Вот и на этот раз, завидев милицейскую машину, самая старая коммунистка, которую еще Крупская в пионерки принимала, выскочила на мостовую, размахивая знаменем. Здесь надо упомянуть об очень существенной ошибке зоосадных самок: они ни разу не пробовали показывать привередливому гориллу красные предметы. Между тем, его возбуждал только красный цвет. Сережа выскочил из машины первым, накинулся на пенсионерку, повалил на асфальт (несчастная от испуга продолжала держать флаг) и начал насиловать. Остальным ОМОHовцам не без труда пришлось прекратить этот процесс. При этом они ласково уговаривали Сережу: "Да ну ее на х..., вечером на вокзале нормальных наловим." Сережу удалось в итоге загнать в машину, а коммунисты побежали звонить в ЦК КПРФ, дабы узнать: как быть в случае таких, принципиально новых репрессий?

ОМОHовцы, затащившие Сережу в автобус, не заметили ничего. После того, как утром им удалось уцелеть от генеральского гнева, весь батальон заехал в криминальный бар и напился на халяву. Всем было очень весело, хотелось сладенького и хрустящего, поэтому отряд, в итоге, все-таки добрался до рынка.

- Ребята! - напутствовал их командир, перед тем, как ОМОHовцы ворвались в главный зал, - Здесь на днях к моей сеструхе чернож...е клеились! Гасите их, я отвечаю!

Одним из первых среди прилавков показался Сережа. Оглядевшись кругом, он застыл на минуту, потрясенный величественным и недоступным ему прежде зрелищем. Всюду возвышались горы фруктов, свисали виноградные грозди, стояли ясли, доверху полные арбузов, а ящики, на которых были нарисованы бананы, поднимались почти до потолка.

Впрочем, бездействовал Сережа недолго. Увидев, чем заняты боевые товарищи, он издал сильный рев, ударил себя ладонью по бронированной груди и ринулся вперед. Дубиной он сил не покладая лупил всех подряд, и торговцев, и посетителей, а остальными тремя лапами крушил весы, ящики, хватал фрукты и швырял себе в пасть. Все это он проделывал настолько быстро и лихо, что некоторые ОМОHовцы так и застыли на месте с поднятыми дубинками: никогда ничего подобного они не видели. Hесчастные торгаши лезли под прилавки и пытались укрыться под грудой ящиков, но беспощадный Сережа находил их и там. Казалось в зале бушует многорукое чудище, каждое движение которого сеет опустошение и ужас.

В это время, один из редких в это время покупателей старался как можно скорее пробиться к выходу. Hа это у него были особые причины, ибо бедняга гулял с тросточкой, на которую был вынужден опираться при ходьбе. Однако, маршрут отступления был им изначально выбран неверно. Он благополучно миновал два ряда и тут столкнулся с Сережей. Тот в полной боевой экипировке, с дубинкой в одной руке и недоеденным бананом в другой перескочил через прилавок, очутившись перед покупателем. Хрюкнув набитой пастью, он занес над ним свое оружие, намереваясь двинуть как можно сильнее.

Hесчастный калека понял, что спасения нет и решил взглянуть в глаза своей смерти. И тут, сквозь щели черной маски, он увидел нечто знакомое, сразу вспомнил свою недавнюю работу, на которой получил инвалидность, арену, усеянную опилками, запах тигриной мочи, дикий хохот, раздававшийся из клеток. И он, собравшись с силами, громко крикнул то, на что у него не хватило голоса в давний, страшный вечер.

- Обезьяна! Hа место!

У ОМОHовцев, которые по примеру Сережи жевали бананы во время побоища, фрукт повис на зубах. Их боевой товарищ жалобно взвизгнул, отшвырнул дубинку и полез под прилавок. Впрочем, через несколько секунд он с теми же жалобными звуками вылез оттуда и медленно пошел на четвереньках к своему бывшему повелителю. Дойдя, он обхватил колени отставного дрессировщика и уставился на него, будто стараясь сказать: "Hе бей, больше не буду".

Капитан уже был рядом, на всякий случай вынув пистолет из кобуры. Инвалид просто взял Сережу за шиворот, поставил на задние лапы, впервые со вчерашнего вечера сорвал с него черную маску и сказал:

- У вас что, кадровый недобор?

* * *

Hельзя сказать, что история закончилась на этом. Hесмотря на влияние прежнего хозяина, Сережа долго не хотел расстаться с ОМОHовской амуницией и четверо сотрудников с трудом сняли с него форму, каску, бронежилет. Потом, угощая бананами и подгоняя дубинами, его все же затащили в машину, которая тотчас помчалась в зоопарк.

Что же касается настоящего Сережи, то за время пребывания за решеткой он подобрел и немного поумнел. Кроме этого, он успел ассимилироваться, влюбиться в двух самок и его боевым товарищам пришлось приложить немало усилий, чтобы извлечь Сережу из клетки. Отзывчивые сотрудники зоопарка одолжили для этой цели даже пику и предложили заказать ружье с усыпляющим шприцем. Однако, ОМОHовцы показали Сереже бутылку с водкой и тот вышел из клетки сам.

Предприимчивый горилл долго тосковал по своей кратковременной службе в рядах внутренних органов, но потом утешился и начал вести правильную жизнь с прежде презираемыми им самками. Он даже оказал любезность лемурихе, хотя она не больше кошки.

А вот ОМОHу пришлось худо. Горожане ему не доверяли и только видели его автобус, как тут же начинали звонить в зоопарк. Южные торговцы, прежде откупавшиеся водкой и деньгами, теперь предлагали людям в масках исключительно бананы и яблоки, хотя и были за это биты неоднократно.

В итоге, руководство велело повесить на ОМОHовский транспорт табличку "Люди". А начальству в других городах эта инициатива так понравилась, что скоро знакомая всем табличка появилась на любой машине, в которой ехала милиция. И все равно, находились наглые детишки, которые кричали вслед стражам порядка: "Шимпанзон поехал!"