Полоса обороны сузилась до крайности, немцы вышли к Волге на широкой полосе. Затруднено действие крупными подразделениями, не только батальоном, но и ротой. Стало быть, главной боевой единицей становится штурмовая группа. Все контратаки следует проводить только штурмовыми группами. Усложнилась связь. В Севастополе со связью было проще. Еще до войны на большую глубину были проложены кабели берегового командования. Здесь не спасет и Волга. Чрезвычайно затруднена доставка боеприпасов и особенно их хранение. Самая большая трудность с артиллерийскими снарядами. их следует сразу же с берега доставлять в части и не держать никаких складов.

Вместе с тем получает большое преимущество артиллерия, расположенная на левом берегу Волги. Практически все ее стволы достают немецкие передовые позиция и способны доставать места сосредоточения немецких войск для атак. Заволжская артиллерия способна погасить силу любого немецкого наступления при умелом руководстве огнем.

В ночь на 1 октября в состав 62-й армии была включена 39-я гвардейская дивизия Степана Савельевича Гурьева. Знаменательно было то, что ее перебросили из состава 1-й гвардейской армии. Она участвовала в наступлении на северный фланг немецкой группировки 18–20 сентября.

Не означает ли это, размышлял Крылов, что там, на севере, готовится что-то иное, совсем непохожее на бесплодные атаки, начатые 18 сентября? Не приближается ли срок иных действий Ставки Верховного Главнокомандования? И где? Здесь, в Сталинграде, или на каком-то ином участке фронта? Стало быть, задача 62-й армии продержаться до решающих событий, а когда они начнутся, о том можно только догадываться, знать об этом никому не дано, даже и в масштабе командования фронтом.

В своих предположениях, расчетах Крылов делал вывод, что события должны развернуться к тому моменту, когда гитлеровские войска по всему фронту перейдут к обороне на зимний период, ибо зимой проводить широкие маневренные операции они не приспособлены.

А значит, 62-й армии надо держаться еще не менее месяца. По крайней мере до середины ноября.

Возможно ли это?

При условии, что артиллерия с левого берега усилит свою активность, – возможно.

Чуйков целиком согласился с прогнозами Николая Ивановича.

Они даже помечтали вслух, что большое наступление все же развернется в районе Сталинграда. Сама конфигурация фронта подсказывала возможность мощного удара по немецким флангам. Но это была мечта. А реальность – завтрашний тяжкий день.

Армейская разведка установила, что немецкое командование перегруппировало войска и готовится к удару по Тракторному заводу и по заводу «Баррикады», чтобы еще раз рассечь 62-ю армию в наиболее уязвимом для нее месте. Пленные показывали, что наступление готовится на 5 октября.

Крылов прикинул соотношение сил. Приблизительные расчеты показывали, что готовятся к штурму не менее 90 тысяч солдат и офицеров, более 2 тысяч орудий и минометов, около 300 танков и до 1000 самолетов 4-го воздушного флота.

В 62-й в наличии около 55 тысяч солдат и офицеров, 1400 орудий и минометов, 80 танков. Поддержать оборону могут около двухсот самолетов. Полное преимущество на стороне врага. Снять напряжение штарм предложил сильнейшим артналетом по исходным рубежам противника.

Вместе с генералом Пожарским Николай Иванович разработал схему артналета или, точнее, артиллерийской контрподготовки.

Этого рода операция всегда содержит элемент риска: нанести удар в пустоту, по площадям, а не по живой силе. Еще и еще раз были выверены данные разведки. Помогала и близость передовой линии к немецким позициям.

Немецкие войска начали сосредоточиваться на исходных позициях 5 октября. Контрнаступление было назначено на 7 октября.

Чуйков со свойственной ему решительностью не испугался риска. 5 октября с утра вся артиллерия армии открыла огонь с левого берега. Сразу были задействованы 300 орудий и минометов на участке шириной всего лишь в три километра. Ударила и артиллерия правого берега. Плотность артиллерийского огня была доведена до 110 орудий и минометов на один километр. Продолжался артиллерийский налет 40 минут. Не двинувшись с места, немецкие войска понесли тяжелые потери. Наступление было отсрочено на семь суток. В результате в наступлении участвовали не 10 дивизий, как это готовил Паулюс, а всего лишь 8 дивизий. И началось оно в полную силу 14 октября. Много позади было тяжелых, кризисных дней, но того, что случилось 14 октября, армия еще не переживала.

По фронту в четыре километра были введены немецким командованием три полностью укомплектованные пехотные дивизии и две танковые. В этот день немецкая авиация совершила 3 тысячи самолето-вылетов.

Накануне этого грозного дня КП армии переместился еще раз, поближе к месту, где должны были развернуться главные события, в штольню, врытую в крутой берег за заводом «Баррикады».

Особо надежных перекрытий не было, спасал крутой береговой откос.

В ночь на 14 октября на всем протяжении линии обороны установилась относительная тишина. Без боев штурмовых групп не проходила ни одна ночь, но обычно с немецкой стороны била по площадям или по разведанным целям артиллерия, шел обстрел Волги и заведомо известных на ней маршрутов переправ. На этот раз немецкая сторона погрузилась почти в полное молчание.

– Сегодня на рассвете начнут! – сказал Чуйков, прислушиваясь к тишине. – Отдыхают перед штурмом, берегут снаряды.

– Не нравится мне эта тишина! – согласился Крылов. – Отовсюду доносят, что идет на немецких позициях какое-то движение…

Началось в 5.30 утра. Тогда было просто невозможно определить, какую плотность огня сосредоточила немецкая артиллерия. Земля дрогнула под ногами, штольню трясло, как при землетрясении. Сотни бомбардировщиков еще в полутьме рассвета обрушили бомбовый удар. И все это в полосе не шире пяти километров.

Чуйков вышел из блиндажа, но взрывной волной его кинуло обратно в блиндаж. Смрад и гарь повисли над землей. Те, кто в это время мог смотреть с левого берега, увидели над узкой полосой между Тракторным заводом и «Баррикадами» сплошное море огня, а затем и огонь заволокло дымом. В городе ничего нельзя было различить от черного дыма в пяти шагах. В воздухе носилась, не оседая, каменная пыль.

Даже и в блиндаже не слышно стало человеческого голоса.

Три с половиной часа длилась огневая подготовка наступления. В 8 утра двинулись немецкие танки и пехота.

Теперь заговорила заволжская артиллерия. Массированный огонь рвал немецкие боевые порядки, ожили опорные точки обороны.

Чуйков связался с командующим 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкиным и попросил унять немецких летчиков. Хрюкин ответил, что не может поднять в воздух ни одного самолета, все аэродромы заблокированы немецкими истребителями. Он добавил:

– Василий Иванович, за вас взялись всерьез… Первое же окно – мои летчики у вас…

По немецким войскам, продвигающимся к Тракторному заводу, выпустили несколько залпов «катюши». Но немцы шли, продолжали идти.

Этот грозный день явился испытанием всего, что было сделано командованием армии, чтобы армия смогла выдержать самые невероятные трудности. Это было испытанием и той системы управления армией, которая была в предыдущих боях организована, проверена и упрочена штармом и Военным советом.

После сентябрьских боев, после боев в начале октября Крылов предугадывал, что могут сложиться экстремальные условия для управления войсками, при обрыве связи, при потерях в штабах, на командных пунктах соединений и частей, и построил работу так, чтобы, и потеряв связь с КП армии, в частях знали бы что делать.

Связь начала рваться. Сначала под артиллерийским огнем и бомбовыми ударами, затем в ходе боя.

Первая атака, самый сильный и массированный удар был отбит по всей полосе наступления. Горело не менее двадцати немецких танков, а улицы, по которым двигалась немецкая пехота, стали скользкими от крови.

В перерыве между первой и второй атаками удалось установить, что немецкое командование сумело в полосе штурма создать 10–12-кратный численный и огневой перевес.