- Всему могу научиться, - последовал короткий ответ.

- Живёшь где?

- Нигде.

Всё существо Ивана Григорьевича голосовало за принятие этой кандидатуры на должность могильщика. Да и времени на раздумья не оставалось.

- Ладно. - Пухляков смахнул со стола невидимую пылинку. - Помогу я тебе с работой. Жить будешь здесь Или против?

Бомж замотал головой.

- Ну, тогда лады, - продолжал господин работодатель. - А пока иди в мастерскую. Прямо по коридору, дверь налево. Подожди меня там. Я сейчас туда приду.

Бомж шагнул за дверь.

- Зовут-то, как? - вслед выкрикнул Пухляков.

- Стасом, - послышалось из коридора.

"Вроде бы прокатило", - не без удовлетворения подметил в мыслях Стас Громов, стоя у двери мастерской и приглаживая пятернёй ёжик грязных волос. Он забрёл сюда далеко не случайно. Еще, будучи бригадиром преступной группировки, знал, под чьей крышей работает "ритуалка". И сейчас был абсолютно уверен в том, что расклад не поменялся. Но многое, очень многое ещё предстояло уточнить, и во многом предстояло досконально разобраться. Что ж, сбор информации - это начальный этап его безумно рискованной затеи...

Стас вошёл в мастерскую.

- Здорово, мужики! - громко по-свойски поздоровался он.

Реакция мастеровых на появление чужого показалась ему немного странной. На него попросту никто не обратил внимание. Каждый занимался привычным для себя делом, даже головы в его сторону не повернули. Все, за исключением человека у верстака. Он отложил рубанок, которым обрабатывал доску, стряхнул с брезентового фартука стружку и размеренным, неторопливым шагом приблизился к незнакомцу.

- Работать? - как-то буднично спросил он.

Стас лишь кивнул в ответ.

- Виктор. - Сухая мозолистая ладонь выстрелила в Громова.

- Стас. - Стас ответил крепким мужским рукопожатием.

В эту секунду в мастерскую вошёл Пухляков.

- Вижу, что уже познакомились, Это хорошо. Пока будешь в помощниках Виктора, потом посмотрим, - скороговоркой выпалил он и, беглым взором окинув мастерскую, удалился восвояси.

Знаменательная встреча двух мужчин состоялась.

Прошла неделя. За это время Громов сблизился только с Виктором Кочановым. Остальные работяги держались особняком, лишь изредка перебрасывались с новеньким парой-тройкой фраз, да и то по работе. Впрочем, они мало интересовали Стаса. А вот Виктор... Нутром чуял Стас, что этот человек многим может подсобить ему в его деле. Но Громов события не торопил, избрал выжидательную тактику. Виктор с появлением Стаса немного приподнял завесу своей замкнутости. Однако, больше разговаривал со своим новым знакомым либо о работе, либо так, на пустые темы.

В первый же день, урвав несколько свободных минут, Виктор провёл краткий вводный экскурс по "местам, доступным босоте". К таковым относились: небольшой хоздворик с торцевой части здания с вкопанным посередине детским грибочком, приспособленным под курилку, непосредственно мастерская, склад готовой продукции и конечно...

- Ну а это наша хата! - с гордостью объявил Виктор, распахнув перед Стасом выкрашенную в зелёный цвет дверь.

Перед Стасом предстала довольно просторная комната с грязно- серыми стенами, отваливающейся с потолка штукатуркой, тремя мизерными оконцами, сквозь которые едва пробивался солнечный свет и ободранным полом. Всё убранство сего жилища составляли пять панцирных коек больничного образца вдоль одной стены, застланные одними только прожжёнными матрасами, несколько металлических шкафчиков у другой стены, самодельный "козёл", заменяющий центральное отопление, электроплитка на треноге, кособокий стол в центре да пара задвинутых под него убогоньких табурета.

Виктор подвёл Стаса к койке у самой стены.

- Это твоя. А это моя. - Он присел на соседнюю, отчего та жалобно взвизгнула. Потом резко встал и подошёл к одному из шкафчиков. Выудил из нагрудного кармана своей затасканной спецовки маленький ключик, поковырялся им в замочной скважине и бесшумно отворил дверцу.

- На-ка, примерь. - Он бросил на колени Стаса точно такую же, как и на нём самом спецовку.- Свои шмотки потом постираешь в хозяйском тубзике, когда они все уйдут. Поживее давай. Засиживаться некогда. Работа ждёт.

