При всех его положительных качествах, Мочихито не был сильным человеком. На его гладком и круглом спокойном лице не было следов тревог, которые мучают людей с сильным характером, людей, которые умеют принимать решения.

Звук храмового колокола, раздавшийся над садами дворца Такакура, напомнил ему зимнюю ночь, за несколько месяцев до этого, когда к нему пришел неожиданный посетитель.

Дворцовая территория была покрыта льдом. Ветер пронзительно завывал, поднимая тучи снежинок. Звук тяжелых колес, с треском пробиравшихся по льду за воротами, разбудил Мочихито в тот момент, когда колокола возвестили час вола — два часа ночи.

Принц окаменел от страха. Вдруг это убийцы крались через снежные поля? У него не было ни меча, ни ножа для защиты. Были только две любимые флейты из китайского бамбука, да кисточка и чернильная палочка. Не очень удачное оружие. Он спрятал голову под платье.

С карнизов падали ледяные сосульки, звеня как стекло, пока незнакомец поднимался по наружной лестнице. Принц слышал, как он топал по снегу, стараясь найти место для ноги.

Послышался звук гонга. Мочихито задрожал.

— Простите меня, ваше высочество, тут посетитель, он настаивает на том, чтобы с вами увидеться. Он отказывается открыть лицо и назваться, — сказал слуга, стоявший в дверях.

— Вели ему уйти, — пробормотал Мочихито. Послышался другой голос. Незнакомец неслышно прошел вслед за слугой и стоял в дверях позади него.

— Это очень важно, ваше высочество. Разговор со мной послужит к вашей пользе, — голос звучал мягко и принадлежал воспитанному человеку. Мочихито выглянул из-под одежд и увидел высокую стройную фигуру, совершенно задрапированную в грубую хлопчатобумажную ткань. Ткань была наброшена и на лицо и полностью закрывала его. Незнакомец не производил впечатления опасного человека; у него не было меча.

— Войди и покажи мне лицо, — нервно сказал Мочихито.

Незнакомец кивнул слуге, и тот вышел, плотно задвинув за собой дверь.

— Это вы? — удивленно сказал Мочихито, когда человек снял с лица ткань.

— Да, ваше высочество, это я, Йоримаса, по очень важному делу.

Мочихито подумал, что старый поэт сошел с ума, и все же, когда он говорил, его лицо аскета с горящими глазами и прозрачной кожей гипнотизировало Мочихито.

Йоримаса, привычный к тому, что, имея дело с членами императорской семьи, следует быть дипломатичным, осторожно выбирал слова. Годы службы у Кийомори и Го-Ширакавы хорошо натренировали его.

— Как печально, — сказал он, — что ваше высочество молча страдает в изгнании на окраине Киото, в то время как другие сидят в Девятивратном граде. Вы, прямой потомок Аматерасу, богини солнца, должны бы быть принцем-наследником, с преимущественным правом на трон.

— Да, печально… Есть люди, которые мешают мне занять мое законное место, — сказал Мочихито с жалобной ноткой в голосе.

— Может быть, со временем наступят перемены. Положение Кийомори становится слабее с каждым днем, а в это время Минамото Йоритомо собирает большую армию на севере, чтобы вырвать власть из его ослабевших рук. От имени Йоритомо я предлагаю вам корону, если вы присоединитесь к нашей стороне.

— Ваше предложение — безумие. Если я соглашусь, а Кийомори победит, я потеряю голову, — захныкал Мочихито.

— И я потеряю мою, — нетерпеливо сказал Йоримаса. Наша тайна будет хорошо сохраняться, пока не настанет время действовать.

— А если я откажусь, что тогда? — Мочихито пытался разобраться в чудовищном предложении.

— Тогда ваша голова упадет одновременно с головой Кийомори.

Йоримаса замолчал, потом протянул в сторону принца костлявый палец.

— Ваше высочество, учтите следующее: страна охвачена голодом. Среди населения, обезумевшего от нехватки пищи, все сильнее настроения против Тайра. Армии Йоритомо становятся сильнее, а войска Кийомори — слабее. В снегах этой зимы погибнут надежды Тайра на улучшение в будущем году. Солдаты Кийомори покинут его, когда он не сможет их кормить. Столица не сможет сопротивляться северной армии.

