Мати молчала и продолжала развязывать узел.

– Хорошо, молчи. Ни в коем случае я не буду просить тебя делать что-то против воли Ургана. Могу я только поблагодарить тебя. Ведь ты ухаживала за мной столько времени, а меня увели так быстро, что я не смог даже выразить тебе мою признательность.

– Но это не я ходила за вами - машинально ответила Мати и испуганно зажала рот рукой.

– Не бойся, я тебя не выдам. Хочешь, я тоже буду молчать, чтобы не подводить тебя больше?

Мати торопливо кивнула и быстрей начала развязывать тюк. В тюке, который оказался одеялом, была рубашка и еще несколько полосок ткани. Смочив ткань в принесенной чашке, Мати знаком показала, чтобы Корн развернулся к ней спиной. Торопясь, она промыла его открытую рану и поскорей выскользнула наружу, оставив свечу и поднос с едой. Еда - это было мягко сказано, как Урган и обещал - это был всего лишь кусок хлеба, зато Корн порадовался, что была бутыль с водой. Он поел и загасил свечу. Хотелось спать и теперь, завернувшись в одеяло, он спокойно уснул.

Он отлично выспался. И когда на следующий день к нему вошли Урган и Тари, у Ургана был недовольный вид:

– Пожалуй, я зря велел принести тебе одеяло, - сказал он.

– Ну почему же, ты должен воспользоваться мной как можно лучше. А это будет труднее, если торговаться с отцом придется всего лишь из-за моего тела.

– Конечно, - усмехнулся Урган, - может мне тебя еще и откормить, глядишь, за толстого принца я получу больше.

Корн засмеялся.

– Боюсь, меня тогда не узнают и сделка не состоится.

– Ты уверен, что сделка состоится? Твой отец пойдет на мои условия?

– Он пойдет на все твои условия, если они покажутся ему разумными.

– Что в его понятии разумные условия?

– Например, выкуп.

Урган и Тари переглянулись.

– Может ты еще скажешь, сколько за тебя просить? - с издевкой спросил Тари.

Корн развеселился.

– Ты не умеешь считать? Хорошо, на досуге я посчитаю вам разумную сумму.

– Хватит издеваться над нами, - прервал его Урган. - Нам не нужны деньги твоего отца…

– Народа, Урган, народа… - добавил Корн и получил удар в подбородок. Голова стукнулась об скалу.

А Урган схватил сползающего на пол Корна за рубашку и хорошенько встряхнул, от чего голова Корна еще раз стукнулась об камень.

– Если ты еще раз скажешь что-нибудь в таком роде, я вытрясу из тебя все душу.

– Как же с тобой разговаривать, Урган, - морщась от боли и потирая ушибленную голову, спросил Корн, - стоять перед тобой на коленях и ловить с благоговением твои слова? Да, Урган?

– Я не могу тебя понять, щенок? Ты слишком глупый или слишком отважный? - Урган задумчиво покачал головой.

– Мой отец не может понять меня вот уже девятнадцать лет. Сам я понял себя только недавно. Где уж тебе за один день.

– Ладно, оставим это на потом. Я намерен обменять тебя на моих людей, которых держат в темнице. Эти люди помогли мне и я должен освободить их.

– Это дело, Урган. Отец несомненно согласится. Только позволь дать тебе совет…

– Мы не нуждаемся в твоих советах, - вставил Тари.

Но Урган внезапно заинтересовался.

– Продолжай, - приказал он Корну.

– Отец освободит твоих людей. Но, Урган, - Корн был уже не насмешлив, а серьезен, -этим ты только докажешь их виновность. Будут преследоваться их семьи и родственники. Ты должен вначале обезопасить их, а потом уже требовать обмен. И еще. Никогда больше не пользуйся приютом простого крестьянина. Ибо в следующий раз, схватив такого человека, отец не будет раздумывать, виноват он или нет.

Урган задумался. Тари хотел что-то сказать, но Урган знаком велел ему замолчать. Так ничего и сказав, Урган вышел. Тари поспешил за ним, злобно взглянув напоследок на Корн. А Корн со стоном лег на свое ложе. Голова гудела, и он схватился за нее, пытаясь остановить это гудение.

Вечером пришла молчаливая Мати, принесла ему поесть, осмотрела спину. Корн, еще мучаясь от головной боли, не сказал ни слова.

На следующий день Урган с Тари опять были у него.

– Я решил, - сказал Урган. - Как только мы привезем сюда семьи заключенных, мы отправим твоему отцу послание от тебя, в котором ты напишешь…

– Я не буду ничего писать.

