— Да-да, разумеется! — согласился Осборн. — Я с интересом вас слушаю. Продолжайте, пожалуйста.

— Да вот, пожалуй, и все, — сказал Соловьев. — Сейчас ведь так мало можно сказать. Доставить бы только эти материалы благополучно домой! Богатый урожай! Вот завтра еще поработает наша «Железная маска», может быть, добавятся новые материалы. Но завтра надо будет постараться забрать все, что там есть. Я не вижу, где резервуар с ядерным горючим.

— Может, он в реке? — предположил Петя.

— Ну, что вы! Тогда вода стала бы радиоактивной. А ведь в этой воде мы отмывали робота и его добычу, и вот смотрите дозиметры ведут себя спокойно. Нет, в реке его нет, и надо быть осторожным. Его бы, в принципе, надо вытащить из ущелья и надежно захоронить. Но как? У нас нет достаточно толстых листов свинца. А запрятать его в скалу мы тоже не можем тут нужны саперы с взрывчаткой. Да и чем заделать отверстие в скале, если даже его пробуришь? Так что лучше нам его не касаться, этого горючего… И вообще поскорей выбираться отсюда…

— Арсений Михайлович, а почему этот шлем такой большой? — спросила Маша. — Что, у марсиан могут быть такие большие головы?

— Это и меня самого интересует, — оказал Соловьев. — Видите ли, астрономы считают, что разумные существа на других планетах устроены, в общем, по образу и подобию человека. То есть, не совсем, конечно, а в некоторых существенных чертах. У них может, например, быть несколько рук или несколько ног, но какое-то разделение между нижними конечностями, предназначенными прежде всего для передвижения, и верхними, с более разнообразными и сложными функциями, несомненно, должно существовать. Вы ведь помните, что говорил Энгельс о роли руки в развитии человека. Это, разумеется, верно не только по отношению к жителям нашей планеты. Значит, можно предположить, что у разумных существ будут руки и ноги разной формы и в разном количестве. Значит, положение тела разумного существа должно быть вертикальным, а не горизонтальным, как у животных. Вообще вряд ли Уэллс имел основания изображать марсиан в виде каких-то жутких кровожадных слизняков, которые и двигаться-то не могут без помощи машин! Очевидно также, что у такого существа должно быть минимум два глаза, чтоб обеспечить стереоскопичность зрения. И органы зрения, слуха, обоняния или еще каких-либо неизвестных нам чувств должны, вероятно, находиться в самой высокой части тела. То есть, голова в той или иной форме должна существовать…

— Ух, вы меня утешили! — сказал искренне пораженный Костя Лисовский. — Хорошо, что у них хоть голова есть. Братцы, вы представляете себе этакое шестиногое, шестирукое, шестиглазое чудище? Бр-р-р!

— А если они на тебя посмотрят, так скажут: что это еще за обрубок? — возразил Петя Вененцев. — И как он только держится на своих двух лапах? И что он успевает сделать двумя жалкими руками?

— И это верно! — согласился Костя. — Вообще-то, ребята, неплохо бы иметь еще хоть одну руку!

Разговор этот шел на русском языке. Я перевел его англичанам. Мендоса слушал, широко раскрыв свои черные глаза, и не смеялся.

— Алехандро, это — правда? — прошептал он мне на ухо. Ну, вот это все, что говорят о людях с других звезд?

— Конечно, правда, — ответил я также шепотом. — То есть, в общем правда: что они есть и что могут выглядеть примерно так. Да ведь вы же давно это знали, Луис, еще с начала работы в экспедиции. Вы же много раз слышали, что мы ищем следы марсиан!

— Слышал, но не верил! — чистосердечно признался Мендоса. — Дева Мария, какие чудеса! А вы не думаете, что все мы немного сошли с ума?

Я сказал, что решительно не думаю, и стал слушать Соловьева. Он говорил, что большой размер шлема не обязательно связан с размером головы у марсиан, — может быть, это просто особенность конструкции скафандра.