Выйдя в коридор, Виктор обернулся к двум первым от парадного входа комнатам.

- Там не наша территория, - приглушённо проговорил он и, круто развернувшись, зашагал к мастерской.

Комментарии не требовались.

Вечером того же дня Стас постирал свою одежду под краном в "хозяйском тубзике", помылся, но бриться не стал, хотя Кочан любезно предложил ему свой бритвенный станок. Бородка пригодится в будущем для конспирации.

Виктор Кочанов старательно и терпеливо обучал своего ученика столярному делу. Стас этому не воспротивился. Работать с деревом ему понравилось, да и всякие профессии в жизни пригодятся. Ведь, кто его знает, что может в жизни случиться. На собственное удивление спустя некоторое время Громов собственноручно сколотил своё первое изделие. Очень даже ничего, между прочим.

- Ну, что ж, задатки столяра в тебе есть, - придирчиво осмотрев "шедевр" со всех сторон, оценил Кочан. - А руку со временем набьёшь.

Конечно, не за этим Стас вновь вернулся сюда, в этот опасный город. Не за этим нанялся в батраки Пухлякову.... Но, спешка хороша только в ловле блох. Оставалось терпеливо ждать подходящего момента.

Однако кое что полезное Громов для себя прояснил. Случилось это в то время, когда Кочан, закончив своё очередное изделие - шикарный, обтянутый дорогой чёрной материей, с откидными крышками и массивными бронзовыми ручками на бортах гроб, чуть слышно проронил себе под нос:

- Если этот дом для кого-нибудь из стрельцовских прихвостней, то пусть он трижды в нём перевернется.

С губ Стаса едва не сорвался вопрос: "А, что Василий тебе знаком?" И, несомненно, это случилось бы, но голосовые связки Громова перехватил спазм ненависти, потому вопрос так и остался в мыслях. И, слава богу. Форсировать события не стоило. Из этого гневного проклятия Громов сделал вывод, что Стрельцовская братва беспредельничает по-чёрному. Уж кто-кто, а урки раньше супротив него не восставали. Получается, и их он конкретно достал. А то, что Кочан принадлежит к зековской касте, за него говорили татуировки на его теле. Немногочисленные, но начисто стирающие всякие домыслы об их вольном происхождении. Крупица истины в умозаключении Громова имелась. Итак, первый незримый шажок в нужном направлении был уже сделан.

Одним утром в мастерской появилась госпожа Блюхтер. С абсолютно спокойным, непроницаемым видом она подошла к возившемуся у верстака Громову и отчеканено доложила:

- Вас требует к себе Иван Григорьевич.

- Меня? - ткнул пальцем в свою грудь Стас.

- Вас, - коротко подтвердила Антонина Исааковна и, по-солдатски развернувшись на каблуках своих старомодных туфель, зашагала прочь.

Она давно поймала себя на мысли, что не может проявить в отношении этого новенького хоть капельку бестактности, хотя с любым, даже с Пухляковым, могла вести себя крайне резко. А вот с этим не получалось. Объяснить это госпожа Блюхтер затруднялась.

У дверей хозяйского кабинета Стас перевёл дух и еле унял вдруг взбесившееся сердце. Собравшись, негромко постучал.

- Вйодите.- Даже здесь, стоя за дверью, Громов по голосу Пухлякова определил, что тот чрезмерно взволнован.

Набрав полные лёгкие воздуха и состряпав глуповатую физиономию, Стас вошёл в кабинет.

Пухляков и вправду был очень взволнован. От многоуважаемой крыши поступил спецзаказ, и отправиться на его выполнение должен был новенький. Ещё и присмотреться к нему толком не успел.... Как тут не волноваться? Ну не самому же браться за лопату, в конце-то концов!

Иван Григорьевич вышел из-за стола и приблизился к застывшему в дверях могильщику.

- Так, уважаемый. - Хозяин ритуалки сплёл пальцы на выпяченном брюхе и взглянул на своего работника поверх пенсне. Такой вид он принимал только тогда, когда речь заходила о делах очень серьёзных. Громов об этом не знал, но догадался. - Сегодня тебе предстоит работа, ради которой я тебя и принял к себе. - Он выдержал длительную паузу, наблюдая за реакцией могильщика. Стас сделался серьезней серьёзного. Пухлякову это понравилось, но вида он не подал. Продолжал прежним холодным и властным тоном: