Время сыграет злую шутку с великим мыслителем. Уже в 1786 году будет опубликована написанная еще до "Критики чистого разума" работа Ламберта, где на основе анализа постулатов Евклида будет доказано, что принятие альтернативной аксиоматики (речь шла о замене пятого постулата другим, противоречащим ему) дает возможность построить совершенно иную и вместе с тем логически непротиворечивую геометрию. А еще через очень короткое время сам Гаусс, некоронованный король математиков, убедится не только в ее абсолютной непротиворечивости, но и в прямой применимости к реальному физическому миру. Правда, опасаясь "криков беотийцев", он так и не осмелится вынести все это на обсуждение своих коллег.

Но не только в математике, - и в более сложном сознание человека постоянно руководствуется какими-то вечными внутренне присущими ему схемами. По мнению Канта, существует изначально сложившаяся сеть каких-то "каналов", по которым только и может направляться весь поток нашего опыта. Напомним, что Кант жил в то время, когда сам опыт еще понимался как нечто созерцательное страдательное и пассивное, как простой поток информационных посылов, постоянно исходящих от внешнего окружения человека, который лишь запечатлевается на поверхности его чувств. Он лишь добавляет к сложившемуся представлению то, что все эти информационные потоки протекают отнюдь не стихийно, но по определенным заранее уготовленным для них руслам, в качестве которых и выступают основные логические категории.

Эти категории - или, как он сам называет их "чистые рассудочные понятия" сводятся Кантом в специальную таблицу по группам, которые объединяют взаимосвязанные и взаимозависимые начала логики:

- количества: единство, множество, целокупность;

- качества: реальность, отрицание, ограничение;

- отношения: присущность и самостоятельное существование, причина и следствие, взаимодействие;

- модальности: возможность-невозможность, существование-несуществование, необходимость-случайность.

По мысли Канта, приведенные в его книге категории полностью исчерпывают собой все внутренне присущие сознанию логические схемы, в соответствии с которыми человек только и может организовывать свой опыт. Все пронизывающие нас информационные потоки могут протекать только по этим заранее заданным каналам, которые наш разум не в состоянии ни изменить, ни обойти. Подобно им система кровообращения определяет собой единственно возможные направления, по которым должны двигаться все разносимые по тканям организма вещества. Поэтому в конечном счете вся гармония окружающего нас мира представляет собой своеобразную проекцию именно того порядка, которому подчинена собственная деятельность человеческого сознания...

Таким образом, мысль о том, что никакое откровение духа не может быть "вложено" в голову (или куда бы то ни было еще) ниоткуда извне, в той или иной форме существовала едва ли не с того самого момента, когда человек еще только начинал задумываться о природе вещей и о путях познания. И уже тот факт, что сама эта мысль не была занесена в извивы его сознания никаким чуждым его природе носителем, но явилась интимным продуктом его собственного творчества, является косвенным подтверждением ее правоты.

2

Но если каждое индивидуальное сознание функционирует совершенно самостоятельно и если никакой материальный посредник не в состоянии перенести от одного к другому никакой, даже самой простенькой идеи или образа, почему все-таки мы находим взаимопонимание, почему оказывается возможным доведение до другого всего того, что рождается в нашей душе?

Вообще говоря, - неизвестно. Но все же кое-что из сказанного выше, как кажется, может способствовать хотя бы частичному пониманию.

Выше говорилось о том, что любой образ, порождаемый психикой индивида, представляет собой результат сложно структурированной работы всего организма. Интегральное ее самоощущение в конечном счете складывается из бесчисленного множества подверженных мутационным изменениям квантов движения, изначально присущих (врожденных?) каждому фрагменту биологической плоти; и содержание любого психического образа определяется как россыпью всех этих (модифицируемых контекстной ситуацией) квантов, так и законом той связи, которая объединяет их в нечто целостное. Другими словами, сводить все то, благодаря чему у нас возникает представление о действительности, к работе одних только управляющих центров, скажем, к тем процессам, которые протекают в коре головного мозга, едва ли правильно, - за этими центрами может быть только координирующая и объединяющая роль. Впрочем, как работа коммутатора телефонной станции иногда способна довольно точно отразить направленность и интенсивность проходящих через нее и регулируемых ею информационных потоков (а значит, в какой-то степени и самую жизнь всего обслуживаемого ею района), эти процессы могут служить своеобразным слепком с той интегральной работы, которая вершится всеми подразделениями организма. Хотя, конечно, и не раскрывать действительное ее содержание.

