Глупо у поэта спрашивать время. Без-дарно. Поэтому он и сошел с ума от таких глупых вопросов. Нашли себе часы! ЕМУ нужно говорить время, а не у него - спрашивать...
Какая страшная, какая чудная игрушка, Марина! Я бы хотела с ней спать...
Марина:
Струечка... Секундочка... Все у нее было уменьшительное, вся речь, точно ее маленькость передалась ее речи. Были слова, словца в ее словаре может быть и актерские, актрисинские, но боже, до чего иначе это звучало из ее уст! Например, "манерочка"
Сонечка: (с реверебератором)
Как я люблю вашу Алю, у нее такие особенные манерочки
Марина:
"Манерочка..." - нет, не актрисинское, а институтское, и недаром мне все время чудится, слышится:
Сонечка: (с реверебератором)
"...Когда я училась в институте..."
Марина:
Не могла гимназия не дать и не взять у нее этой старинности старомодности, какого-то осьмнадцатого века, девичества, этой насущности обожания и коленопреклонения, этой страсти к несчастной любви... Институтка, потом - актриса. А может быть, институтка, гувернантка и потом - актриса... Смутно помнятся какие-то чужие дети...
Сонечка: (с реверебератором)
Когда Аля вчера просила еще посидеть, у нее была такая трогательная гримасочка...
Марина:
Манерочка... Гримасочка... Секундочка... Струечка... А сама была... Девочка, которая ведь тоже - уменьшительное.
3-ий голос: (с ревербератором)
Ландыш, ландыш белоснежный, розан аленький
Каждый говорил ей нежно, моя маленькая
Ликом чистая иконка, пеньем - пеночка
И качал ее тихонько на коленочках
Музыка: (из основной темы)
Марина:
Вторым действующим лицом Сонечкиной комнаты был - сундук. Рыжий, кожаный, еще с тех времен, когда Сонечкин отец был придворным музыкантом.
- Сонечка, что в нем?
Сонечка:
Мое приданое!.. Потому что я потом когда-нибудь непременно выйду замуж! По самому серьезному: с предложением, с отказом, с согласьем, с белым платьем, с флердоранжем, с фатою... Я ненавижу венчаться... В штатском! Вот так взять и зайти, только зубы наспех почистив, а потом, через месяц обьявить: "Мы уже год как женаты". Это без-дарно. Потому что - и смущаться нужно, и чокаться нужно, и шампанское проливать, и я хочу, чтобы меня поздравляли - и чтобы подарки были - а главное - чтобы плакали! О, как я буду плакать, Марина! По моему Юрочке, по Евгению Багратионычу, по Театру, по всему, всему тому. Потому что тогда уже - кончено: я буду любить только Его.
Музыка: (романтическое, из основной темы)
3-ий голос:
Други его - не тревожьте его
Слуги его - не тревожьте его
Было так ясно на лике его
Царство мое - не от мира сего
Вещие вьюги кружились вдоль жил
Плечи сутулые гнулись от крыл
В певчую прорезь, в запекшийся пыл
Лебедем душу свою упустил!
Падай же, падай же, тяжкая медь
Крылья изведали право лететь
Губы молчавшие, слово - ответь
Знаю, что этого нет - умереть!
Зори пьет! Мори пьет!
В полную сыть бражничает!
Панихид - не служить!
У навсегда повелевшего быть!
Хлеба достанет его накормить!
Сонечка:
Ой, Марина, случилась ужасная вещь! У меня в комнате поселился... (Кричит) Гроб!..
Марина: Что-о-о...
Сонечка:
Да - да! Самый настоящий, для покойников...
Моя Марьюшка где-то прослышала, что выдают гроба, потому что сейчас ЭТО - роскошь...
Марина:
Марьюшка - это Сонечкина нянька. Не нянька - старая прислуга. Но старая прислуга, зажившаяся, все равно - нянька... Я этой Марьюшки ни разу, за всю мою дружбу с Сонечкой, не видела - потому что она всегда стояла в очереди: за воблой, за постным маслом, еще зачем-то... Но постоянно о ней слышала.