– Теперь я точно знаю, что ты слишком глуп и туп, - вздохнул безнадежно Урган, - ты безмозглый баран. Все, что ты ни делаешь, ты делаешь во вред себе. Хорошо, не пиши. Мы пошлем твоему отцу твоего коня, твой ржавый меч.

– Мой ржавый меч? - Корн рассмеялся. - Тари, - обратился он к спутнику Ургана, - пошли-ка кого-нибудь принести меч.

Удивленный Тари вышел, а Корн быстро сказал Ургану:

– У меня есть условие, и я буду обсуждать его только с тобой.

Тари вошел.

– Сейчас его принесут…

Но Урган прервал его:

– Не надо, - сказал он, - он просто дурит нас. Надо заставить его написать. Король поверит только письму. Коня и меч могли украсть. У него в сапоге нашли цепочку и кольцо. Цепочка обычная, кольцо явно не его, маленький размер, он вез его в подарок.

– Алаине, - Тари сразу вскипел, - он решил каким-то там подарком подкупить простых девушек.

Корн и Урган машинально взглянули друг на друга. Корн понял, что Урган знал о знатном происхождении Алаины, но и Урган понял, что Корну это известно.

– Пошли, - сказал Урган Тари и они вышли.

Вечером Корн спросил у Мати:

– Мати, я тебя прошу, не говори ничего, только кивни. Скажи, за мной ухаживала Алаина, ведь правда, да?

Мати вся напряглась, взглянула на Корна и, увидев в его глазах такую тоску и боль, медленно кивнула.

– Спасибо. Увидишь ее, скажи, что я люблю ее больше жизни.

Он закрыл глаза и не видел, как округлились от удивления глаза у Мати.

Урган пришел только через несколько дней. Пришел один.

– Я знаю твое условие, - начал он с ходу. - Но я уже сказал, ты ее не увидишь.

– Я помню, - сказал Корн.

Он подошел к Ургану вплотную и посмотрел ему в глаза.

– Расскажи мне о ней и все. Расскажи о том, что случилось. Как она попала к тебе? Что она делает здесь, что она говорила обо мне. Расскажи и я напишу это проклятое письмо.

Урган не выдержал его взгляда. Он отвернулся и прошелся по пещере.

– Я ожидал этого и все равно не могу решиться. Я не хочу, чтобы ты даже думал о ней, не то, чтобы виделся!

– Почему, Урган? Потому что ты сосватал ее за своего помощника? Да, Урган? А она любит его? Она хочет выйти за него замуж? Скажи мне и я отстану от тебя.

– Нет, она не любит его и вряд ли полюбит. Глупая девчонка. Ей было бы спокойней, если бы у нее был муж, способный защитить ее. Хорошо, я расскажу тебе, но только после тебя. Как оказалось, она мне далеко не все рассказала.

Корн рассказал Ургану все. Он начал с того памятного дня в овраге, с той ночи на кухне, поведал о своих терзаниях, о том, как понял, что любит, о своих посещениях поместья Сватке в обличии конюха, о своем желании уйти из родительского дома, об обещании Алаины не выходить замуж, пока не даст ему ответа, о своем возвращении из путешествия и о том, как приняли его в доме Сватке. Впервые он рассказывал кому-то о своих мыслях и планах. Впервые он выговорил все, что у него накопилось. И хотя он старался не упоминать об отце, король Эмдар незримо присутствовал в его рассказе.

Кончив, Корн обессилено упал на одеяло.

– Теперь ты, Урган, - глухо произнес он, приходя в себя.

Урган присел рядом.

– Она, оказывается, почти ничего не рассказала о тебе. Только то, что влюбился в нее принц, а опекунша ее рассвирепела, что она якобы увела жениха ее дочери. Она высекла ее при всем честном народе, да так, что провалялась девочка наша без памяти несколько дней, а как встала, то ушла со своим Ариком ко мне. Видел бы ты, какую я ее подобрал. Она все молчала, да ела так плохо, что я уж думал насильно кормить ее. Потом оттаяла, веселая стала, помогала всем, мы полюбили ее. А как начала раны врачевать, так совсем незаменима стала. Скольких она выходила, счета нет. К нам ведь какие только люди не попадают, и с побоями, и язвами, всем помогала. Тебя она сразу узнала, но не сказала, кто ты. Видел я, что она что-то не договаривает, да даже и подумать не мог, что сам принц ко мне пожаловал. Так и ходил бы ты меж моих людей обманом, если бы не девчушка одна, что узнала тебя.