Любая форма деятельности, обнаруживаемая на внешнем слое движения, вправе быть уподоблена некоторой сложной мозаике, где из множества отдельных кусочков разноцветной смальты строится любое возможное изображение, - все дело только во взаимном их расположении. Отличие только в том, что осколки стекла остаются строго неизменными и тождественными самим себе при любой их перекомбинации, здесь же с каждым изменением общей композиции панно может меняться и цвет, и форма каждого исходного фрагмента. В самом деле, как уже говорилось выше, любой микроэлемент интегрального движения (a, b, c, d...) в зависимости от содержания контекстной ситуации может принять какую-то другую, максимально соответствующую именно ей, форму:

(а1,а2,а3.., b1,b2,b3.., c1,c2,c3.., d1,d2,d3...).

Взглянем на все это с обратной стороны, нисходя от общего к его составляющим.

Известно, что индивидуальность человека способна проявляться во всем, даже в походке, и действительно, это незатейливое действие отличает каждого из нас. Понятно, что все отличия здесь в конечном счете объясняются разным распределением напряжений между разными группами мышц. Иными словами, у разных людей одно и то же действие строится из разных элементов, которые объединяются между собой какими-то своими, несхожими друг с другом, связями.

Подобная разность проявляется не только в тех поведенческих формах, где задействованы все системы организма, но и в других, более частных движениях, в которые вовлекается лишь ограниченная совокупность исполнительных органов тела. Скажем в почерке: начертание одних и тех же элементов письма, пожалуй, в еще большей степени выдает индивидуальность человека, чем его походка. Каждому известно, что подделать чужой почерк невозможно, какой бы искусной ни была подделка, квалифицированный эксперт всегда распознает ее. А между тем всех нас еще в школе учат одинаково держать перо, выводить совершенно одинаковые прописи, - но, несмотря на это, в конечном счете письмо каждого из нас становится чуть ли не "паспортом", который способен выдать знающему человеку многие наши тайны. Понятно, что и здесь все объясняется тонкой механикой исполнительных органов, которая, в свою очередь, складывается из более мелких движений каких-то иерархически подчиненных структур.

Допустимо продолжить этот нисходящий ряд и дальше вплоть до клеточного уровня организма, и, думается, на всех иерархических ступенях будет обнаруживаться одно и то же - строгая индивидуальность составной формулы любого сложного движения любого структурного его элемента, будь то фрагмент какой-то ткани, исполнительный орган или весь организм в целом. Поэтому один индивид отличен от другого не только особенностями своего интегрального поведения, но и составным алгоритмом движения, как кажется, любого структурного элемента его тела.

Можно было бы объяснить это тем, что все последовательно усложняющиеся формулы интегральной работы целого организма, которые становятся доступными индивиду по мере его роста и развития, гораздо проще формировать из предварительно сложившихся сравнительно крупных блоков до того освоенного им движения. Так, в ходе строительства гораздо удобнее пользоваться заранее сформованными и обожженными кирпичами, чем каждый раз для каждого фрагмента воздвигаемой конструкции лепить из сырой глины какие-то свои - пусть даже и более соответствующие его функциональному назначению - блоки. Поэтому те микроскопические отличия, которые начинают складываться под влиянием каких-то обстоятельств уже в первые мгновения жизни на клеточном уровне при освоении самых элементарных форм движения, по мере развития организма (включая, может быть не только постнатальное, но и эмбриональное) и освоения им все более сложных поведенческих форм перерастают в то, что и образует природу уникальности каждого из нас.