Погода в то утро стояла отвратительная: то шел дождь и облака опускались чуть ли не до самой земли, то в лощинах поднимался туман. Дымы при этом тянулись вверх, расползались на высоте.

Группа штурмовиков 735-го полка майора С. Володина, которую наводил на цели находившийся в боевых порядках танкистов П. А. Ротмистрова командир корпуса Рязанов, то забиралась вверх за облака, то снижалась до бреюшего. В такой обстановке нужно было утроить бдительность, чтобы не ошибиться и не ударить по своим. С первой своей атаки "илы" подавили зенитки противника, а затем дружно бросились на вражеские танки: количество горящих немецких машин с каждым заходом увеличивалось.

- Работаете хорошо, - одобрил ведущего Рязанов. Затем после паузы добавил: - Комфронта очень доволен!

Выполнив задание, командир полка сделал повторный заход на цель юго-западнее Прохоровки и стал собирать группу. Вдруг он увидел под самой кромкой облаков до полсотни "юнкерсов:". Бомбардировщики направлялись к линии фронта.

- Справа бомберы с сопровождением! Приготовиться к бою!

Команду майора Володина приняли все летчики. "Ильюшины" сделали разворот и внезапно для противника врезались в строй бомбардировщиков. Неожиданность, натиск, групповой огонь не дали опомниться фашистам. Точным пушечно-пулеметным огнем было сбито одиннадцать "юнкерсов".

Участник сражения на Курской дуге, впоследствии Герой Советского Союза, Алексей Арсентьевич Рогожин так рассказал мне об этом бое па одной из встреч ветеранов-штурмовиков.

"Строй гитлеровцев рассыпался, и наши принялись расстреливать "юнкерсы" в упор. Жму на гашетку - длинная очередь прошивает фашиста, и он, перевернувшись через крыло, объятый пламенем, стремительно несется к земле.

Я слежу за ним. Затем отмечаю на карте место падения бомбардировщика, разворачиваюсь влево и вижу, что группа наших самолетов вместо правого разворота сделала левый и ушла далеко вперед. Скорее догнать! Добавляю газ, срезаю угол и... Четыре "мессера" плотно пристраиваются справа и слева. Ну, думаю, попался. Лихорадочно соображаю, что же предпринять. А один из фашистов показывает мне рукой: мол, лети прямо, твоя песенка спета. И решение приходит мгновенно: идти на таран, а там посмотрим, что будет!

Лечу, а сам кошу глаза влево. Фашист в точности повторяет мой маневр и вновь рядом. По расчету времени я должен уже быть над своей территорией. Ныряю в облака и... оказываюсь под сильным огнем вражеской зенитки. Несколько снарядов попадают в мой самолет. Понимаю, что пробит правый элерон, машина кренится вправо, вываливается из облаков, никак не могу ее удержать. И замечаю ниже и справа те самые "мессершмитты".

Они набросились на меня, как стервятники, рассчитывали на легкую добычу. Но я делаю резкий маневр и первым даю очередь по атакующему. "Мессер", испугавшись мощного огня, отворачивает и подставляет "живот" под огонь стрелка Леши Голубева. Тот расстреливает фашиста в упор. А тут другой истребитель оказывается вдруг у меня в прицеле, я даже глаза почему-то закрыл. И ударил из пушек... Но третий "мессер" прошил нас основательно двигатель заклинило, несемся к земле. Фашист пристроился рядом и опять показывает рукой - падай, мол. Я взглянул и обмер: внизу танки с крестами, валимся прямо на их колонну. Мне вдруг так захотелось жить, так обидно стало: вырваться из такой переделки и попасть к немцам в лапы!

Справа вижу лесок, подворачиваю к нему, но не долетаю. Чувствую, что самолет цепляет уже колесами о землю, садится среди окопов и воронок. Осматриваюсь: сел-то я между нашими и вражескими окопами, на "нейтралке". И начался бой за наш самолет... Пехотинцы помогли нам выбраться к своим. Через три дня мы со стрелком были уже на своем аэродроме, вскоре получили новую машину и опять поднялись в воздух..."

Нелегким был тот день, но завершился благополучно. Возвратились на свой аэродром летчики майора С. Володина, без потерь привел с поля боя своих подчиненных и старший лейтенант М. Степанов. Сразу же собрались пилоты в кружок, в разговорах - одни междометия.

Прошло много лет. Но ветераны помнят ту беседу.

