- С собой у меня рублей десять только, - сказал Семен, - больше нет. Десять рублей не хватит?

Тут подал голос милиционер:

- Ты, парень, дурку тут не ломай! Разговор не о десяти рублях. Или ты свою жизнь так дешево ценишь?

- Нет у меня денег, - сказал Семен.

- У тебя нет, - продолжил тракторист, - у папы с мамой есть, у друзей есть. Насобираешь.

- Как? - не понял Семен. - И когда?

- Короче, пойми, что я тебе говорю. Будешь упрямится, мы тебя сдадим ментам, - сказал тракторист, - про тетрадку им не скажем. Расскажем только, что нашли тебя здесь раненного и этого "сыча" убитого. Кто в кого стрелял мы не знаем. Вот и выкручивайся.

- Сволочи вы! - произнес тихо Семен.

- Да, сволочи. Но такие слова на нас совсем не нужно тебе говорить, --сказал тракторист. А-то мы сейчас уедем и подыхай здесь, засранец.

- Да, что ты с ним нянькаешься, - крикнул из окна милиционер, - дело ясное. Мы его сдаем в ментовку, и начинаем ждать от него денег. Три дня проходит - лист из тетрадки вырываем и в печь, еще три дня - следующий лист сжигаем. Дольше будет тянуть с деньгами, больше улик потеряет! Пока всю тетрадь не спалим. Тогда за все убийства сам ответишь!

Когда Голубеев почил, проткнутый железякой, Семен вздохнул и подумал о том, что неприятности кончились. Но нет, похоже они продолжаются. Деньги. Сколько они хотят? В какую сумму они сами оценили жизнь и свободу Семена?

- Сколько вы хотите? - спросил Семен.

- Десять тысяч баксов, - выпалил мент.

Семен едва не рассмеялся сквозь слезы. Вот придурки! Они и десятой доли того, что просят в руках не держали.

- Не мало? - тревожно спросил у мента тракторист.

Поистине жадность человеческая не имеет предела.

- У меня столько нет, - выдохнул Семен, - и взять негде...

- Нас это не волнует, - усмехнулся тракторист, - ты в дерьмо вляпался, ты и выпутывайся. Отказываешься если, то мы поехали. А тетрадь прямо тут сейчас сожжем.

Семен задумался. Где ему взять такие деньги, сидя в тюрьме? Кто даст за него десять тысяч? Мама, которая со своей пенсией перебивается с хлеба на воду? Или Антон Сергеевич, который за свою копейку удавится? У самого-то Семена было в запасе баксов двести и все.

- Баксов двести могу вам дать, - сказал Семен.

- Ты издеваешься над нами?! - заорал милиционер. - Тебе сказали русским языком десять тонн баксов и ни франком меньше!

- Десять тонн баксов! - грозно повторил тракторист. - И ни франком меньше!

"Ну, хрен с ними, - подумал Семен, - главное тетрадку сберечь, а там видно будет".

- Хорошо, - сказал он, - десять, так десять.

Тракторист и милиционер довольно захихикали.

- Только уговор такой, - сказал им Семен, - тетрадку не рвите, листки не жгите. Все равно на эту трехомудию с поиском денег время нужно больше чем три дня. Пока я из Крестов связь с городом налажу, пока деньги найду. Продать может быть что-то придется А это быстро не делается. Когда придет человек к вам с деньгами, вы ему тетрадку отдайте.

- Отдадим, если деньги увидим, - согласился тракторист, - а ты не вздумай ментов к нам подослать за тетрадкой. Даже не думай обмолвится об ней. Нас все равно на допрос вызовут и если мы хоть краем уха услышим, что менты знают про тетрадку - пеняй на себя, сожжем ее! Фамилия моя Пономарев. Запомнить просто. Меня здесь все знают. Когда деньги насобирают твои кореша - пусть меня ищут!

- Нет, меня, - закричал старшина своему другу, - а-то ты меня напаришь! Деньги возьмешь и смоешься!

- Заткнись ты, придурок, - гневно сказал ему тракторист Пономарев, - я свою жопу подставляю, а ты тут хренотень несешь!

- Деньги мне, - повторил он Семену. - Этого придурка не слушай, мы с ним найдем как баксы поделить.

- Ладно, - согласился Семен.

Тракторист присел возле Семена и пристально посмотрел ему в глаза.

