- Это я, Бомба, Сэмэн! Узнал? - радостно кричала трубка на всю квартиру.

- Узнал, - ответил Семен без энтузиазма. - Как дела?

- Да вот, откинулся на неделе. Гужбаню сейчас. Тачка тут меня ждет. Бабки есть. Давай забуримся куда-нибудь в кабачину, побазарим, телок снимем, потрахаем. Не виделись с тобой лет сто! С последней пересылки.

Говорить о зоне сейчас, в присутствии малолетних девчонок, с которыми Семен только-только познакомился, не хотелось. И вообще с самим Бомбой ему не хотелось ни говорить, ни тем более встречаться. Похоже, что тюрьма Бомбу мало изменила. А сидел он дольше всех из их компании, которая шла по одному и тому же делу.

- Откуда у тебя номер моего телефона? - спросил Семен.

- Танька-Гарпия дала, - ответил Бомба. - Знаешь, где я ее встретил? Охренеешь! Заказал, короче, шлюх через газету. Привозят, а там среди этих блядей и Танька-Гарпия. Я ее и взял на два часа, а ебашил всю ночь! Денег, конечно, не дал, так она, сука, сутенера вызвонила. Я и его оттрахал, как быка. Выкинул обоих на хер на улицу.

Бомба в трубке оглушительно захохотал, девчонки переглянулись. Бомба так кричал, что они слышали весь разговор.

- Бомба, - перебил монолог Семен. - Я сегодня уезжаю в командировку за рубеж. Надолго. Поэтому мы вряд ли в ближайшие лет десять сходим куда-нибудь вместе.

Бомба помолчал.

- Значит, тебе в падлу встречаться со старым корешем, - сказал он совсем другим тоном, тягуче, нараспев по-блатному, - чистеньким хочешь быть. Запомни, в говно вляпался, не отмоешься.

- А это уже не твои проблемы, - жестко ответил Семен. - Я сейчас занят, Бомба, так что не обессудь.

Семён хотел положить трубку, но Бомба опередил его.

- А пошел ты, - сказал он торопливо и бросил трубку.

Девчонки напряглись и сидели на самых краешках кресел. Семен посмотрел на них. Из-под накрашенных ресниц на него глядело две пары настороженных глаз. Семену, в общем-то, было совершенно безразлично, что подумают о нем две эти школьницы, но все равно нужно было проставить все точки над "i".

- Я сидел в тюрьме пять лет, - сказал Семен, наливая всем кофе, - если это вас страшит, можете уйти. Я не держу.

- Ты нас выгоняешь, что ли? - спросила Алена чуть дрогнувшим голосом.

- Нет, сидите, пейте кофе, - ответил Семен, - можете заходить еще, если хотите...

Повисла неловкая пауза. Все пили кофе и не знали как продолжать разговор.

- А за что ты сидел? - спросила Инна.

- За валюту, - ответил Семен.

Он всегда отвечал так, когда хотел избежать дальнейших расспросов. За валюту, значит, практически незаконно осужденный. Пострадавший от политических игр и, значит, заслуживающий не только сочувствия, но и моральной реабилитации.

Семен улыбнулся. В голове всплыла фраза "Последний хищник выпущен из клетки. И завтра начнется охота на волков". Может быть, последний хищник это Бомба, который недавно вышел из тюрьмы. "Из клетки". Бред какой-то. Неужели кто-то решил его запугать, вот так по-детски. Здесь на свободе, он тоже не какая-то сявка тупорылая. Определённый вес имеет, и не хрен ему угрожать.

- У нас урок через десять минут, - произнесла Алена, прервав мысли Семена, - мы пойдем.

- Идите, - задумавшись о своем, безразлично ответил Семен.

И девчонки ушли.

3

Девчонки ушли, а Семен подумал, что ту девушку тоже звали Инна. И возраст у нее семь лет назад был такой же, как у этих малолеток сейчас. Семен тогда, до того рокового вечера и последующей ночи, не знал никого из той компании, с которой его потом будут связывать воспоминания долгих пять лет. И не только воспоминания, но и толстая папка уголовного дела.

Жизнь шла своим чередом и вот однажды как-то вечером тупой амбал Бомба, которого Семен знал по работе на валютном пятачке, предложил съездить в гости на день рождения к какой-то Таньке-Гарпии, которая славилась тем, что, обладая приятной внешностью, отдавалась всем подряд.

Но особенно хорошо у нее получалось взять в рот. В этом своем умении она тоже никому отказа не давала. Бомба так хорошо и подробно расписал Танькины успехи на этом поприще, что Семен сломался и решил сам посмотреть на легендарную Таньку. У него была тогда лиловая "восьмерка" - самый шик, козырная тачка настоящего "мажора".

