Камень, катясь, вызвал вспышку пламени. Всадник заметил ее и сошел с лошади. Он медленно шел к убывающему огню и увидел круглый камень. Это — голова Ханзо?

Позади него свистящий звук. Он обернулся и инстинктивно поднял копье. Поздно! Последнее, что он видел, была неясная фигура, почти вплотную к нему, и блеск огня на лезвии нового меча.

Его голова откатилась в огонь почти беззвучно, — шум от камня был громче. Огонь охватил прядь волос под шлемом и в считанные секунды превратил голову и шлем в обугленную массу; обезглавленное тело опустилось на колени, минуту его поддерживало кожаное снаряжение. Кровь брызнула вверх подобно фейерверку, затем тело свалилось в огонь. Все это заняло не более одной минуты.

Йоши слышал, как Кичибей все еще бранил двух своих оставшихся самураев по другую сторону кузницы. Бумага и солома совершенно сгорели. Только деревянный каркас время от времени давал вспышки, во время которых искры и пламя освещали вырубку.

Йоши отвел лошадь убитого к краю леса. Внезапно пронзительный голос Кичибея замолк, и слышно было только потрескивание догорающих углей и фырканье лошади. Затем скрипнула броня и заржала лошадь. К месту, где находился Йоши, приближался еще один всадник.

Йоши вскочил на лошадь и направил ее вперед. Самурай с выпученными глазами и раскрытым ртом смотрел, как на него несся ангел-мститель с поднятым мечом. Не успев обнажить свой меч, он спрыгнул с лошади так, чтобы закрыться ею от Йоши. Он оказался среди упавших балок на краю пожара. Его нога запуталась среди беспорядочных обломков, огонь охватил шелковую подкладку его снаряжения, и пламя ярко вспыхнуло. Он закричал от ужаса и боли, превратившись в живой факел, пламенеющий на фоне догорающего костра.

Кичибей и оставшийся самурай громко закричали позади погребального огня.

— Рейцуке, что случилось? — вопил солдат.

— Где Рейцуке? — спрашивал Кичибей.

— Я не знаю, князь.

— Ну, так узнай. А где Ясумитсу?

— Я и его не видел.

— Амида Ниодорай, неужели я все сам должен делать? — зарычал Кичибей.

Он ударил лошадь ногой, повернул ее резким рывком поводьев и знаком приказал самураю объехать огонь.

— Кичибей-сан! — голос самурая прервался. — Я нашел одного из них.

— Которого, дурак?

— Я не знаю, у него нет головы.

Кичибей подъехал к нему; он посмотрел на обезглавленное тело. Голос его звучал холодно и угрожающе:

— Кузнец жив, несмотря на раны. Слезай с лошади и обыщи кусты.

Йоши отошел глубже в лес; он гладил и успокаивал лошадь. Кичибей ездил взад и вперед по краю вырубки и кричал самураю, который с шумом прорубал себе путь сквозь кусты.

— Пятьдесят коку земли, если ты его найдешь, — кричал Кичибей, — и сеппуку, если не найдешь.

Небо начало очищаться. Низкие облака скользили мимо неполного месяца, и под деревьями сменялись пятна темноты и света. Запах горящего дерева усиливался, смешиваясь с запахом горящих кожи и плоти. Лошадь Йоши выкатила глаза от странных запахов и встала на дыбы, испуганная приближением солдата. Через какое-то мгновение он увидит их. Йоши пришпорил лошадь и пустил ее вперед, надеясь застать его врасплох.

Самурай замер, увидев приближающуюся лошадь. Но в этот момент боги решили пошутить. Низкая ветка ударила Йоши по лицу, ослепив его и сбросив с лошади.

Самурай закричал с торжеством и быстро зашагал к упавшему. Йоши отчаянно перевалился под защиту тутового куста. Его простое темное платье сливалось с темней листвой, защищая его в темноте. Самурай же был хорошо виден: металлическая отделка на его одежде и шлеме блестела в лунном свете.

Потеряв свою жертву, самурай стал осторожно двигаться через кусты. В своем громоздком снаряжении он неуклюже пробирался среди них.

— Я нашел его, он здесь! — крикнул он Кичибею.

Самурай что-то проворчал про себя. Ханзо его ранил, разрезав верхнюю часть бедра, и, хотя наиболее важные сосуды не были задеты, бедро сильно болело. Самурай относился к великану кузнецу с уважением. Независимо от того, был Ханзо ранен или нет, он был опасным противником.