- Ну, что ж, лежи пока и смотри не подохни, - сказал тракторист, сейчас отвезем тебя в больницу. Через окно мы тебя однозначно не вытащим. Сорву замок на воротах, мы тебя достанем из церкви и в милицейском уазике добросим до города. А там сдадим ментам.

Он развернулся и пошел к окну. Там ему подал руку старшина, тракторист вылез наружу, и они скрылись в оконном проеме. Через пару минут от удара хрустнула дверь, и открылись створки. Семен, отлежавшись, смог привстать, и, опираясь на тракториста, вышел наружу и сел на заднее сидение в уазик. Они выехали на поле и поехали, трясясь на ухабах и поднимая пыль. Семен смотрел в окно и любовался на небо и солнце. Ему очень нравилось жить.

Милиционер то и дело сурово поглядывал на Семена, отвлекаясь от движения. Тракторист сидел молча и смотрел только вперед, сжимая ружье. И вот, выезжая на асфальтированную дорогу, их уазик нос к носу столкнулся с двумя милицейскими машинами с мигалками, едущими им навстречу. Видимо, не один только тракторист слышал ночные выстрелы в лесу. Машины остановились, из них стремительно выскочили ОМОНовцы в бронежилетах и в касках.

Тракторист, увидев ОМОНовцев, радостно улыбнулся и неосмотрительно сделал глупость. Он вылез из автомобиля с ружьем наперевес. И тут же один из ОМОНовцев без предупреждения выпустил автоматную очередь у него над головой.

- На землю! - скомандовал ОМОНовец. - Лицом вниз! Оружие брось в мою сторону!

Тракторист покорно выполнил указание и через долю секунды уже лежал носом в грязи, а злополучное ружье подобрал суровый ОМОНовец. Стражи порядка окружили машину. Выволокли за шкирку милиционера, который тоже радостно улыбался и кричал:

- Спокойно, без рук! Я при исполнении! Мы задержали опасного преступника!

Ему немедленно дали поддых сапогом и пару раз стукнули головой о капот машину, а затем положили на землю рядом с трактористом. Коля понял, что ему лучше пока больше ничего не говорить. Семен к тому времени чувствовал себя уже настолько хреново, что на приказ выйти из машины и лечь на землю отреагировал как смог. Он попытался встать, тут же потерял сознание и вывалился в открытую дверь машины прямо под ноги суровым стражам порядка. Один из ОМОНовцев схватил его за шиворот и волоком потащил к машине.

- Всех в отделение! - скомандовал самый главный ОМОНовец.

Милиционера и тракториста, невежливо попинывая, подняли с земли и затолкали в машину вместе с Семеном, которого бросили на пол в фургоне ОМОНа. Незабинтованная рана немедленно начала кровоточить. Семен был без сознания и лежал на полу без движения. И это было очень плохо. Потому, что именно сейчас, в эти минуты он мог бы попросить ОМОН немедленно изъять злополучную тетрадь у вымогателей. Но Семен был без сознания. А тетрадка покоилась под сидением УАЗика.

Милиционер снова подал голос.

- Он преступник, - сказал он главному ОМОНовцу, указав пальцем на Семена, - мы его задержали.

- Разберемся! - ответил ему нелюбезный командир стражей порядка и добавил:

- Заткнись!

Милиционер Петрович, хоть и не слыл по своему поселку слишком умным, а все-таки понял, что заикаться о своих правах ему сейчас не стоит, а лучше безропотно ехать, куда везут. Тракторист понял тоже самое. Автомобили ОМОНа развернулись и помчались в направлении города. Один из ОМОНовцев сел за руль кобринского милицейского УАЗика и поехал на нем вслед за своими.

Далее действие завертелось быстро. Тракторист и милиционер сначала были обысканы и слегка побиты для ума, далее их вызвали на допрос, где они в деталях описали картину происшедшего. Стало ясно, что эти двое являются лишь невольными свидетелями убийства в церкви и поэтому наподдали им зря. Но такие судебные издержки иногда случаются во всепоглощающей борьбе с преступным миром, поэтому перед ними никто не извинился, их просто отправили восвояси.

Тетрадка с записями Голубеева лежала на своем месте в служебной машине под сидением. Было видно, что в машине произвели обыск, но, видимо, поверхностный и недобросовестный. Важная улика не пострадала. На руках у свидетелей остался главный козырь, нужный Семену для спасения. Но рассказать об этом Семен не мог.