Деньги адвокат убрал в бумажник, невесомый мобильник — во внутренний карман пиджака. В портфель бросил бумаги, должные придать визиту в СИЗО видимость встречи в рамках работы по уголовному делу, пригладил перед зеркалом волосы, отряхнул от перхоти пиджак и вышел в приемную.

Секретарша отвлеклась от компьютерной игры, и Вениамин Яковлевич укоризненно покачал головой:

— В рабочее время надо заниматься работой.

Девушка виновато улыбнулась, хотя вины за собой не чувствовала ни малейшей. На работу в контору ее приняли не за деловые качества; для того, чтобы печатать шефу запросы, скучные справки и мудреные отчеты существуют другие, имеющие образование и мозги, но не обладающие сексапильной внешностью и прочими достоинствами, обычно демонстрируемыми при отсутствии дневного света и посторонних лиц… Или в присутствии и того, и другого, смотря, как шеф прикажет.

— Я больше не буду, Вениамин Яковлевич.

— Смотри у меня, а то уволю! Если позвонят из администрации губернатора — я буду через три часа.

Девушка что-то черкнула на листочке блокнота и, как только начальник скрылся за дверью, вернулась к прерванному занятию. Спускаясь в лифте на первый этаж, Трубоукладчиков подумал, не взять ли с собой охранника. В офисе их адвокатской конторы постоянно дежурили несколько человек — по бартерному соглашению охранное предприятие поставляло своих бойцов, а правозащитники обеспечивали сомнительную, с милицейской точки зрения, организацию квалифицированной юридической помощи, но к услугам бодигардов обращались крайне редко. Рядовым сотрудникам такое дозволялось в самых исключительных случаях, начальство же привлекало охранников к работе только для поддержания имиджа при проведении каких-то особенных встреч или в целях обеспечения безопасности при визитах в ночные клубы или посещениях саун с водкой и девочками.

Визит в СИЗО не являлся ни «имиджевым», ни потенциально опасным, и никогда прежде Вениамин Яковлевич не брал с собой сопровождающих, разве что несколько раз секретаршу, оформленную его помощником, чтобы Дракула и кто-то из его приближенных, так же томящихся за решеткой, мог вкусить плотских утех в кабинете «своего человека» из администрации тюрьмы. Никогда прежде адвокат не брал с собой охранников, а в этот раз замедлил шаг перед их комнатой, посмотрел на зеркальное стекло двери, уже пройдя мимо, остановился, вернулся и задумался.

— Мы вам нужны? — Зеркальная дверь распахнулась, перед Трубоукладчиковым возникли две хари, на которых он, как опытный адвокат, мог прочитать множество тяжких статей Уголовного кодекса, начертанных так открыто, что становилось неясным, каким образом парни прошли лицензионную комиссию: — Куда-то едем, босс?

— Оставайтесь, — решил Трубоукладчиков и, крепче сжимая ручку портфеля, вышел на улицу.

Ветер бросил в лицо холодную морось; капли попали за шиворот, потекли под рубашку, но восемь метров до своего «мерседеса» адвокат преодолел преисполненным достоинства шагом. Он не торопясь достал ключи, встряхнул связку, расправляя звенья цепочки, прежде, чем пропищала сигнализация, огляделся по сторонам, словно выискивал в толпе знакомые лица, улыбнулся девушке из соседнего офиса, спешащей в дом укрыться от непогоды, и лишь потом плавно открыл дверь машины…

…Еще при первой их встрече в тюрьме Артур Заваров отметил, что Трубоукладчиков мало походит на адвоката. Впрочем, как должен выглядеть настоящий адвокат, Артур представлял только по американским боевикам да книжкам Гарднера, которыми зачитывалась Светлана, — до этого дурацкого ареста он трений с законом не имел. Разве что в армии, когда их взвод целую неделю мурыжили две лейтенантши из военной прокуратуры, которым поручили разбираться с трупами якобы мирных жителей, найденными в районе, где подразделение Артура проводило разведку. Никто из бойцов, естественно, ни в чем не признался, а следачки и не давили, не пытались расколоть пропахших пороховой гарью, уверенных в своей правоте и не заглядывающих дальше завтрашнего утра мужиков. Разбирательство закончилось ничем… Почти ничем, если забыть про ночь, проведенную со светловолосой курносенькой офицершей накануне выхода на очередное задание. Вторым везунчиком, которому не довелось тогда поспать, оказался его друг прапорщик Антон Шмелев — Шмель, Антиснайпер, задира и гусар, с которым они поначалу здорово цапались, трижды подрались, а потом так же резко превратились в лучших друзей. Артур прикорнул хоть несколько часов на рассвете. Шмель, видать, отрывался до самого утра, потому что на инструктаж явился с опозданием, командира слушал, с трудом разлепляя сухие свинцовые веки, и, когда его спросили, ответил невпопад. А через тридцать минут после того, как десантировались с вертолета, зацепил ногой «растяжку»…

