ГЛАВА II. ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ПРАВЯЩИХ КРУГАХ КИТАЯ В СВЯЗИ С ОБСТАНОВКОЙ В СИНЬЦЗЯНЕ (60-70-е гг. XIX В.).

1. МАНЬЧЖУРЫ И СИ-ЮЙ В XIX В. Активная внешнеполитическая деятельность, в частности, захватнические войны Цинской империи в период правления императора Цяньлуна, завершилась включением в ее состав ряда сопредельных территорий, в том числе Джунгарии и Восточного Туркестана. С тех пор народы этого региона неоднократно выступали против завоевателей, опиравшихся на ряд крепостей, расположенных в ключевых зонах района и военные поселения маньчжуро-китайских войск. Восстания уйгуров и дунган, вспыхнувшие в 1862-1864 гг. по своему размаху и силе превзошли предыдущие. Возмущение дунган вспыхнуло в 1862-62 гг., в последний год правления Сяньфэна (Ичжу: 1851-1862 гг. правления) в провинции Шэньси, оттуда перекинулось в Ганьсу и далее, в Джунгарию и Кашгарию, которые возмутились в 1854 г. После столетнего цинского господства в Синьцзяне ("Новой территории, границе"), власть маньчжуро-китайского дома была свергнута. С устранением цинской администрации на территории Синьцзяна в течение 1865 г. там было создано несколько самостоятельных государств (ханств) уйгуров и дунган: Кучарское, Хотанское и Кашгарское в Восточном Туркестане, Таранчинское ханство со столицей в г. Кульдже и Дунганский султанат с центром в Урумчи (Цинчжэн го). Исторические условия сложились так, что в 1867 г. три восточнотуркестанские ханства были объединены в единое феодально-теократическое мусульманское государство, которое возглавил наследник бывших теократических правителей Кашгарии - кашгарских ходжей - Бузрук-хан. В том же году власть в кашгарском государстве Йэттишаар (Семиградье) перешла в руки одного из полководцев Бузрук-хана, выходца из Коканда Якуб-бека (1820-1877). В январе 1878 г. цинские войска, возглавляемые китайским военачальником Цзо Цзунтаном, ранее принимавшим, наряду с Цзэн Гофанем и Ли Хунчжаном активное участие в жестоком подавлении восстания тайпинов, а также восстаний мусульман в провинциях Шэньси и Ганьсу, вновь захватили этот регион, а через несколько лет (в 1885 г.) Синьцзян был преобразован в одну из провинций Китая. Молодое государство Йэттишаар оказалось в трудном положении, так как неизбежность военного столкновения с Цинами была очевидной, экономическая же отсталость государства Якуб-бека, а конкретно, отсутствие там военной промышленности, были налицо. Все эти факторы заставляли Якуб-бека, с одной стороны, искать поддержки у иностранных держав, а с другой - пытаться добиться от цинского правительства признания права на существование своего государства. За счет осуществления первой части своего плана, с помощью британских колониальных властей в Индии и султанского правительства Турции - союзника Англии, ему удалось, в определенной степени, укрепить свои военные силы. Что же касается возможного признания Цинами независимости нового центрально-азиатского государства, то тот факт, что в 1864-1873 гг. маньчжурское правительство было всецело поглощено подавлением выступлений китайского и неханьского народов внутри собственно Китая и, естественно, не могло молниеносно пресечь развитие нежелательных для них событий в Синьцзяне, не помешал двору принять в январе 1875 г. решение добиваться восстановления своей власти в Джунгарии и Восточном Туркестане, отвергнув возможный вариант признания государства Йэттишаар в качестве номинального вассального владения. Для рассматриваемого отрезка времени вариант номинального вассалитета Йэттишаара представлялся бы более благоприятным для Цинов, особенно, если принять во внимание как внешнеполитические, так и внутренние трудности, которые испытывал Китай в 70-е гг. XIX в., однако в литературе до сих пор еще не было четко определено, какие именно соображения перевесили чашу весов в пользу военного похода, потребовавшего для своего проведения немало денежных средств и казавшегося политически нецелесообразным. Решение вопроса о судьбе Синьцзяна было определено в ходе бурной дискуссии, состоявшейся в годы, предшествовавшие возвращению Джунгарии и Кашгарии. В 1873-1875 гг. мнения по вопросу о дальнейших действиях в отношении Синьцзяна в правящих кругах Цинской империи разделились. Часть сановников, указывавших на материальные затруднения цинского государства, выступали за применение традиционных для Китая дипломатических средств - за признание Йэттишаара вассальным владением империи. Другая часть настаивала на покорении народов Синьцзяна с помощью военной силы. Исходя из сказанного представляется важным проследить ход дебатов по вопросу о необходимости возвращения Джунгарии и Кашгарии, о распределении субсидий и т.