Как ни высоко ценил он Битчермарлфа и всех остальных членов подобранной им команды, все же он любил личные впечатления. Конечно, говорить об этом Кервенсеру, когда тот появился на мостике, не стоило, все и без того было ясно, тем более что, скорее всего, первый офицер и сам был таким же.

- Проверка и обслуживание ведутся полным ходом. Исследователи собираются выйти и пробурить шахту. Я тоже решил выйти и посмотреть, как обстоят дела. - Вот и все, что сказал Дондрагмер, покидая мостик, да еще добавил: - Если потребуется, посигнальте мне внешними прожекторами. Все на ваше усмотрение.

Кервенсер беззаботно щелкнул двумя клешнями.

- Все будет в порядке. Дон. Желаю получить удовольствие.

Капитан выбрался через оставшийся открытым люк, из которого только что появился его сменщик, заметив про себя, что Кервенсер вовсе не так уж беззаботен, как хотел показать.

Четырьмя палубами ниже, в шестидесяти футах от мостика, в кормовой части располагался главный воздушный шлюз. На пути туда Дондрагмер останавливался несколько раз - поговорить с членами команды, работавшими среди балок, тросов и трубопроводов внутри чрева "Квембли", и к моменту, когда он добрался до шлюза, четверо ученых уже были там со своим бурильным оборудованием и даже начали облачаться в гермокостюмы. Капитан критическим взглядом наблюдал, как они, извиваясь, вползали в прозрачные сооружения, удобно размещая там свои длинные тела и многочисленные ноги, проверяли герметичность костюмов и запас аргона и водорода. Удовлетворенный, он жестом разрешил им выход и начал одеваться сам.

К тому времени, как Дондрагмер выбрался наружу, ученые уже вовсю разворачивали и устанавливали аппаратуру. Он бросил короткий взгляд в их сторону, остановившись на минутку на пандусе, ведущем из шлюза на поверхность. Капитан видел, что они делали, и вполне мог положиться на них, но, увы, он ни на минуту не мог быть спокоен, не зная, какой сюрприз преподнесет им погода, так как из-за низкого положения глаз над уровнем поверхности он мог видеть небо лишь постольку, поскольку позволял нависающий над ним корпус судна.

Темнота надвигалась медленно, очень, очень медленно, по мере того как двухмесячный период обращения Дхрауна все дальше отодвигал слабенькое солнце за горизонт. Как и дома, горизонт сам по себе казался расположенным выше его поля зрения, а создавала такой эффект спрессованная тяготением атмосфера, она же заставляла яростно перемигиваться звезды, как только они становились видимыми. Дондрагмер взглянул в сторону носа корабля, но двойные звезды - Хранители южного полюса, Фомальгаут и Сол, - по-прежнему еще не появились. В небе, дрейфуя в западном направлении, тянулись перистые облака. Очевидно, ветер на высоте примерно тысячи или двух тысяч футов дул в другую сторону, чем на поверхности, как и обычно в дневное время. Но Дондрагмер знал, как все здесь ненадежно: всего лишь в нескольких тысячах миль к западу находилась территория, где заходящее солнце гораздо сильнее влияло на температуру, чем здесь, и там перемены в погоде могли наступить уже через несколько дюжин часов, но какие перемены - он даже не смел предположить, это уже выходило за пределы возможностей матроса с Месклина, хотя и вооруженного кое-какими знаниями в области чужой метеорологии и физики.

Тем не менее, на данный момент все, казалось, было в порядке. Дондрагмер спустился вниз по пандусу на снег и продвинулся примерно на сто ярдов к востоку, так как шлюз был расположен по правому борту корабля, частично для того, чтобы осмотреть другую часть неба, частично - чтобы завершить общий обзор своего корабля, прежде чем перейти к детальной инспекции.

На западе небо тоже не вызывало тревоги, и Дондрагмер ограничился коротким взглядом.

"Квембли" выглядел как обычно.

Для человека, возможно, корабль показался бы сигарой, скрученной на теста и долго пролежавшей на столе. Длина его достигала примерно сотни футов, а ширина - двадцати - двадцати пяти футов, наиболее высокая точка корабля находилась на высоте примерно двадцати футов над снегом. В действительности таких точек было две: верхняя точка изгиба корпуса (примерно на одной трети длины от кормы) и командный мостик. Последний представлял собой в плане двадцатифутовый прямоугольник, и его очертания странным образом нарушали гармонию плавной линии корпуса. Расположен он был почти у самого носа, в том месте, где передние гусеничные тележки почти соприкасались с поверхностью. Это позволяло рулевому, командиру и вахтенным наблюдать за местностью во время движения.

Плоское днище машины возвышалось примерно в ярде над снегом, поддерживаемое большим числом гусеничных тележек. Каждая из них была изготовлена индивидуально и соединена с соседними сложной системой мощных тросов-тяг, позволяя "Квембли" совершать повороты с очень малым радиусом и обеспечивая довольно хорошее сцепление с грунтом. Между тележками и корпусом располагалось то, что можно было бы назвать пневматическим демпфером, который распределял тягу и адаптировался к незначительным неровностям местности.

Гусеницеподобная фигура медленно передвигалась вдоль ближней стороны лэнд-крейсера: очевидно, Битчермарлф продолжал инспекцию тросов. Примерно в двадцати ярдах от капитана уже была установлена короткая башенка бура для взятия глубинных образцов. А сверху, держась за поручни, которые усеивали корпус, но были едва заметны с того места, где находился капитан, карабкались члены команды, инспектировавшие швы на герметичность - весьма нервная работа для месклинита. Агорафобия была нормальным и здоровым явлением для существа, выросшего в мире, где гравитация на полюсах превышала шестьсот земных "g", и даже далеко от полюса, в районе, откуда родом была команда "Квембли", составляла примерно треть этой величины. Сравнительно слабое притяжение Дхрауна, примерно тринадцать сотен футов в секунду за секунду, несколько ослабило проклятие боязни высоты, но инспекция корпуса по-прежнему была наименее популярной обязанностью. Дондрагмер пополз назад, через плотно спрессованную смесь белых кристаллов и коричневой пыли, иногда покрытую случайными лишайниками, и, достигнув корпуса, стал взбираться по борту наверх, чтобы помочь в работе.