Помимо этого, надо помнить, что оборона этого города и ценной базы не была самоцелью, а сыграла значительную роль в ходе отечественной войны. Значение севастопольской обороны выражено в следующих словах сообщения Совинформбюро: "Военное и политическое значение Севастопольской обороны в Отечественной войне советского народа огромно. Сковывая большое количество немецко-румынских войск, защитники города спутали и расстроили планы немецкого командования. Железная стойкость севастопольцев явилась одной из важнейших причин, сорвавших пресловутое "весеннее наступление" немцев. Гитлеровцы проиграли во времени, в темпах, понесли огромные потери людьми"{49}.
2. Оборона Одессы и Севастополя в обоих случаях дополнялась борьбой с морской блокадой противника.
Желая ускорить падение осажденной базы и сократить свои огромные потери на берегу, германское командование упорно старалось лишить сперва Одессу, а затем и Севастополь сообщений с "Большой землей", т. е. удушить их голодом, нехваткой людей, нехваткой боепитания. Теми средствами, которыми располагал противник на море и в воздухе, он организовал весьма действенную систему комбинированной блокады, которая получила особенно полное развитие при борьбе за Севастополь.
Непрерывная разведка освещала район моря от Крыма до кавказских берегов. Систематическая бомбардировка наших портов и дозор подводных лодок на выходных фарватерах ставили под угрозу корабли, находившиеся под погрузкой или выгрузкой и выходившие из порта или возвращавшиеся туда. На это же была целеустремлена минная война. Из 150 специально выделенных для морской блокады немецких бомбардировщиков и торпедоносцев часть непрерывно дежурила на приморских аэродромах Крыма и ожесточенно атаковала советские корабли на переходе. Были случаи, когда корабли на пути к Севастополю подвергались нападению до 90 самолетов, сбрасывавших до 300 бомб.
При подходе к крымским берегам блокадопрорыватели попадали в зону патрулирования малых подводных лодок и торпедных катеров, базировавшихся на Феодосию, Ялту, и позжe на Балаклаву. Но пройдя последнюю блокадную линию, корабль должен был считаться с 150-мм дальнобойной артиллерией противника, своим огнем перекрывавшей вход в севастопольские бухты. Таким образом блокада была комбинированной (морская, воздушная, подводная, минная), очень интенсивной, и напряжение ее последовательно возрастало из месяца в месяц.
Систематические прорывы блокады противника под Севастополем, протекавшие почти всегда с боем, были самыми трудными и самыми славными делами корабельного состава Черноморского флота в этот период войны.
Только правильные оперативные расчеты, использование темного времени суток и дымовых завес, прикрытие своей авиации, тактическое искусство командиров и беспримерная отвага и упорство черноморцев дали им возможность систематически прорывать блокаду и не только питать осажденный город, но и вывозить из него раненых.
Наряду с классическими и всем известными методами решения аналогичных задач черноморцы вырабатывали новые тактические и технические приемы, использовали новые средства и прибегали к различным ухищрениям, лишь бы наносить противнику максимальные потери и в то же время самим по возможности избегать их."
Когда обстановка настолько осложнилась (главным образом из-за сокращения темного времени суток), что использование транспортов стало нецелесообразным, были привлечены для выполнения транспортных задач, помимо авиации, боевые корабли всех классов, включая подводные лодки{50}.
Эти уроки не прошли дарам и, помимо длительной и решающей помощи Севастополю, обогатили морской, тактический и оперативный опыт Черноморского флота.
С проблемой блокады, но уже в позитивной ее форме, т. е. с организацией взаимодействия блокирующих сил при попытках противника поддерживать коммуникацию сквозь эту блокаду, черноморцам пришлось познакомиться на практике в тот период, когда немцы, отрезанные с суши в Крыму, вынуждены были подвозить пополнения и боезапас морем, а затем эвакуировать тем же путем остатки разбитых частей под Севастополем{51}.
Новороссийск и битва за Кавказ
Как ни тяжел был для Черноморского флота период борьбы за Севастополь, а позже за Керчь и Таманский полуостров, все же критическими днями для него были дни "битвы за Кавказ".
