- Мне поменяли повязку, - оповестила Алла верного оруженосца. - Теперь могу сгибать руку в локте, правда, пока искусственно - с помощью здоровой. Почти как в старом медицинском анекдоте про сексопатолога-оптимиста: "Раньше он вставал сам, а теперь с помощью вашей руки". Зато на данный момент больше простора для тренировки мышц, а также легкого массажа на предплечьи.
- А чё Серега?
- Его повторно прооперировали, сейчас лежит в барокамере. Олег пока ничего конкретного не говорит, видимо, боится сглазить, но судя по выражению его лица, надежда есть. Кстати, в Серегином легком оставались ещё две пули, а эти косорукие деревенские эскулапы даже не потрудились их поискать.
- Значит, мало я им навтыкал, - расстроился Толик.
- Да ведь не они его оперировали, а завотделением и ещё один хирург, которого Купченко назвал Владимиром Афанасьевичем
- Дак тада я к этим скатаю, - обрадовался верный оруженосец, что беспечные непрофессионалы не останутся безнаказанными.
- Черт с ними, не трогай их, - попыталась поумерить его боевой задор начальница.
- Не, - мотнул головой её Сансо Панса. - Поучить надо, а то других зарежут.
- Безголовому, да к тому же, безрукому наука не впрок.
- Все равно прочищу им мозги, - упрямился Толик.
- Остынь, Толян. Осла можно привести к водопою, но невозможно заставить его пить.
Тот промолчал, оставшись при своем мнении, а Алла решила переключить его на другую тему. Достав из сумочки небольшой полиэтиленовый пакетик, она показала его верному оруженосцу:
- Олег позволил мне забрать вещдок, хотя должен был передать ментам. Надо отвезти пули Наташе, пусть озаботит экспертов выянить, из какого ствола они выпущены. Ленька с сыщиками могут и не найти в помойке первую пулю, извлеченную областными хирургами.
Толик молча завел двигатель и поехал по знакомому машруту. Всю дорогу он молчал, насупившись, - обдумывал план на сегодняшний вечер и в итоге твердо решил, что доставив начальницу домой, прокатится в областную больницу, выяснит адреса халатных горе-эскулапов и хорошенько проучит их.
Передав адвокатессе пакетик, Алла велела:
- Пусть кто-нибудь из Ленькиных сыщиков съездит в область и установит, где сейчас "кедр" Толяна, а потом эксперты по-тихому сделают баллистическую экспертизу.
- Хорошо, Алла, я позвоню Лене. Как Сергей?
- Повторно прооперировали, вроде, появилась надежда.
- Дай Бог...
- Не хочу пока об этом думать, а то сразу впадаю в тоску и самобичевание.
- Да ты-то при чем?
- При чем... - Алла не стала вдаваться в подробности, о своей личной жизни она почти никому не рассказывала.
- А как сама?
- Некогда думать о себе. Пока не найду этого мерзавца, не будет мне покоя.
- Ленины коллеги-сыщики и "самаритянки" сами бы справились.
- Кто-то должен держать руку на пульсе. Тамара сама участвует в оперативной деятельности, так что вся информация стекается ко мне.
- Ты думаешь, это дело рук Владимира Кохадзе?
- Есть такое подозрение. Но твердой уверенности нет. Мы уже обнаружили его логово, но неизвестно, там ли зверь. У него могут быть и другие лежбища.
- А Владимир тянет на убийцу? - Наташа никогда не видела Ладо и знала о нем лишь с Аллиных слов. - У меня сложилось мнение, что он трус.
- Именно трусы и становятся убийцами.
- Вообще-то ты права, - согласилась адвокатесса. - Но в данном случае требовались навыки обращения с огнестрельным оружием.
- Сама знаешь, любителей побаловаться стрельбой сейчас до и более. Наш общий психиатр говорила, что злоба и агрессия свойственны тем, у кого недостаточно мужских качеств. Сильный человек уверен в себе, а потому не злобен. Злобствуют от бессилия лишь слабаки. Оружие становится для них атрибутом мужественности, поскольку у двуного в штанах нет иной возможности доказать, что он мужчина.
- Я тоже недавно беседовала с Лидией Петровной на эту тему и согласна с её мнением.
