– Ах, — вскричал Рудольф Гесс, — я забыл сообщить вам нечто существенное.

– Что?

– Предложения, которые я вам сделал, не должны рассматриваться настоящим составом вашего правительства. У. Черчилль, который с 1936 г. старался вызвать войну, и его коллеги, ведущие воинственную политику, — это не люди, с которыми фюрер хотел бы иметь дело.

Цель поездки выяснялась: Рудольф Гесс вылетел из Аугсбурга с тем, чтобы вызвать министерский кризис в Англии.

В следующие дни — 14 и 15 мая — Керкпатрик имел еще два разговора с Гессом. Он нашел его молчаливым. Добровольный посол находил, что обыкновенный чиновник Министерства Иностранных Дел не был ему равноценным партнером. Он несколько раз выражал желание говорить с ответственными лицами, при условии — подчеркивал он, — если они не участвовали в разжигании войны против Германии. Он заявил с достоинством, что он, министр Райха, не мог допустить, чтобы его ставили под беглый огонь допросов, так как он явился в Англию для переговоров, а не для допросов. Он требовал себе секретаря, переводчика, стенотипистку и двух советников-юристов — доктора Земельбауэра и Курта Мааса, содержавшихся в лагере для интернированных гражданских лиц близ Ливерпуля. Интересная деталь: Гессу были известны их лагерные номера: 43.125 и 44.012. Быть может, его путешествие не было импровизацией, а давно и хорошо продуманным и подготовленным шагом.

Несмотря на свое нерасположение к политическим разговорам с м. Керкпатриком, Рудольф Гесс прибавил к своему рассказу несколько деталей.

Он забыл упомянуть об Ираке. Англия должна эвакуировать Ирак.

– Но, поскольку мне известно, — заметил м. Керкпатрик, Ирак не находится в Европе.

– Жители Ирака взялись за оружие в нашу пользу и фюрер желает, чтобы это не было забыто в мирном договоре.

Ирландия, напротив, не входила в расчеты Германии. Гитлер ею не интересовался.

Гесс снова заговорил об Америке. Он хотел довести до конца дело, начатое накануне. Как могут англичане не разглядеть американской игры?

– Если мы сейчас заключим мир, американцы придут в ярость. Они хотят унаследовать Британскую Империю.

Англия рассчитывает на Америку. Это ее единственная надежда в безнадежной борьбе. Как она в этом ошибается!

«Мы предвидим, — сказал Гесс, — интервенцию США, но мы ее не боимся. Нам хорошо известно состояние американского воздушного флота и его строительства. Германия в состоянии преодолеть Америку и Англию вместе взятых».

В эти дни, 14 и 15 мая, Рудольф Гесс значительно усилил тон угрозы. Он, по-видимому, начинал нервничать.

«Вы должны хорошенько запомнить, — сказал он, отчеканивая каждое слово, — что Германия выиграет войну блокады. Вы не имеете представления о числе строящихся нами подводных лодок. Гитлер все делает в гигантском масштабе, и беспощадная подводная война при поддержке самолетов новых типов скоро приведет к полной и самой действительной блокаде Англии».

Гесс безжалостно отнимал у своего собеседника всякую надежду.

Напрасно было бы думать, что Англия может капитулировать, а Империя будет все же продолжать борьбу. Гитлер предвидел этот случай. Он отклонит капитуляцию Англии и будет продолжать блокаду до той поры, когда население острова будет буквально поставлено перед смертью от истощения.

– Но, — заметил Керкпатрик, — если дело пойдет только о поддержании жизни англичан, то потребуется совсем немного тоннажа.

– Вы ошибаетесь. Блокада будет настолько действительной, что вам не удастся прорвать ее; даже одно судно в день не сможет проскользнуть. Беспощадная суровость гитлеризма шла до конца в своих расчетах. Англия должна была стать заложником, который принудит Империю сложить оружие. — Англия должна понять, что надо сейчас соглашаться или потерять этот случай навсегда. Благожелательности Гитлера и его долгому великодушию по отношению к британской нации есть предел.

«Мое путешествие, — сказал Гесс, — дает вам последнюю возможность вести переговоры, не теряя достоинства. Если вы отвергнете этот шанс, это будет доказательством, что вы не хотите согласия с Германией. После этого Гитлер будет вправе — более того, это будет его долгом, — раздавить вас совершенно и держать после войны в состоянии, постоянного подчинения».