— Но большинство астрономов считает, что рост жителей зависит от величины планеты. Чем меньше ее масса, чем меньше сила притяжения, тем выше может быть ее обитатель, — меньше препятствий для его роста. Так что марсиане по этой теории должны быть несколько выше нас. Сэр Осборн, вы согласны с этим?

— Нет… Пожалуй, нет, — сказал Осборн. — Я считаю, что это неубедительно. Во-первых, жители любой планеты тысячелетиями приспосабливались именно к этим условиям — почему бы им не компенсировать силу притяжения силой мускульной системы? Вот если б жители Земли попали на Марс в детстве, они могли бы усиленно расти. Но не сами марсиане. По этой теории выходит, что на Юпитере могут жить только козявки, а на астероидах, если б они были обитаемы, — наоборот, гиганты. Нечего сказать, прекрасно бы они себя там чувствовали! И скажите, почему же разумное существо должно в этом смысле проявлять себя иначе, чем все другие? Закон тяготения для всех одинаков. А между тем, на Земле существуют сланы, киты, гиппопотамы, носороги, жирафы, страусы и прочие творения, которых большой рост ничуть не стесняет. Не говоря уж о динозаврах и прочих гигантских тварях. Нет, я вполне допускаю, что марсиане — одного с нами роста и выглядят примерно так же, как мы. Тем более, что это в какой-то мере подтверждается и рассказом де Фарнесио.

— Ну, де Фарнесио вообще отказывается описывать их и корабль! — заметил я.

— Корабль — это понятно. В лексиконе человека XVI столетия просто не было необходимых для этого слов, — возразил Осборн. — А насчет самих марсиан он, несмотря на все свое смущение и ужас, сообщает некоторые интересные сведения. Во-первых, они примерно одного с ним роста. Да-да! Он обязательно отметил бы гигантский рост, как атрибут величия. Затем — они человекоподобны. В общих чертах, конечно. То есть, у них обязательно две руки и две ноги. Иначе де Фарнесио, ни секунды не колеблясь, признал бы в них исчадие ада. Ведь бог-то создавал человека по своему образу и подобию. И исказить этот образ может только дьявол. Это у чертей могут быть и рога, и хвост, и копыта, а ангелы отличаются от человека только крыльями. Так должен был рассуждать де Фарнесио. А то, что его смущало, очевидно, заключалось в особом устройстве лица марсиан. Там могут быть и другие пропорции, и другой цвет, и другое устройство глаз, носа, рта, ушей. Вот это, видимо, и заставляло де Фарнесио колебаться — ангелы они или дьяволы. Он же говорит: «Вид их был не человеческий, но якобы и не ангельский». Я тоже думаю, что на ангелов они, с нашей точки зрения, должны мало походить. Я, разумеется, в данном случае имею в виду ангелов как эталон гармонической красоты лица, причем человека, принадлежащего к белой расе, — ведь никто же не станет изображать ангела в виде негра, например. А у марсиан, разумеется, свои эталоны. И, кстати, я не очень уверен, что между условиями жизни в умеренном климате Земли и условиями жизни в ее тропической зоне существует меньшая разница, чем между условиями того же умеренного климата и условиями Марса! Обращу ваше внимание еще на одну деталь: марсиане говорили с де Фарнесио без масок и без скафандров. Это может означать, что атмосфера Марса плотнее, чем мы считаем. Ведь наши методы наблюдения пока так несовершенны, так приблизительны!

Я переводил слова Осборна на русский язык. Вое слушали его с восторгом. Он встал; серебряные волосы его развевались, глаза сияли. Он сам был похож на ангела — только мыслящего и утонченного — скажем, из «Восстания ангелов» Франса.

— Как видите, де Фарнесио сообщил нам не так уж мало! — сказал он мечтательно.

Я думаю, он был тогда глубоко счастлив. Он заранее представлял себе и полное поражение ненавистных скептиков и, может быть, связь с марсианами, регулярные рейсы между Землей и Марсом. Он ведь так часто говорил об этом, а теперь все это приблизилось, стало почти реальным.

Но в тот же день мы получили довольно ясный и печальный ответ на вопрос Маши — почему марсиане перестали прилетать на Землю.