По дороге Леня рассказал все, что ему удалось выяснить. Многое пока было из области предположений и ничем документально не подтверждалось, но общая картина сложилась.
Изыскания сыщика подтвердили ещё одну догадку Алла - о связи Эдика с Саввой. Они и в самом деле оказались дальними родственниками - Савва приходился ему троюродным дядей. Родился он в Москве, с родственниками не знался, поскольку первую половину жизни преимущественно топтал зону, так что об их родстве в Кашире было неизвестно и на Эдикову репутацию не повлияло. После очередной отсидки Савва лишился московской прописки рецидивистов раньше в столице не прописывали, не то что сейчас, - и он обосновался в Кашире. Когда сопутствующие "перестройке" негативные социальные явления выпестовали преступников новой формации, Савва сколотил банду из таких же оголтелых уголовников, тогда ещё малочисленную, но сразу же прославившуюся своей жестокостью, и стал промышлять рэкетом, похищением людей с целью выкупа и прочими типичными для нового времени преступлениями. Яков Паршин в то время жил в Кашире и тоже был в его банде. Познакомились они на зоне много лет назад, а случайно встретившись, поняли, что дальнейший славный, вернее, бесславный, путь, им лучше пройти вместе.
Психопат Савва был ко всему прочему, ещё и садистом. Шесть лет назад он лично истязал, а потом зарезал Глеба Захарова, коммерсанта, не пожелавшего платить ему дань. Улик было много, ему грозил новый срок и, скорее всего, высшая мера за убийство с отягчающими обстоятельствами, уже третье на его уголовном счету. И тогда Савва вспомнил, что в прокуратуре работает его троюродный племянник.
Карьера Эдуарда Савватеева стремительна шла в гору, и ему совсем не хотелось, чтобы начальство узнало о том, что его дядя - тот самый Савва, который держит в страхе жителей Каширы. По предположению сыщика, от имени Саввы парламентером выступил Яков и шантажировал Савватеева, - мол, дядя не будет скрывать их родства, если тот его не отмажет. Яков Паршин взял это убийство на себя - пришел и сделал "чистосердечное" признание - мол, застал Захарова со своей дамой сердца и в аффекте убил его. Дело вел не сам Эдуард Савватеев, а другой следователь, но, видимо, Эдику удалось с ним договориться. А может быть, коллеге хотелось поскорее закрыть дело, и на все несостыковки он закрыл глаза. Тем более, есть чистосердечное признание Паршина. Яков подробно живописал, как бил и колол ножом жертву, - мол, хотел поучить, что ни к чему лезть в чужой огород, - нашлась и лжесвидетельница, подтвердившая, что спала и с Паршиным, и Захаровым. Яков отсидел в СИЗО шесть месяцев, а потом отказался от своих показаний, мотивировав тем, что оговорил себя на спор с приятелем. Нашлись свидетели, подтвердившие его алиби, "дама сердца" сказала, что и в глаза его не видела, а приятель, тоже член их банды, подтвердил, что такое пари действительно было. И Паршина выпустили. За это время куда-то "подевались" все вещдоки, у свидетелей, видевших, как Савва пришел к Захарову, напрочь отшибло память, сам Савва тоже обзавелся алиби. И все затихло.
Савва не забыл услуги. Лет пять назад он потребовал у Петра Емельянова, очередной похищенной жертвы, миллион долларов, но такой суммы наличными у бизнесмена не оказалось, найти её в недельный срок, как требовал Савва, возможности не было, и измученный пытками Емельянов расплатился принадлежащим ему особняком, стоившим гораздо больше. А после составления дарственной коммерсант пропал без вести - живыми своих жертв Савва не отпускал. В особняке бандит поначалу решил обосноваться сам и велел отделать его по высшему разряду. Однако новорусских замашек Савва не приобрел, как был уголовником, так им и остался, а поселиться в центре Москвы вместе со своими головорезами побаивался.