— Мне нужно время, чтобы обдумать, — сказал Мочихито.

— Очень хорошо. Я вернусь через неделю. Если вы отдадите приказ, войска Минамото ворвутся со всех сторон, и население присоединится к ним. Исход ясен заранее. Вы станете императором Японии.

После ухода Йоримасы принц Мочихито пребывал в глубоком волнении. Предложение Йоримасы было соблазнительно, но что будет, если Минамото потерпят неудачу? Он трепетал от мрачных предчувствий. Он молился Амиде Будде, прося указаний. Как все слабые люди, он хотел сохранить безопасность в настоящем и получить блага будущего без риска.

Утром принц позвал к себе своего молочного брата Муненобу. В жаровне потрескивал огонь, выбрасывая искры и дым, наполнявший комнату. Снаружи было так холодно, что птицы не летали и не пели. Единственным шумом, проникавшим в дом было потрескивание ветвей под тяжелым снегом.

Муненобу был молодым человеком с грустными глазами, менее умным, менее талантливым и менее красивым, чем Мочихито. Одежда — вишневого цвета, белое нижнее платье со свободными рукавами пурпурного цвета. Из его рукавов высовывалось еще одно нижнее платье с темно-красным рисунком. Все это могло бы выглядеть изысканно, но одежда была заношена, она потеряла свежесть и падала бесформенными складками.

— Муненобу, дорогой брат, — начал Мочихито самым льстивым, задушевным тоном, немедленно заставившим Муненобу насторожиться, — в такой день нам следует посидеть у огня и поболтать. Мы живем на одной дворцовой территории, но так мало видимся.

— Ты слишком занят музыкой и церемониями, чтобы проводить время с таким неинтересным человеком, как я, — сказал Муненобу с притворным смирением.

— Ерунда, — солгал Мочихито, действительно считавший своего молочного брата тупицей. — Мне жаль, что мы слишком мало бываем вместе. Может быть, в будущем это можно будет исправить.

Муненобу невольно почувствовал себя польщенным. — Это было бы приятно, — сказал он.

— Конечно, Скажи мне, брат, как ты думаешь, нас когда-нибудь будут принимать во дворце, пока там Кийомори?

— Тебя — может быть, но мне там нет места.

— А меня, ты считаешь, могут принимать? Как это приятно, что ты так говоришь. — Мочихито помолчал, потом, приняв по возможности невинный вид, спросил:

— Как ты думаешь, у меня есть качества, необходимые для императора?

— Конечно. У тебя почерк лучше всех в Императорском дворце. Ты прекрасно слагаешь стихи. Я бы сказал, что у тебя есть все необходимые качества. — Сарказм Муненобу остался незамеченным.

— Спасибо, брат, — сказал принц. — Выпьем чаю?

— Вас называют советником-физиономистом благодаря вашему умению читать будущее по лицам, — сказал принц Мочихито маленькому сморщенному человечку, сидевшему рядом с ним.

— Это верно, ваше высочество. С помощью самых современных методов, — методов, могу добавить, весьма благосклонно признанных во дворцах Китая, — я могу предсказать будущее и определить истинные способности любого мужчины, женщины или ребенка. — Советник-физиономист говорил тихо, наклонясь к принцу, как бы сообщая конфиденциальные сведения.

— Это правда?

— Такая же правда, как то, что меня зовут Шонагон Коренага. Мои методы никогда не допускали ошибки.

— Это мне кажется весьма интересным. Конечно, я спрашиваю без определенной цели, просто, если хотите, из любопытства. — Мочихито постарался прикинуться совершенно незаинтересованным. Однако он преуспел в том, чтобы заставить Коренагу задуматься об истинной цели разговора.

— Я понимаю, — сказал человечек, раздумывая о том, как использовать данное положение к своей выгоде.

— Скажите, что вы видите для меня в будущем? — спросил Мочихито.

Коренага встал. Он обошел принца, наклоняясь, чтобы рассмотреть его голову и лицо вблизи.

— Трудная задача, — сказал он наконец. — Она потребует от меня величайших усилий.

— Вы будете, конечно, вознаграждены, — сказал принц, будучи не в состоянии скрыть нетерпение.