…Вениамин Яковлевич спустился по ступенькам невысокого крыльца и прошествовал к белоснежному «мерседесу-Е320», глазастой мордой обращенному к проезжей части. Артур невольно улыбнулся, порадовавшись своей интуиции: с самого начала, как только взял под наблюдение офис, он определил, что именно эта породистая тачка принадлежит адвокату.

Трубоукладчиков проводил взглядом фигурку девушки, скрывшейся за дверьми того же особняка, где располагалась и его контора, развернулся к своей машине и именно в этот момент Заваров понял, кого напоминал ему адвокат.

Вениамин Яковлевич вызывал устойчивые ассоциации с доктором, специалистом по скрытым инфекциям, который, вытирая холеные белые руки вафельным полотенцем, жизнерадостно говорит пациенту: «Так, значит, у вашего друга проблемы? Что ж, тогда снимайте штаны и показывайте своего друга!»

«Мерседес» вальяжно влился в автомобильный поток и покатил по направлению к набережной. Не быстро и не медленно, без резких перестроений и стартов от светофора, придерживаясь общего ритма движения. Именно так должен ездить знающий свой ценник человек, уверенный в настоящем и будущем. Человек, который никогда не спешит, но всюду успевает вовремя. Человек, который не подозревает, что опасность может следовать за ним по пятам, в каких-то тридцати метрах от широкой кормы его иномарки, скрываясь в тонкой скорлупе замызганной синей «Оки» с инвалидными знаками на стеклах.

Перебравшись через мост, Трубоукладчиков пролетел по набережной мимо красных корпусов следственного изолятора, в котором недавно чалился Заваров, описал полукруг по площади перед вокзалом и остановился среди других машин в тупичке, образованном строительным забором. Опустилось боковое стекло, Вениамин Яковлевич выставил наружу локоть, чуть погодя смахнул пальцем дождевые капли с наружного зеркала, еще немного позже закурил.

Несомненно, он кого-то ждал, и Артуру приходилось ждать вместе с ним, поскольку в такой обстановке приблизиться на расстояние удара не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что встреча адвоката с неизвестным не затянется и, поговорив, они расстанутся. Плохо, если адвокат направится обратно в контору. Ни возле нее, ни по дороге напасть не удастся. Хорошо, если поедет в СИЗО. Есть там неподалеку один хитрый дворик…

Несмотря на свои навыки, Артур прозевал, откуда появилась эта девушка. Скорее всего, приехала не на машине, а вместе с толпой пересекла перекресток на зеленый сигнал, шла, ничем не выделяясь и только поравнявшись с «мерседесом», ускорила шаг и резко изменила направление движения. Среднего роста, с распущенными черными волосами, в короткой кожаной куртке и голубых джинсах, подчеркивающих все, что требуется подчеркнуть, с сумочкой на длинном тонком ремешке. Распахнув дверь, она села в «мерседес» так решительно, как будто Трубоукладчиков был не адвокатом, а ее личным шофером, заслужившим нагоняй за опоздание на вызов. Лица девушки Артур не разглядел. По идее, она, как и все прочие контакты цели, не должна была его интересовать; времени нет ими заниматься: или все получится по-наглому, в лоб, или не получится ничего… Не должна была, но заинтересовала. Только вот смотрел не на лицо, что было бы объяснимо с точки зрения дела, а на все остальное. Хорошо смотрел, внимательно. Оценивающе. Так засмотрелся, что проморгал попрошайку, подобравшегося к «Оке» и уже скребущего грязными пальцами по стеклу правой двери. Разведчик хренов, специалист, блин, по засадам!