- Еще бы! Наш психиатр никогда не ошибается в своих оценках. В данном случае речь не идет о людях, вынужденных пользоваться оружием по роду работы. Однако и среди них немало тех, у кого не хватает мужского полового гормона тестостерона, а потому они избирают профессии, ассоциирующиеся с силой, решительностью и мужественностью. - Алла зло усмехнулась и на ходу придумала афоризм в тему: - Киллер - это человек, доказывающий свою любовь к человечеству метким выстрелом.
- Теперь поехали к "самаритянам", Толян. Не все ладно в Датском королевстве.
- А чё?
- Мотя выкаблучивается, передозировал по части самолюбования и самовлюбленности. Возомнил о себе и регулярно мордует "самаритянок". Придется вмешаться.
- Пускай девки сами ему навтыкают. - Преданный Санчо Панса расстроился, что после хороших новостей его обожаемая повелительница испортит себе настроение. - Вон Ирка какая боевая! А дылда Кларка его запросто в окошко выкинет. - На его взгляд, именно там самое место лентяю Матвею, которого он именовал не иначе как "жиртрест х...в".
- Девицы уже пытались его вразумить, да без толку. Учиться хочет только умный, дурак предпочитает поучать. Но и зазнайке можно вправить вывихнутые мозги.
Войдя в офис "Самаритянина", Алла попросила троих подруг, сидящих в приемной:
- Девицы, потусуйтесь пока в другой комнате, я с Мотей по душам потолкую. Наедине он съест от меня все, что угодно, а если будет знать, что вы все слышите, ему будет неловко. В брани есть своя сермяжная правда стоит крепко выматериться, и тебе сразу и безоговорочно верят.
Когда приемная опустела, верная боевая подруга прошла в кабинет Матвея.
- Привет, Мотя, - бросила она сокурснику, усаживаясь возле длинного стола. - Как жизнь?
- Нормально, - ответил тот.
- У тебя-то нормально, однако народ ропщет.
- Это почему же? - Матвей вскинул брови, и его лицо приобрело высокомерное выражение.
- Да разведка донесла, что ты слишком круто распекаешь наших девиц.
- Жаловались? - ехидно поинтересовался он.
- Они-то не жаловались. Для шпионской деятельности у меня есть верный Санчо Панса. - Верная боевая подруга не хотела ссылаться на Тамару - им с Матвеем ещё предстоит вместе работать. А Толику на него плевать, равно, как и на всех, кроме нее, Аллы, Ларисы, её сына Алешки, Олега, своего командира, да ребят из Мироновой команды. - Толян как-то шел мимо твоих окон и слышал, как ты чихвостишь девиц во все печенки, не стесняясь в выражениях. Твоих умных слов мой верный оруженосец не понял, но общий тон уловил и донес мне.
- А ты поощряешь его в этой деятельности?
- Поощряю, - кивнула Алла, ничуть не смущаясь, хотя никогда не жаловала стукачей. - Ты же знаешь, что я никого в обиду не дам, а уж женщин и подавно.
- А я считаю, что никого не обидел, - высокомерно бросил Матвей. Если они не умеют работать, пусть учатся, а не обижаются на справедливые замечания.
- Етит твою мать! - выругалась верная боевая подруга. - Мотя, ты что, охренел? Это кто тут не умеет работать? И кто умеет? Уж не ты ли?
- А ты считаешь, что я плохо работаю?
- Да ты вообще не работаешь, если уж на то пошло! И не хера изображать из себя великого сыщика, Ниро Вульф недоделанный! Ты что - всерьез поверил, будто я считаю тебя великим детективом? Не понял издевки? Или ты уже разучился шевелить извилинами и не видишь очевидных вещей? Называя тебя так, я хотела простимулировать тебя на умственную деятельность, а отнюдь не собиралась тешить твое тщеславие.
- Но ты сама пригласила меня возглавить фирму.
- Да, пригласила, полагая, что ты и в самом деле классный аналитик и будешь руководить действиями "самаритянок". Помогать тебе я не отказывалась, но не предполагала, что мне придется делать за тебя всю понимаешь, - ВСЮ работу. На хер ты здесь нужен, скажи на милость, если от тебя никакого проку, одни амбиции? Я-то думала, что ты ещё не въехал в сыщицкую работу, но постепенно все освоишь, а ты, оказывается, считаешь себя вне критики, возомнил о себе невесть что и уже почиваешь на лаврах, которые заработали "самаритянки"!