Это заявление было сказано с яростью. В тюремной камере бессильный пленник угрожал мощной Империи, стуча кулаком по столу: сказалась натура национал-социализма.

«Теперь, — заключил он, — я сказал вам все».

Перенесемся теперь в другой лагерь.

23 октября 1945 г. м. Томас, американский судебный следователь, спросил в Нюрнберге маршала Кайтеля, знал ли он Рудольфа Гесса и что ему известно о его бегстве.

«Я считал Гесса, — ответил Кайтель, — за человека разумного, спокойного и вдумчивого. В нем не было ничего грубого. Он был очень хорошим солдатом, получил превосходное военное воспитание и потому сохранил известное уважение к армии.

Он был крайне чувствителен, считался знатоком искусств и мог быть назван эстетом. Я никогда не замечал в нем признаков какой либо душевной болезни и я не в состоянии объяснить себе его потерю памяти.

Титул Гесса «заместитель фюрера» давал иногда повод к недоразумениям. Гесс замещал Гитлера только по партийной линии. В этой роли он, конечно, должен был знать о трениях, беспрерывно возникавших между партией и армией. Его влияние всегда было направлено к примирению, и мы заключили с ним соглашение для дружеского улаживания всех спорных случаев. Дело пошло совсем иначе, когда его заместил его адъютант Борман.

В первой мировой войне Гесс служил пилотом и он всегда отчетливо понимал громадную роль авиации в современном конфликте. Он горячо отстаивал идею постановки мин с самолета. Я вспоминаю, как Гитлер сказал однажды: «Гесс считает, что можно закупорить английские порты, спуская мины на парашютах. Пусть он работает над этой идеей. Я люблю дилетантов — они одни только имеют идеи».

«Я совершенно уверен, — говорит далее Кайтель, — что Гесс имел от Геринга разрешение пользоваться всеми самолетами, в которых он мог нуждаться. Он имел свободный доступ во все авиационные мастерские и на все опытные и учебные поля.

Отправляясь в Англию, он стартовал с заводов Мессершмидта в Аугсбурге. Несомненно ом взял с собою несколько запасных бидонов с бензином. Он объяснил, что намерен совершить дальний полет над Голландией и Северным морем. Это не могло возбудить никакого подозрения».

Гитлер узнал о бегстве своего заместителя в Берхтесгадене. Кайтель присутствовал при этом.

«Я как сейчас вижу, — рассказал он, — фюрера, шагающего вдоль своего большого кабинета; дотронувшись пальцем до лба, он сказал: «Гесс, очевидно, сошел с ума. У него, должно быть, мозг был не в порядке. Это ясно из письма, которое он мне оставил. Я его не узнаю. Можно подумать, что его писал кто-то другой».

«Я знаю, — продолжал Кайтель, — что это письмо не было потом найдено, — оно, очевидно, было затеряно. Гесс писал в нем, что он считает продолжение войны бедствием и что он отправляется в Англию, чтобы сделать попытку прекратить войну, пользуясь своими знакомствами с влиятельными англичанами.

Гитлер приказал арестовать профессора Мессершмидта, но выяснилось, что тот не подозревал «о планах Гесса и не знал о его полете. Было также установлено, что и жена Гесса не была посвящена в планы своего мужа».

Свидетельство Кайтеля подтверждают английские документы: одиночное предприятие, романтическая идея, возникшая в несколько неуравновешенном мозгу. Двадцать лет ненормальной, беспорядочной истории, испещренной неожиданными событиями и переворотами, отучили гитлеровцев распознавать возможное от невозможного и мудрое от абсурдного.

Рудольф Гесс был одним из тех молодых людей, которых Гитлер безраздельно себе покорил. Фюрер был для них всем — Добром, Истиной, Непогрешимым. Он отправился в Англию, чтобы послужить, а не изменить ему. Доклады Керкпатрика показывают, что Гесс точно излагал идеи своего господина, вплоть до фантастических наивностей его по отношению Англии и Америки. Одной из них было ребячески дерзкое требование переменить правительство, не угодное Гитлеру.