Нелегко было Адилю налаживать прерванную беседу. Как они хорошо разговаривали только что. Выбрал же шофер время!

Они шли так близко, что Адилю показалось, их плечи вот-вот соприкоснутся. Юноша сделал шаг в сторону.

- У меня есть один приятель, - начал он, - большой шутник. Говорит, когда идешь с девушкой и видишь, разговор не клеится... ну, смущаются оба... заведи речь о деревянной ложке.

- О чем, о чем?.. - Джейран удивленно взглянула на Адиля.

- О деревянной ложке. Друг утверждает, что после этого сразу все наладится и беседа пойдет как по маслу. По его мнению, деревянная ложка может послужить причиной интересного разговора. Я вижу, мы идем я молчим, как воды в рот набрали. Еще немного, придется опросить: есть ли у вас дома деревянная ложка?

Джейран с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Не ответить Значило обидеть Адиля.

- Была, - сказала она, - младший брат сломал.

- А я не верю. По-моему, вы ложку сломали сами. Как тогда чернильницу... И незачем сваливать на брата.

Это была шутка. Однако Адиль, сам того не подозревая, затронул сокровенные чувства девушки. В ушах Джейран зазвучала мелодия, которую она два месяца назад услышала в доме учителя Салеха. Ей вспомнился весь их краткий разговор: "Вы очень хорошо играете "Канарейку"... "Почаще приходите к соседям, я буду вам играть..."

Девушке показалось, что если Адиль внимательно посмотрит на нее, то прочтет все ее мысли и даже узнает, что в тот день, идя с учителем Салехом, она всю дорогу не переставала думать о нем. Девушка боялась, что глаза ее расскажут все, и Адиль поймет: письма на карнавале писались не ради шутки.

- Я знаю, на что вы намекаете, - Джейран глубоко вздохнула и тут же умолкла, чтобы не выдать волнения, затем добавила каким-то чужим сдавленным голосом, - Я все помню... И даже то, что вы хорошо играете на таре.

Джейран была так растеряна в эту минуту, что, если бы у нее спросили, по какой улице они идут, она не смогла бы ответить сразу.

- Вы и теперь играете на таре?

- Нет.

- Почему же?

- Слушать некому.

Девушка поняла смысл, который заключался в этом ответе.

"Деревянная ложка" оказалась чудодейственной вещью. Завязался оживленный разговор. Да такой интересный, такой многозначительный...

Наконец, они остановились перед трехэтажным домом, обращенным фасадом к Каспию.

- Вот мы и пришли... Видите наши окна?

В голосе Джейран прозвучало сожаление.

Будь Адиль посмелее, он бы хорошо ответил девушке, например так: "К чему печалиться, Джейран? Ведь у сегодняшнего дня есть "завтра"... Но Адиль ничего не сказал. Не смог. Он грустно смотрел в блестящие глаза девушки и молчал. Как бы он хотел, чтобы эта встреча длилась бесконечно. Или, допустим, почему они не могут встретиться завтра, прямо с утра? Как ему было сказать об этом? Что сказать? А вдруг Джейран рассердится? Нет, нет, он должен во что бы то ни стало увидеть ее еще раз! На случай рассчитывать нельзя. Так они могут больше не встретиться.

Это опасение прядало Адилю смелость, и он заговорил:

- Джейран, если нас увидят вместе, вам не влетит?

- Нет, - смело ответила девушка - я от родных ничего не скрываю. Только... Мама всегда предупреждает меня: "Если с кем-нибудь хочешь подружиться, не торопись, сначала узнай хорошо человека..." - Джейран помолчала и добавила: - Мама даже говорит, что неплохо узнать, из какой семьи человек. Люди бывают разные. Сразу не распознаешь.

Сколько раз в школе Адиль стоял перед преподавателями, отвечал на самые трудные вопросы. Но никогда он не чувствовал себя так стесненно и скованно, как сегодня.

- Хорошо. Увидят нас вместе и спросят: кто этот парень? Что вы ответите?

Джейран не растерялась:

- Возможность ответить на этот вопрос я предоставлю вам. Интересно, как вы будете выкручиваться?

- Если спросит ваша мама, - Адиль усмехнулся и почесал затылок, скажу, что вы - мой товарищ по школе. А если выйдет отец, тогда...

