Одиннадцатое октября, пятница

Сегодня хотели плыть в Сьюард. Было тихо, хотя по временам шел дождь. Олсон предложил отбуксировать нас до Каиновой Головы; но утром, едва мы собрались, дождь разыгрался, и пришлось переждать. Отправились в полдень, но не проехали и полумили, как что-то случилось с мотором. В результате бесславно вернулись на веслах домой. Я вез Олсона с его мотором, а Рокуэлл - нашу собственную лодку. Не будь так поздно, мы, наверное, опять пустились бы в путь.

Наконец поймали сорочонка. Заметив, как он заскочил в сарай Олсона, я мигом подбежал и захлопнул дверцу. Сейчас он сидит в клетке, установленной на специально прибитой к фронтону полочке.

Сорочонок болтлив и злобно клюется. Он еще молодой птенец, и мы надеемся выучить его произносить всякие забавные фразы. Олсон считает, что у этих птиц природная склонность к ругани. Итак, у Рокуэлла наконец появился питомец.

Только бы продержалась тихая погода! Ночь сегодня ясная и звездная, но здесь никогда нельзя рассчитывать на постоянство погоды. Во всяком случае у нас все наготове, чтобы утром отплыть.

Двенадцатое октября, суббота

На острове тихая и приятная погода, а в заливе северный бриз, при котором грести до Сьюарда было бы трудновато. Все же вещи собраны, и мы ждем первой счастливой возможности, чтобы отправиться. Этим утром Олсон очистил от сучьев деревья вокруг нашего дома до высоты десяти - двенадцати футов от земли. Теперь между нами и горным хребтом на той стороне залива только стройные гладкие стволы. Большую часть дня я писал. Холсты мои по-прежнему никуда не годятся, они шероховаты и впитывают краску. Мы сколотили для сорочонка клетку попросторнее, потому что в маленькой он очень метался. Сейчас он вполне доволен.

Рокуэлл сегодня заявил, что хотел бы жить здесь постоянно. Когда вырастет, он приедет со всеми своими детьми и со мной, если я еще буду жив, и поселится тут.

Не пишется и не работается из-за предстоящей поездки в Сьюард. Олсон говорит, что сегодня воскресенье. Я как-то пропустил день.

Тринадцатое октября, воскресенье

(Я придерживаюсь своей хронологии, пока мы не проверим ее в Сьюарде.) На редкость прекрасный день с бешеным северо-западным ветром. Я непременно должен как-нибудь почтить северо-западный ветер, изобразив его на большой картине как воплощение чистой, могучей, бьющей через край жизни, юношеской радости. Он несет на своих крыльях энергию и волю к победе. Мне при помнилось, как в Монхегане (Монхеган - маленький остров в Атлантическом океане штат Мэн, США, где Рокуэлл Кент некогда жил и работал.) в такой вот день, когда, казалось, всякая живая тварь покидает свой дом, нору или гнездо, чтобы упоенно вдыхать чистый воздух, когда с вершины холма человек может окинуть взглядом всю зеленую поверхность моря и очертания берегов и восхищенно погрузиться в созерцание бесчисленных деталей панорамы, различая далеко в море корабли и голубые острова, а на поверхности суши - сверкающие города и такие восхитительные леса и луга, что, несмотря на многие мили, душа переносится туда и с новым восторгом присваивает себе всю эту землю вплоть до самых дальних гор и еще дальше,- и вот в такой-то день выполз из своей берлоги художник и, недовольно поглядывая из-под руки на белый свет, простонал: "Ну как тут писать? Такая четкость, яркость. Ни таинственности, ни красоты". И он полез обратно, этот любитель тумана, дожидаться, когда землю охватит новый приступ болезни.

Сегодня утром сорочонок пел, а может, декламировал:

он издавал горлом странные, довольные звуки, и это в клетке! Все мы, остальные, работали как сумасшедшие, В половине шестого Олсон, остановившись наконец, сказал:

- Что ж, поработали изрядно.

И после этого я еще сделал набросок, спилил и очистил от веток три небольшие елки и потом, поскольку уже стемнело, сготовил ужин.

Но когда же мы поедем в Сьюард? Чемодан уложен. Каждое утро Олсон проверяет мотор. Со временем ведь должен ветер утихнуть. Мы видим, как он проносится мимо нашей бухты, заставляя воду мчаться, как по мельничному желобу. Сегодня он разыгрался и в самой бухте.

