоящее время российский суперэтнос, перспективы его сплочения и образования на его основе единой российской нации выглядят не столь уж утопичными.
Прежде всего, мы имеем дело с уже далеко зашедшей общностью людей экономической, социальной, политической, культурной, духовной, не случайной, ситуативной, а исторически сложившейся, имеющей в своем основании общность истории и исторической судьбы, усиленной языковой общностью и не формальной, а сущностной и настолько, что русский язык в России уже перерос статус языка межнационального общения, приближаясь к статусу общенационального языка, второго родного. Нет принципиальных препятствий и этнического порядка, хотя они и носят наиболее сложный характер.