- Тогда, мне кажется, вы спрячетесь за угол. Оба рассмеялись.

- Только хочу вас предупредить, - Джейран сделала шаг назад, словно собиралась уйти, - мою маму провести трудно. Это во-первых. А во-вторых, она хорошо знает всех моих школьных товарищей.

- Не думайте, что я такой уж трус, Джейран. Я могу прямо и открыто заявить, что мы только сегодня познакомились. А завтра вечером мы опять увидимся.

Девушка немного смутилась и опустила голову.

Адиль осмелел еще больше:

- Я правду сказал, Джейран?

- Не знаю... - еле слышно прошептала девушка.

Этого Адилю было достаточно.

Расставшись с девушкой, Адилъ не мог сразу уйти и долго расхаживал взад и вперед по тротуару. Потом опять подошел к дому и стоял у подъезда до тех пор, пока в окнах квартиры Джейран не погас свет. Только после этого он медленно, нехотя двинулся домой.

Какая это была чудесная ночь! Никогда еще луна, звезды, городские огни не казались Адилю такими прекрасными. Даже прохожие и те смотрели, на него как-то по-особенному, ласково. Улицы раздвинулись, стали шире. Все представлялось ему новым, свежим, красивым.

Он думал о Джейран, шел вместе с нею, разговаривал...

Ах, первая любовь! Первое свидание! Волшебные минуты... Кто пережил их, тот никогда не забудет этого необъяснимого чувства. Его не передашь словами. Как самое дорогое воспоминание молодости, это чистое, невинное чувство живет в сердце до конца наших дней.

Первая любовь! Первая встреча! Самое главное и значительное в жизни, в молодости уже после этого.

Кто пережил, тот знает: муки первой любви сладостны.

Можно понять Адиля.

Было около часу ночи, когда Адиль подходил к своему дому. Мысленно же он все еще был с Джейран. У ворот остановился, прислонился спиной к забору, взглянул на небо. Только сейчас он почувствовал, что сильно устал. А перед глазами стояла Джейран. В ушах звучал ее голос. "Только хочу вас предупредить, мою маму провести очень трудно. Это во-первых. А во-вторых, она хорошо знает всех моих школьных товарищей",

"Напрасно я так быстро расстался с ней, - ругал себя Адиль. - Попросил бы постоять еще минут пять. Конечно, она не отказала бы. Пять-то минут... А может, и все десять? Мы бы разговаривали, разговаривали... Ну, ничего. Что было, то прошло. Для меня это хороший урок. В следующий раз буду знать, что делать..."

Адиль закрыл глаза и замер. Шли минуты. "Вы очень хорошо играете "Канарейку"!" Адиль словно очнулся ото сна. Оправил пиджак. Глянул по сторонам: поблизости не было никого,

Не будь в доме Дилефруз, он вышел бы сейчас в галерею, распахнул окно, прижал к груди тару... Играл бы всю ночь. Джейран услышала бы его и поняла, что он играет для нее, только для нее.

Адилю не верилось, что они условились встретиться через неделю, опять в среду вечером. Он ясно помнил, Джейран сама назначила день и час. И все-таки не верил: "Нет, нет, наверно, это сон". Но ведь он хорошо слышал, как Джейран оказала: "К сожалению, Адиль, раньше среды мы не увидимся. Только в этот день мама бывает дома, и я могу выйти погулять..."

В эту минуту, мечтая о будущих встречах, Адиль был согласен, чтобы среда наступала через каждые два-три дня. Пусть дни и недели станут короче... Пусть даже сократится жизнь!

... Еще в четвертом классе Джейран подружилась с красивой девочкой, Халидой. У Халиды были темные коротко подстриженные волосы и круглые щеки, которые и летом и зимой алели, словно маки.

В классе училась еще одна Халида. Чтобы их не путать, ребята прозвали подружку Джейран "краснощекой Халидой". Тонкие короткие брови, черные раскосые глаза придавали девочке сходство с китаянкой. Когда Халида смеялась, ее и без того узкие глаза совсем исчезали за пухленькими щечками.

Подруги вместе ходили в школу, вместе гуляля, вместе готовились к экзаменам. Иногда они даже шили ceбe платья из одинаковой материи, и если, случалось, надевали их одновременно, все принимали девочек за, сестер близнецов.