Сонечка: (продолжает)
Вот и ходила Марьюшка - каждый день выхаживала - приказчик, наконец, терпение потерял:
Приказчик:
Да скоро ли ты, бабка, помрешь, чтоб к нам за гробом не таскаться? (через паузу) Раньше бабка, помрешь, чем гроб выдадим:
Сонечка:
И тому подобные любезности, ну, а она - твердая: (старушечьим голосом)
"Обешшано - так обешанно, я от своего не отступлюсь..."
И ходит, и ходит. И наконец, нынче приходит, есть! Да - да, по тридцатому талону карточки широкого потребления
Приказчик:
Ну, дождалась, бабка, своего счастья?
Сонечка:
И ставит ей на середину лавки - голубой
Приказчик: (издевательски)
Ну-ка, примерь, уместишься в нем со всеми своими косточками?
Сонечка:
Умещусь-то умещусь, говорю, да только не в этом
Приказчик:
Как это еще - не в энтом?
Сонечка:
Так, говорю, потому что энтот - голубой, мужеский, а я - девица, мне розовый полагается.
(слезливо) Так вы уж мне, будьте добры, розовенький - потому что голубого нам не надо нипочем
Приказчик:
Что-о, карга старая, мало ты мне крови испортила, а еще - ДЕВИЦА оказалась. В розовом нежиться желаешь! Не будет тебе, чертова бабка, розового, потому что их у нас в заводе нет.
Сонечка:
Так вы уж мне тогда, ваше степенство, беленький! - я ему, испужалась больно, как бы совсем без гробику не отпустил - Потому что, в мужеском голубом лежать для девицы - бесчестье, а я всю жизнь, от младенческих пелен до савана, честная была... Тут он на меня - ногами как затопочет:
Приказчик:
Бери, чертова девица, что дают - да проваливай, а то беду сделаю! Сейчас - Революция, великое сотрясение, мужчин от женщин не разбирают, особенно - покойников... Бери, бери, говорю, а то энтим самым предметом и угроблю!
Сонечка: (со стыдом, шепотом)
И как замахнется на меня - гробовой крышечкой-то! Стыд, срам, солдаты вокруг - гогочут, пальцами тычут... (Вздыхает, утирая воображаемую обидную слезу)
Ну, вижу, делать нечего. Взвалила я на себя свой вечный покой и пошла себе. И так мне, барышня, горько. Скоко я за ним таскалась, скоко насмешек претерпела, а придется мне упокоиться в мужеском, голубом...
(нормальным голосом)
И теперь, Марина, он у меня в комнате... Вы над дверью полку такую глубокую видели - для чемоданов?.. Так она меня прямо-таки умолила: чтоб под ногами не мешался, а главное - чтобы ей глазу не язвил, цветом.
(старушечьим голосом)
Потому что как на него взгляну, барыня, так вся и обольюсь обидой
(нормальным голосом)
Так и стоит... Я наверное, все-таки когда-нибудь к нему... Привыкну?
Музыка: (народные мотивы)
Марина:
А вот моя Сонечка, увиденная другими глазами - чужими:
Чужой:
Видел сегодня вашу Сонечку Голлидей - ехал в трамвае. Вижу, она стоит, держится за кожаную петлю, что-то читает, улыбается... И вдруг у нее на плече появляется огромная лапа, солдатская. И вы знаете, что она сделала? Не переставая читать и даже не переставая улыбаться, спокойно сняла с плеча эту лапу - как вещь.
Марина:
Это - она! А вы уверены, что это она была?
Чужой:
О, да. Я ведь много раз ходил смотреть ее в "Белых ночах". Та же самая, в белом платьице, с двумя косами...
Это было так... Прелестно... Что весь вагон рассмеялся, а один даже крикнул, браво!
Марина:
А она?
Чужой:
Ничего. И тут глаз не подняла, только может быть, улыбка стала чуть-чуть шире... Она ведь очень хорошенькая.
Марина:
Вы находите?
Чужой:
С опущенными веками, и этими косами - настоящая мадонна. У нее, вероятно, много романов?
Марина:
Нет. Она любит только детей...
Чужой:
Н-но... Это же не...
Марина: (резко, обрывая разговор)
Нет. Это мешает...
Так я охраняла Сонечку - от буржуйских лап.
(Обращаясь к зрителю)
Романы - спросите вы?.. Я никогда не знала в точности, каковы были ее отношения с мужчинами. Были ли они тем, что называют любовными связями, или иными узами... Но мечтать ли вместе, спать ли вместе - а плакать всегда в одиночку.