д., рассмотреть позиции сторонников и противников возвращения Синьцзяна, подоплеку их стремлений, т.к., в конечном счете, группировка, стоявшая за военный поход, взяла верх в значительной мере благодаря происшедшим в последний момент изменениям в соотношении сил в правительственных верхах империи. Длительная дискуссия закончилась в пользу сторонников военного возвращения принадлежавших ранее Цинам центрально-азиатских территорий. В некоторой мере такое решение было обусловлено открывшейся возможностью использовать для карательной экспедиции в Синьцзяне войска, высвободившиеся после окончательного подавления в 1874 г. антицинского восстания дунган в провинциях Шэньси и Ганьсу. Карательный по ход, который, как указывалось, возглавил Цзо Цзунтан, именуется в китайской историографии "сичжэн" ("западный поход"). Указанная проблема в той или иной степени была рассмотрена лишь в двух работах отечественных авторов - в книге А. Ходжаева "Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан" (393, сс. 68-72) и в упоминавшейся ранее статье В.А. Моисеева (340), где в общих чертах рассмотрены некоторые аспекты дискуссии по вопросу о возвращении Синьцзяна. Что касается западной историографии, то этот сюжет также специально нигде не рассматривался, и лишь в самых общих чертах был затронут в книге И Сюя "Илийский кризис" (577). Упоминание о дискуссии, предшествовавшей возвращению северо-западных территорий, содержится также в книгах У.Л. Бэйлза (524) и Р.К. Дугласа (549) - биографов Цзо Цзунтана и Ли Хунчжана - двух основных действующих лиц интересующих нас событий и дискуссии. В указанных работах, однако, не уделялось должного внимания значению этих дебатов для дальнейшей судьбы Синьцзяна и характеру полемики вокруг поднятой проблемы. Если говорить о современной китайской историографии, то в последнее десятилетие в научных журналах стали появляться статьи с подробным описанием и восторженной оценкой деятельности Цзо Цзунтана (см. напр. 467; 455; 428; 429; 454; 463; 467; 482; 483; 496 и др.). Авторы статей в основном сглаживают и замалчивают карательную роль Цзо Цзунтана в жестоком подавлении восстаний тайпинов, уйгур и дунган, идеализируют его, выдвигая на первый план "неоспоримые заслуги" в деле восстановления власти Китая (т.е. Цинского правительства) в Джунгарии и Кашгарии. Так, упоминавшийся уже Му Юань безоговорочно становится на сторону Цзо в его постулате о первичности "сайфан" ("сухопутной обороны") в противовес Ли Хунчжану (4550, а Дун Чайши в своей "Биографии Цзо Цзунтана..." подробно описывает деяния героя книги, изображая его (в противовес Цзэн Гофаню и Ли Хунчжану) "пламенным патриотом Китая". Основную заслугу Цзо автор усматривает в его стремлении к возвращению территории Синьцзяна и в непосредственном осуществлении этого плана. Круг вопросов, приблизительно очерченный в этих работах, ставит перед исследователями новые задачи, требующие их объективной разработки, и в первую очередь это - дискуссия в правящих кругах цинского Китая о судьбе Синьцзяна. Учитывая научную значимость и политическую актуальность указанных проблем, необходимо проследить интересующие нас события не основе более широкого круга источников. Основные китайские источники по теме составляют представленные трону в рамках дискуссии доклады Цзо Цзунтана, Ли Хунчжана и других известных сановников. Каждый доклад содержит ряд доводов в пользу той или иной позиции, с целью, в конечном счете, перетянуть императора на ту или иную сторону с целью получения дополнительных субсидий для осуществления своих планов.