- Бородино! Настоящее Бородино! - больше прежнего от волнения окал ярославец Щапов. - Который раз летаю и все поражаюсь стойкости нашей пехоты. Как они стоят там?! Как выдерживают шквалы снарядов?! Как отражают атаки "тигров"?!

- Красноармейцы. Потому и стоят, - ответил Гридинский.

- Всем достается - и пехоте, и танкистам, и нам, - вздохнул старший лейтенант Степанов.

- Думаю я, хлопцы, что от этой Прохоровки мы проложим прочный мост на Украину, - высказал затаенную надежду Чура - молодой парень, бывший шахтер, побывавший во многих переделках. - А там и до Горловки рукой подать...

- Ты дырочку готовь для ордена, не ниже Красной Звезды получишь, легонько толкнул Николая Чуру старший лейтенант Степанов, и они пошли по аэродромному полю, перекинув через плечо планшеты...

В этот же день состоялся бой двенадцати "ильюшиных", возглавляемых замполитом полка майором С. Мельниковым, с большой группой "юнкерсов". Имея первоначальное задание штурмовать наземные вражеские войска, ведущий доложил по радио: "Решил сначала сорвать бомбовый удар, после чего выполним поставленную задачу".

"Илы" сразу же ринулись в атаку на "юнкерсов", а четверка истребителей сопровождения во главе с капитаном Н. Дунаевым завязала бой с истребителями прикрытия.

Схватка была ожесточенной, но победа стопроцентной; штурмовики вогнали в землю восемь самолетов противника, девятый пришелся на долю ведущего "ястребков".

Боевые вылеты следовали один за другим, чтобы противник не имел передышки.

...Шестерка "илов" шла в район южнее Белгорода, туда, где пехота уже поднялась в атаку и наткнулась на сильное сопротивление гитлеровцев. Еще не дойдя до цели, летчик лейтенант Янкин и его воздушный стрелок, бывший летчик-наблюдатель, начальник связи 66-го авиаполка майор Макеев заметили откуда-то появившийся корректировщик "Хеншель-126". Такая "птица" немало бед приносила наземным войскам, да и в воздухе ее, как говорят, голыми руками не возьмешь. Когда корректировщик оказался в задней полусфере, майор Макеев дал очередь из пулемета - трасса прошла чуть сбоку. Еще один заход, и "хеншель" задымил и вошел в крутую спираль. От самолета отделился парашютист. Как сообщили потом зенитчики, пленный оказался обер-лейтенантом. У него изъяли документы, карты и переправили в штаб корпуса. Добыча была весьма ценной.

Когда экипажи возвратились с задания, на аэродром уже прибыл генерал Рязанов. Он поблагодарил летчиков, за такой "подарок" и представил Н. В. Макеева к ордену Красного Знамени.

...Контрудар в районе Прохоровки вылился в крупное встречное танковое сражение, в котором противник понес большие потери. Совместными усилиями наземных войск и авиации была сорвана последняя попытка врага прорваться к Курску. Войска Красной Армии теснили гитлеровцев уже на широком фронте, срезая клин, образовавшийся в результате их наступления 5 июля.

Для описания той обстановки приведу слова военного корреспондента "Комсомольской правды" Юрия Жукова.

"Вначале мы останавливались у каждого "тигра", внимательно осматривая его, потом стали задерживаться только у групп "тигров" и, наконец, потеряли всякий интерес к ним. Только один заставил пас надолго задержаться. Это был исключительно любопытный экземпляр "тигра": танк попал прямо под бомбу советского самолета, и она разложила его на составные элементы: одна гусеница змеей оплела ставшее перпендикулярно к земле днище танка, другая, разлетевшись на куски, легла метрах в пяти-десяти от машины, башня ушла глубоко в землю, а мотор, рассыпавшийся на мелкие кусочки, разлетелся в стороны {9} .

В этих ожесточенных сражениях штурмовики 1-го авиакорпуса показали беспредельную любовь к своей Родине, проявили героизм, отвагу и высокое боевое мастерство. Особо отличились в те дни штурмовики и истребители С. Володин, А. Матиков, С. Мельников, М. Степанов, М. Одинцов, В. Андрианов, Н. Горобинский, А. Глебов, Н. Опрышко, А. Бутко, В. Лыков, П. Кузнецов, А. Кобзев, А. Петров, Н. Петров, И. Базаров, И. Куличев, В. Меркушев, Н. Шутт, М. Токаренко...