Яков ныл, чтобы он подарил дом ему, мол, хочет заняться бизнесом и устроит там офис, но Савва решил, что это слишком жирно даже за оказанную ему услугу. Хитрый Яков обратился к Эдику, и тот провел с уголовным дядей разъяснительную работу: пусть он завещает особняк ему и Якову, - детей у Саввы нет, так и так наследовать некому, - а пока сдает его в аренду какой-нибудь фирме. Тот так и сделал. То, что будет после его смерти, главаря банды не волновало, на данный момент особняк принадлежал ему, а завещание в любой момент можно уничтожить и продать собственность, если возникнет такое желание.
А Яков с шурином довольно потирали руки - удалось урвать солидный куш. То, что Савва уже не жилец, обоим было ясно. Время беспредельщиков давно прошло, но от природы не отягощенный умом, да к тому же, пропивший свои скудные мозги уголовник Савва никак не мог осознать, что сколько веревочке ни виться... Обнадеживало их и то, что уже пять лет бандитский главарь жил на кокаине, у него не раз был кокаиновый психоз, и тогда он хватался за нож и гонялся за любым, кто попадется на глаза, а однажды сиганул из окна. Правда, лететь было невысоко - второй этаж, и Савва лишь сломал ногу, но в следующий раз, если им повезет, возможно, пожелает прыгнуть с десятого этажа или повыше.
О своем завещании уголовный авторитет в кокаиновом угаре давно забыл, а дальновидный Яков, улучив удобный момент, стащил у него документ.
Четыре года назад Паршин организовал фирму и занялся "кидаловом", но связи с Саввой не терял и потому ощущал себя безнаказанным. Если обманутый партнер проявлял излишнюю активность, требуя вернуть деньги, Паршин с иезуитской улыбкой сообщал, что в таком случае им займется сам Савва, и тот сразу же отказывался от своих финансовых притязаний - садистские наклонности этого отморозка всем были известны.
Лишь однажды Яков подставился, обманув начинающую бизнес-леди Ларису Ивлеву, не зная, что её опекает другой влиятельный авторитет Слава Миронов, - единственный человек, которого Савва боялся. Долг пришлось вернуть, да ещё с огромными процентами. Мало того, по вине его подельщика Геннадия Марченко чуть не началась перестрелка между представителями двух враждующих группировок, присутствовавших на стрелке. Савва боялся открытой войны с Мироном - у того было гораздо больше отлично обученных бойцов, которые быстро разделались бы с пропившимися уголовниками, членами Саввиной банды. В тот же день Марченко нашпиговали свинцом, дабы изобразить лояльность Мирону, а Якова Савва велел для острастки хорошенько проучить, но оставил в живых. Полгода Паршин провалялся на больничной койке, а потом зарекся трогать московских коммерсантов - а вдруг они тоже под Мироном! - и перекинулся на иногородних - и безопаснее, и проще, и скрываться от них легче.
Восемь месяцев назад Слава Миронов разделался с Саввой и московским филиалом его банды, а Яков тут же пустил в ход завещание. Шурину он сказал, что непредсказуемый Савва давно его уничтожил и продал особняк. Посокрушался для вида, какая, дескать, неблагодарная скотина этот уголовник, сделал вид, что нанял частных детективов - выяснить все детали сделки, - а потом представил Эдику отлично сфабрикованную подделку договор купли продажи, по которому новым владельцем особняка являлся некто Карпухин Сергей Леонидович, в настоящее время проживающий в США по грин-карте, но сохранивший российское гражданство.
Эдуарду Владимировичу было невдомек, что господин Карпухин - один из мнимых иностранных партнеров Якова, с которым они проворачивали немало махинаций, и за определенное вознаграждение готов подтвердить все, что угодно. По совету Якова, прокурор разорился на турпутевку в США, выбрав маршрут, включавший Филадельфию, где обосновался мнимый владелец особняка, и под благовидным предлогом навестил его. Соотечественники душевно посидели, выпили бутылку виски, и господин Карпухин поведал, что приобрел особняк четыре года назад на честно заработанные на ниве бизнеса миллионы, но ситуация в России непредсказуема, он уже немало потерял во время кризиса и последние годы проявлял осторожность, не вкладывал деньги в российский бизнес и сдал особняк в аренду. Но сейчас, похоже, ситуация стабилизировалась, и он вновь намерен развернуть свое дело в родном Отечестве.