По дороге на хазу где справлялся день рождения у овощного рынка они прихватили с собой какого-то Алика - невысокого кудрявого азербайджанца примерно их возраста. Алик был одет в ядовито-зеленый с красным спортивный костюм и лакированные туфли с отрезными носами. Белые носки сверкали издалека. Вообще Семену не очень нравилось общаться с "чёрными". Но Бомба сказал, что у Алика есть травка, какой никто в этом городе не курил, потому что отец Алика сам этим делом заправляет. Семен, по правде говоря, "по работе" частенько якшался со всякими отбросами и подумал, что одним Аликом среди знакомых больше, одним меньше - ничего не меняет. И ошибся.

Алик, увидев их машину, замахал руками. Он чертовски замерз в своих модных туфлях и в кожаной куртке из неровных кусочков. На улице и правда было непривычно холодно для питерской зимы, обычно мягкой и слякотной. Алик сел в машину, долго цокал языком, приговаривая: "Ах, хароший, тачка, да. Надо печка включить погромче, да". Потом попросил Семена поставить в магнитофоне замызганную кассету со своими чуркестанскими песнями. И всю дорогу подпевал гнусавым голосом, пока Семен не выкинул кассету назад, где сидел Алик.

- Зачем так делаешь, а? - обидевшись, спросил Алик. Семен ничего не ответил.

Приехали они на квартиру к какому-то длинному худому рыжеволосому Ваське. С Васькой Семен тоже не был знаком. Это был приятель Бомбы и Алика. Компания собиралась именно у Василия по причине временного отсутствия родителей. Те были в отпуске, далеко от дома, что позволяло Василию вести чудесную жизнь, напиваясь и наедаясь каждый день на халяву за счет гостей. Взамен гости требовали кровать, чистые простыни и иногда ломали мебель. Чистых простыней уже не осталось, а вот мебели было еще достаточно. Вася нигде не работал, учился в каком-то ПТУ, в которое не ходил никогда.

Семен не особо любил распивать в малознакомых компаниях, но тяга к общению с прекрасным полом всегда пересиливала врожденную осторожность. Когда Семен, сняв ботинки, прошел в комнату, чтобы поставить на стол бутылку шампанского и водку, он и увидел Инну и Таньку. Они сидели на диване и без интереса смотрели телевизор. Кто из двух девушек был Танькой-Гарпией, Семен понял сразу по глазам. Таких блядских глаз Семен не видел никогда. Она смотрела на него, словно уже делала минет.

Инна, конечно, была не такой вызывающе распутно-красивой, как Танька, но тоже ничего себе, симпатичная. Светлые волосы вились и локонами ложились на худенькие плечи, облаченные в белоснежную блузку. Свои чудные ножки и попку в короткой юбке Инна прикрывала вышитой подушкой с дивана. У неё заметно подрагивали руки, наверное от волнения и Семён сел рядом с Танькой.

Танька была черноволосая, волосы цвета вороньих крыльев, но самой влекущей и манящей частью тела у Таньки были, конечно же, губы. Накрашенные ярко-красной помадой, пухлые, они как будто жили своей жизнью, находясь в постоянном движении. То вытягивались в трубочку, то сжимались, то приоткрывались и ласкали друг друга. Иногда Танька как бы невзначай медленно проводила по краешкам губ остреньким языком и сама закатывала глаза, тая от удовольствия.

Семен без излишних предисловий представился девчонкам и тут же выдал целую серию новых анекдотов, рассмешивших их обоих. Сразу же стало легко общаться. Семен с Инной пододвинули журнальный столик поближе к дивану. Танька по-хозяйски взяла из серванта бокалы, они налили шампанского и выпили за знакомство. Инна все-таки вела себя настороженно, пристально вглядываясь в глаза Семена, улыбаясь только изредка и не допивая шампанское.

Зато Танька хохотала, как заведенная, над шутками и даже пару раз уже чмокнула его в щеку. Потом к ним присоединились Бомба, Алик и Василий, до этого говорившие на балконе как бы "по делу", а на самом деле пробовавшие на крепость травку, принесенную Аликом. Алкоголь развязал языки, говорили о разном, шумно чокались. Скромная закуска быстро закончилась, а водка все лилась Ниагарским водопадом. Это никого не смутило, компания продолжала пить и пьянеть по космически. Потом все, кроме Инны, пробовали на балконе травку, принесенную Аликом. Алик как раз тогда спросил у Бомбы: