Я снял с нашего Волка ошейник.
- Иди. Теперь ты свободен.
Волк растерянно поглядел на меня, на Петрову, и ни с места.
- Что же ты, иди! Там свобода. Больше тебе не придется сидеть на цепи как домашнему псу и ждать подачки. Иди же, иди, - Петрова подталкивала Волка к Лесу, а тот упирался всеми четырьмя лапами, отворачивался и скулил, - Вот глупый, не понимает!
- Все он прекрасно понимает, - усмехнулась Правда, - Не теряй зря времени. Просто ему эта свобода до лампочки. Ему мясо подавай через каждые три часа, а не свободу.
- Но ведь он так мечтал...
- А почему б не помечтать, когда брюхо набито, не поиграть в страдальца? Пусть, мол, пожалеют, посочувствуют, еще мясца подкинут...Ах ты наш несчастненький, свободолюбивенький...Вот тебе настоящая свобода, серый, иди! Что, не хочешь?
Пристыженный Волк поджал хвост и пустился наутек, прочь от Леса. Я не удержался и свистнул ему вдогонку.
- Как же он теперь? - жалостно вздохнула Петрова.
- Ну, за него не беспокойся. Всегда найдутся персонажи, которые поверят, пожалеют, будут пусть сами недоедать, но кормить мясом. Быстрей, мы опаздываем. Теперь я могу вам передать послание Истины.
Правда подняла руку, и на темном небе выткались огненные слова:
ВЫХОД ЧЕРЕЗ ТАЙНУ, ЗАРЫТУЮ ПОД ДУБОМ МУДРОСТИ ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ. ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕЧЕТ, КОГДА ТУЧА ЗАКРОЕТ ЛУНУ.
Правда вела нас по сказочному дремучему Лесу, мимо избушки на курьих ножках, мимо озера с хохочущими Русалками, и неприступная чаща расступалась, спутанные ветви раздвигались:
- Дорогу Правде!
- Здесь, - Правда остановилась перед большим дубом, - Тайна здесь. Могу лишь открыть вам, что это - Вечная Книга Жизни. Жизни по солнечным часам Света, в которой нет места жадности, себялюбию, лжи, лени, трусости и предательству. Здесь у каждого - своя страница, есть и про Качалкина с Петровой, надо только найти. Во времена Кибальчиша и в другие огненные вехи истории Тайна была доступна даже мальчишкам, но потом о ней вспоминали все реже... И вот однажды Плохиш разыскал единственную в стране копию книги в букинистическом магазине на Арбате и утащил в мешке на Кулички. Подлинник же хранится у самой Истины, и тот из людей, кто оставит свою страницу пустой, не вдохнет в нее вечную жизнь добрых дел, будет просто вычеркнут - там все окончательно, и обжалованию не подлежит. Здесь же зарыта та самая копия с Арбата. За семью печатями, закованная в кандалы и опутанная Корнями Зла - вот ведь как боятся ее на Куличках! Даже копии боятся.
В дупле - лопаты, спешите, ребята. Больше я ничем не могу вам помочь. Правда лишь указывает путь. Мол, белое - это белое, дважды два - четыре, а вырваться из Куличкек можно лишь через свои страницы Жизни. Теперь все зависит от вас... Вы должны успеть, пока тьма не закроет Луну. Прощайте.
Правда исчезла, и сразу стало темно. Вокруг нас угрожающе сомкнулись деревья, сплели сети из веток. Опять засверкали в этой сети злющие волчьи глаза, собрались сказочные лесные персонажи, пытаясь дотянуться до нас сухими, корявыми, похожими на ветви руками. И большеглазый Страх таращил свои глаза-тарелки, лязгал зубами.
Едва мы обрубили корни зла, лопаты уткнулись в плиту, на которой было выгравировано:
ЗДЕСЬ ЗАРЫТА СОБАКА!
Послышалось из-под плиты грозное рычание. Этого еще не хватало!
Но нам с Петровой не до какой-то Собаки и не до Страха - мы должны успеть, прежде чем тьма закроет Луну.
Миновали первую печать. Летели из-под наших лопат комья земли, глубже, глубже...Вторая печать. Закачалась над головой Золотая Удочка, призывно загудели неподалеку мои машины:
- К нам! К нам!
Но мы копаем. Третья печать. Вот край черной тучи дотянулся до Луны. Быстрей, Качалкин! Все силы моей жизни, которые я однажды собирался обрушить на Федота... Все, до последней капли. Я спасаю не только себя, но и Петрову.
Из-под земли выпрыгнуло что-то большое, лохматое - лижется, виляет хвостом. В самом деле, - собака! Как она сюда попала? Небось, Плохиш зарыл для устрашения, чтоб охраняла Тайну. И чтоб сбить нас с толку. Только какая ж она злая?
- Радуется, что мы ее освободили! - воскликнула Петрова, - Сиди тут заживо под землей одна-одинешенька, и всем на тебя плевать. Смотри, она нам помогает!
Собака яростно принялась рыть лапами - теперь мы копали втроем.
Тьма доползла до половины Луны. Четвертая печать.
- Алик, мы не успеем. Ой, больше не могу...
- Ты отдохни, я сам.
И тут же, будто мираж, возник за сетью дремучих ветвей сонный остров Матушки Лени, заплескалась прохладная молочная река - кисельные берега. Отдохните, голубчики, отдохните, родимые! Отдохни, Петрова...
Но Петрова яростно мотнула головой, из последних сил заработала лопатой.
Пятая печать. Веселые аттракционы Убитого Времени, подносы со сказочно вкусными пирогами - видения за сетью сменяли друг друга, будто в кино. Все злые Кулички словно сговорились помешать нам успеть. Быстрее! Быстрей!
Шестая печать. Тьма закрыла Луну на три четверти. И тут моя лопата стукнулась о что-то твердое.
Вот она, старинная книга в кожаном переплете, закованная в чугунные кандалы, которые невозможно распилить даже за несколько дней. Эх, если б они у нас были в запасе, эти дни!
- Луна исчезает! - закричала Петрова.
Мы разом вцепились в тяжелый кожаный переплет, запечатанный последней, седьмой печатью. Он скрипел, не поддавался, и вдруг распахнулся сам собой где-то на середине Книги.
Последний луч Луны упал на страницу. Лишь три слова: "Олег плюс Василиса". И пустота. У меня сердце оборвалось - неужели нет у нас никаких добрых дел? Потом вспомнил, что нам по двенадцать, все впереди.
А берестяной лист свернулся воронкой, и уже в кромешной тьме в центре воронки огненно вспыхнуло:
ИДИТЕ!
Земля дрогнула. Взвизгнув, отскочила Собака - прочь от бешено раскручивающейся спирали, куда нас неудержимо втягивало вместе с поглотившей все тьмой.
ГЛАВА 11
- Вместо эпилога. В которой мы с Петровой попадаем вообще нивесть куда, и, если это и есть та самая история, то как из нее выбраться?
Я сидел за рулем роскошной машины, расфранченный, вроде Суховодова, и мчался с ветерком по какому-то тоже расфуфыренному городу - с кричащими витринами, битком набитыми яркими товарами, банками и кривляющимися полуголыми манекенщицами, похожими на Варвару.