Летом 1942 г., воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, "немцам и их союзникам удалось собрать вое свои свободные резервы, бросить их на восточный фронт и создать на одном из направлений большой перевес сил"{52}. Одновременно с главным ударом на Сталинград немцы форсировали, реку Дон на широком фронте и, захватив Кубань, устремились к нефтеносным районам Грозного, а также к горным перевалам Главного Кавказского хребта с тем, чтобы в последующем выйти, к Баку и в Закавказье.
Вот как писала об этом периоде волны "Правда" в передовой статье по поводу учреждения медали "За оборону Кавказа": "Немцы рвались к Волге и рвались на Кавказ. Им удалось проникнуть в предгорья Кавказа. Грозная опасность нависла над народами его. Это была опасность для всей кашей страны. Советской нефтью немцы хотели питать свою разбойничью войну. Они рассчитывали разжечь национальную вражду между народами Кавказа, чтобы вклиниться в великое единство советского народа и нарушить патриотическое его согласие"{53}.
Правый фланг германской армии, пробившийся на Северный Кавказ, вышел к Черному морю в районе Цемесской бухты, и 10 сентября 1942 г. после исключительно ожесточенных боев немцам удалось захватить Новороссийск. Однако дальше противник не мог двинуться ни на шаг, остановленный на восточной окраине города и порта, между цементными заводами, в районе Адамовича Балка. Единственная приморская дорога на Туапсе проходит именно здесь, но, несмотря на все усилия врага, эти ворота на юг Красная Армия и моряки Черноморского флота так прочно заперли, что в течение года, вплоть до момента своего разгрома, немцы так и не смогли ничего добиться на этом направлении.
Географическая карта Советского Союза запятнана районами варварской оккупации, которые с востока обведены незримым (но очень ощутимым на местности следами пожарищ, кладбищ и руин) контуром, обозначающим предел, до которого докатывались полчища убийц и грабителей. На этой исторической черте стоит памятником славы великий Сталинград. Так вот правый (южный) конец этой линии упирается в Черное море, в гавани Новороссийска, где противник топтался целый год и откуда начал свое поспешное отступление, чтобы не отстать от бегущего фронта после разгрома 6-й армии под Сталинградом.
В то время мало кто знал, что восточный берег Цемесской бухты, начиная от ворог Новороссийской гавани, оставался все время в советских руках, что дозор черноморских кораблей и береговые батареи флота заперли вход в бухту и что противник так и не смог никогда использовать этот прекрасный порт. Не только военные корабли или транспорты противника, но даже ни один немецкий катер никогда не вошел и не вышел из Новороссийской гавани или бухты. Питание вражеского гарнизона шло по суше через Анапу; или Тамань, а ближайшими базами вражеского флота были Керчь и Феодосия.
В самом городе, пристрелянном советской армейской и морской артиллерией с окрестных горных позиций, немцы рисковали ходить только по "теневой" стороне кварталов, делая перебежки на перекрестках, оставляя передвижение частей и машин на ночное время. Морские команды, привезенные по суше из Германии, занимались только тем, что устанавливали боковые заграждения при входе в гавань и огневые точки на всех матах и причалах, с тревогой ожидая нашей атаки с моря.
Именно это прочное закрепление советских частей на окраине города, невозможность использовать порт под военно-морскую базу, а также замедление общего плана вторжения на Кавказ заставили немцев искать нового решения в обходном движении с тем, чтобы обойти Цемесскую бухту и выйти к морю через горные перевалы в районе Туапсе, Сухуми или Поти.
Пока противник пытался наступать от Новороссийска вдоль берега, Черноморскому флоту ничего особенного не угрожало, так как с авиацией, подводными лодками и торпедными катерами противника черноморцы успешно дрались в порядке повседневной боевой деятельности, описанной выше. Но как только германские части начали пробиваться с севера, по долине реки Туапсинки, к морю и показались на юго-западных склонах некоторых перевалов, все существование Черноморского флота было поставлено под угрозу.