Актуальную бесконечность ввел в 1873 году в широкий научный оборот немецкий математик Георг Кантор (1845-1918), создатель теории множеств. Примеров потенциальной бесконечности в окружающей нас физической реальности великое множество. Актуальная же бесконечность осязаемых, материальных аналогов не имеет. Это скорее некая идея, полностью трансцендентная физическому миру, другими словами, если она и способна воплотиться во что-то осязаемое, то, вероятно, только за его пределами. (Впрочем, именно актуальная бесконечность реализуется в понятии Бога, но в том-то и дело, что Он трансцендентен по отношению ко всему вещественному, включая и весь материальный мир.)

Поэтому там, где принимается абсолютная безначальность мира, никакие логические аргументы не срабатывают. Не срабатывает они и там, где принимается актуальная бесконечность разнообразных форм бытия и ступеней его организации, ибо всегда можно утверждать, что подлинные причины всех явлений, которые не оставляют места Богу, пока еще просто не познаны нами. В конечном счете именно поэтому все рациональные (то есть основанные на формальнологических законах) доказательства бытия Божия действенны только для тех, кто и без них верует в Него.

Впрочем, и потенциальная бесконечность далеко не столь проста. Выше, там, где речь шла о механизме качественных изменений, мы уже могли видеть, что возникновение потенциальной бесконечности часто служит отнюдь не пределом движения к чему-нибудь, но простым индикатором того тупика, который вполне может быть преодолен, правда, только за счет обращения к какой-то более широкой действительности.

Но вот парадокс. Если Вселенная бесконечна во времени и в разнообразии форм своей организации, то мы и в самом деле не в состоянии познать все действующие в ней причины. Но если она все же ограничена, то ситуация радикально меняется; невозможность полного познания причин становится открытой формой агностицизма, то есть утверждения принципиальной непознаваемости нашего мира. А вот уже это является прямым ниспровержением самой системы взглядов, которая лежит в основе всех эволюционистских учений. В самом деле, если верно то, что все самые сложные формы в конечном счете складываются из простых, то последовательно развивая средства и методы нашего познания мы можем проникнуть в любые тайны. Если же какие-то начала мира остаются принципиально непостижимыми, - неверен сам тезис о всеобщем развитии.

Больше того. В имеющем начало во времени и ограниченном в разнообразии форм своей организации физическом мире, подобное опровержение Аквината превращается в свою полную противоположность, иначе говоря, становится косвенным доказательством бытия Божия.

Сопоставим доводы. Первый: последняя тайна механизма всеобщего развития всегда лежит (и будет лежать) в ряду причин, которые еще не познаны нами. Второй: истина вообще лежит вне причинного ряда. Объединим их и получим, что в таком мире действует некоторое непостижное Начало, которое всегда остается над действием причин, и именно это Начало в действительности организует и упорядочивает все...

Таким образом, не только точка зарождения мира обнаруживает прямую прикосновенность к творению; если неограниченно продолжить восходящую линию следствий, то и здесь мы приходим к тому же - к некоторому надмировому Началу, Которому, как кажется, и принадлежит решающая роль. Началу, действие Которого, проявляясь в виде случайности, постоянно организует и направляет действие всех причин.

Итак, независимо от того, куда мы устремим свой взор, - вспять ли по линии причин, или вперед по линии следствий, мы неизменно обнаруживаем некоторые надмировые силы, способные продиктовать - и, как это следует из сказанного, непрерывно диктующие - свою волю всей окружающей нас действительности. При этом оба полюса движения, между которыми укладывается вся естественная история мира, обнаруживают столь поразительное сходство между собой, что возникает прямая необходимость их полного отождествления.

Иначе говоря, то, что лежит в самом начале естественной истории, и то, что должно замыкать ее - это отнюдь не разные независимые друг от друга стихии, но нечто Одно. Все это наводит на мысль о том, что "начало" и "конец" мира - это вовсе не абсолютно противопоставленные друг другу стадии всеобщего движения. Оба разделенные всей протяженностью времени пункта (как, впрочем, и вся укладывающаяся между ними временная шкала) - это лишь некоторые условности, помогающие нам упростить общую картину действительности и тем сделать ее понятней.

Таким образом, исток истории и ее исход оказываются одним и тем же, а это значит, что общая линия развития Вселенной должна замкнуться, образовав собой какой-то грандиозный надысторический круг. В самом начале этого мета-исторического цикла Высшее Совершенство еще как бы погружено в Самого Себя. Представимым аналогом этого состояния выступает сжатие всего бытия в некую логическую точку или сведение в оптический фокус (капля росы, отражающая мир). В конце же пути - Оно развертывает все Свои определения во всем множестве материальных и духовных форм бытия. Собственно же история мира укладывается между двумя этими пунктами.

Любой, кто знаком с философией Гегеля, легко обнаружит здесь общую схему развития, которая наиболее отчетливо предстает в его знаменитой Науке логики45, вышедшей в свет в 1812 году. Именно там Абсолютная идея, начинаясь с абсолютного ничто, последовательно восходит к самой себе, из самой себя, как из семени, развертывая все свои определения, пока, наконец, не вместит в себя все отправления духа. Но именно этот конечный пункт и становится истинным началом пути; поэтому подлинным обоснованием всей его логики оказывается вовсе не совокупность определений, закладываемых в самый исток развития, но полная сумма следствий.

Это может показаться какой-то глубокой аберрацией сознания, не имеющей решительно никакого отношения к реальной действительности, однако те, кто подумают так, будут сильно разочарованы, ибо в действительности вся эта "заумь" издавна, если не сказать испокон веку, свойственна человеческому разуму. Поясним на простом примере. Мы знаем, что есть элементарная математика. Ее преподают в средней школе, и в той или иной степени с нею знаком каждый. Но есть и другая - которая преподается в ВУЗах и которая называется высшей; с нею знаком далеко не всякий. Больше того, существует мнение, что она намного сложней школьной и вообще не всегда доступна рядовому сознанию. Но в сущности то же можно сказать и про любую другую дисциплину, изучаемую в школе: химию, физику, биологию, филологию и так далее; все они могут быть разделены на "элементарную" и "высшую". Правда, логику не изучают в школе, в отличие от всех школьных дисциплин, мы приступаем к ней едва ли не сразу после овладения речью, поэтому школой логики выступает в сущности вся наша жизнь. Но и логика может быть с успехом поделена на такую же "элементарную" и "высшую". К элементарной относятся все те правила, которыми руководствуемся мы в нашей повседневности; большинство из нас даже не знает правильной формулировки основных ее законов, но это нисколько не мешает нам в точности соблюдать их и больше того - остро (интуицией) чувствовать любое их нарушение. Но все же высшая логика отличается от элементарной, и в ней, точно так же, как и в высшей математике (биологии, филологии и т.д.), есть много такого, что может показаться на первый взгляд поставленным с ног на голову, словом, такого, что противоречит всем усвоенным нами первоосновам.