Рокуэлл ходил гулять в лес; во время своих экскурсий он наслаждается, обнаруживая козью шерсть на кустах, добираясь по следам дикобразов до их норок. А сегодня он выследил и самого дикобраза. Каждый раз Рокуэлл возвращается с каким-нибудь чудесным открытием и в восторге от своих исследований. Сегодня он упражнялся в письме. Он говорит, что если бы только умел писать, то записал бы удивительные истории, которые видит во сне. Боюсь, что получилось бы многотомное издание.

ВОСХОД

Пятнадцатое октября, вторник

Вчера мы уехали с острова. День был тихий, но облачный, по временам шел дождь. Олсон буксировал нас до Каиновой Головы. Оттуда мы добрались быстро, причем Рокуэлл действовал как заправский гребец, да теперь он и действительно заслуживает это звание. Мы остановились у рыбачьей хижины, где в августе оставили свой испорченный мотор, и забрали его вместе с выросшими здесь несколькими свеколинами и полдюжиной пучков превосходного салата.

К ночи начался сильный дождь с резким ветром с юго-востока. Вечер провели в доме почтмейстера, где я играл на флейте под аккомпанемент дочери хозяина. Дело шло великолепно, и мы до полуночи играли Бетховена, Баха, Гайдна, Глюка, Чайковского, пока нам не стало казаться, что мы у себя дома в добрые старые дни. Потом Рокуэлл в полусне выпил стакан молока с куском абрикосового пирога, и мы отправились домой, унося с собой две банки варенья из дикой смородины. Я перечитал полученные письма и улегся. Но шторм к этому времени так разошелся, что беспокойство за судьбу лодки мешало мне уснуть. В конце концов я встал, оделся и спустился к морю.

Лодка оказалась в целости на берегу, но слишком близко к воде. С большим трудом я подтащил ее повыше, где волны не могли достать ее.

Сегодня дождь не прекращается. Я купил кое-какие продукты и оформил получение денег. В довершение событий сегодня начал работать мотор, так что на обратном пути у нас будет механическая тяга. Я совершенно не разбираюсь в моторах, но у меня будет время кое-что выяснить на протяжении первых восьми миль, до того как начнется единственно опасный участок путешествия. Этот вечер мы с Рокуэллом провели в гостях у одного молодого человека, с которым у нас нашлось много общего и который вдобавок ко всему оказался другом симпатичного мне молодого механика-немца. Весь вечер пели вчетвером, сидя перед большим камином. Он живет в бревенчатом доме в стороне от города, на самом краю леса. Когда попадаешь в уголок вроде этого домика с его гостеприимным очагом, то обнаруживаешь, что даже такая коммерческая пустыня, как Сьюард, имеет свои оазисы.

Сейчас мы у себя. Рокуэлл спит. Уже за полночь. Я с любовью думаю о милых друзьях, оставшихся дома, и мысленно желаю им доброй ночи.

Семнадцатое октября, четверг

Вчерашний день в Сьюарде не отличался ничем особенным. Писали письма у себя в номере и ходили по магазинам. Погода была дождливая с юго-восточным ветром. Вечер мы провели у нашего немца. Мы с ним придумали план сигнализации между нами и Сьюардом, главным образом для того, чтобы он смог сообщить мне, когда окончится война. Если мне удастся в подзорную трубу различить свет сильной электрической лампы, которую он будет включать в доме, на самой высокой точке города, тогда при помощи азбуки Морзе (у меня есть ключ, а он ее знает наизусть) буду получать от него известия по условленным дням.

Сегодня вечером мы с Рокуэллом прошли с четверть мили вниз по берегу до того места, откуда через залив хорошо виден Сьюард, и разожгли там костер. Предполагаем, что Бем наблюдал за нами в подзорную трубу. В воскресную ночь, если будет ясно, выйдем смотреть на его сигналы. Главная трудность в том, чтобы отличить свет его лампы от остальных.

Из Сьюарда мы приехали сегодня утром без четверти десять почти с тысячью фунтами груза на борту, включая нас самих. Моторчик в три с половиной лошадиных силы работал превосходно и доставил нас к острову немногим больше, чем за два часа с четвертью. Поначалу погода была тихая, но, когда поравнялись с Каиновой Головой, северный ветер стал крепчать. На острове оказался гость. Вместе с ним приезжали еще двое, но те накануне вечером отправились в Сьюард. В понедельник из-за сильного волнения они были вынуждены отказаться от своей попытки обогнуть западный мыс. Старик, который задержался здесь, сегодня вечером сообщил мне, что за двадцать лет жизни на Аляске не припоминает такой погоды. Нечего сказать, приятная новость. Горы близ Сьюарда покрыты снегом на уровне всего лишь нескольких сот футов над городом. Устал, хватит на сегодня. Между прочим, как выяснилось в Сьюарде, моя датировка была правильна.