Самурай обычно ничего не боялся. Если бы ему приказали разрезать свой живот, он бы сделал это без малейшего колебания. Однако в темном, незнакомом лесу, наедине с призраком, который появлялся и исчезал беззвучно, в нем начало шевелиться чувство, вызывавшее капли пота на лбу и сухость во рту.

Вот! Позади него какой-то шорох.

Он повернулся с поразительной быстротой, учитывая его рану и громоздкое снаряжение.

Тишина.

Он двинулся вперед, тревожно глядя по сторонам.

— Что там происходит? Ты его схватил? — Кичибей, вне себя от бешенства, от неудачи, вопил по-старушечьи.

Отозваться означало бы выдать, где он находится. Внезапно его обхватила рука, обвившаяся вокруг горла, и сдавила его так, что он не мог дышать. Он пытался размахнуться, чтобы сбросить державшую его руку, но не мог опереться на раненую ногу. Ему отворачивали голову и одновременно сжимали горло. Его меч упал, пальцы царапали руку, которая неумолимо продолжала сжиматься. Он вспомнил огромную силу кузнеца. Он хотел прочитать молитву… и не смог произнести ни одного звука, кроме сухого треска, — его голосовой аппарат был раздавлен. Глаза закатились. За мгновение до того, как сломалась шея, он увидел, кто его убивал, и умер в недоумении.

Йоши выпустил тело, и оно упало на землю.

Лошадь Кичибея фыркала и била копытами, потому что Кичибей в ярости колотил ее ногами. Йоши видел его силуэт на фоне догорающих углей и слышал, как Кичибей угрожал пытками и смертью исчезнувшему самураю за то, что тот не отвечал на его гневные вопросы.

Дождавшись момента, когда облако закрыло месяц, Йоши вышел из-за деревьев и голосом, которому он придал мрачное звучанье, крикнул: «Кичибей, я — дух Ханзо, я пришел за тобой». Кичибей замолчал, как будто его пронзило стрелой. Жизнь в богатстве закрепила в нем нежелание подвергать себя ненужной опасности, но не ослабила его ум. Он презрительно улыбнулся: это детский фокус Ханзо, чтобы смутить его. Значит, толстому старому борцу удалось убить самурая. Но Кичибей — противник посерьезнее.

— О дух Ханзо, где ты, — крикнул он голосом, дрожащим от притворного страха.

— В лесу.

— Выйди, дух Ханзо, чтобы я увидел тебя.

— Я иду.

На этот раз голос звучал из другой части леса. Кичибей удовлетворенно кивнул. Толстый глупец идет к нему!

У Кичибея было прекрасное оружие и броня, он представлял собою боевую машину, способную справиться с кем угодно. Но он предпочел бы, чтобы его броня не производила шума, а она слегка звенела на ходу, хотя — в противоположность более грубому снаряжению самураев — она была высокого качества и более удобной. Он сошел с лошади по возможности бесшумно и отогнал ее шлепком по крупу. Потом он спрятался за деревьями и занялся подготовкой западни.

Сначала он снял шлем и надел его из верхушку куста близ края леса. Затем он поднялся по холму на несколько футов и спрятался позади дерева. Оттуда, в слабом свете снизу, ему было удобно следить за шлемом. Он торжествующе улыбнулся, думая о том, как возрастет его слава, когда он в одиночку уничтожит великана, убившего пять его самураев.

Слева послышался шорох. «Дух Ханзо» пробирался через кусты между Кичибеем и шлемом. Уловка удалась.

Кичибей выхватил длинный меч из ножен и прокрался чуть вперед. Теперь на фоне догорающих углей он увидел туманные очертания фигуры. Это был не Ханзо.

На мгновение сбитый с толку, Кичибей отступил. Это была фигура молодого человека, гораздо меньше ростом, чем Ханзо. Разве врагов было двое? Не имеет значения. Лучше схватиться с этим юношей и убить его прежде, чем к нему присоединится раненый кузнец.

С вызывающим криком Кичибей бросился вперед через кусты, размахивая мечом. Незнакомец отскочил. Он был одет только в легкое платье поверх хакама. Брони нет! Это дает преимущество Кичибею. Необремененный броней, молодой человек прыгнул в сторону, уклонившись от первого нападения. Кичибей наступал. Он был опытным фехтовальщиком и был уверен, что сможет быстро прикончить этого деревенского парня.