Украсть у человека 50 рублей - это воровство. Уголовный кодекс карает. Годами не отдавать "Волго-Дону" сотни миллионов за произведенное мясо, молоко, овощи - это "неплатеж". При таких порядках "Волго-Дон", конечно же, развалится.

Выписка из газеты: "В этом году Литва будет иметь в 3 раза меньше мяса, чем 4 года назад, - сообщил литовский премьер-министр. - Причина: провал экономической реформы на селе... Опустение животноводческих комплексов, почти половина которых находится в заброшенном состоянии".

В один из летних дней, возвращаясь из "Волго-Дона", заехал я к Н. Н. Хлиманенко, бывшему скотнику совхоза "Маяк", а нынче, третий уже год, самостоятельному хозяину, у которого на семью в семь человек - 127 гектаров земли. Мечта Николая Николаевича - иметь 50 коров, механизированную молочную ферму, молодняк. Сам он человек работящий и опытный, в подмогу - пятеро детей, которые рядом. Два сына и две дочери уже взрослые. Но мечта пока остается лишь мечтой, в лучшем случае в этом году будет проект да колышки. А те полтора десятка голов, которые держал Хлиманенко, понемногу со двора уходят. Потому что вручную, на пупке, долго не продержишься, надорвешься. Хлиманенко единственный в Калачевском районе из 250 новых хозяев хотел бы заняться животноводством. Хотел бы... В светлом, как говорили, будущем. Дай Бог его мечтам исполниться. Но "пока поспеют каныши, не останется бабкиной и души". В нынешнем дне кормит нас "Волго-Дон", об этом надо помнить. А таких совхозов в стране - единицы. Одной руки хватит, чтобы их посчитать. И может быть, это одна из новых форм хозяйствования на земле. Недаром я ездил сюда в годы прошлые, чтобы душу согреть. Езжу и сейчас. Хотя нет уже в совхозе Виктора Ивановича Штепо, бывшего директора, его прогнали, как это у нас в нынешнюю пору умеют делать: митингами, криком, взашей. У Виктора Ивановича сейчас своя земля. Он хозяин отменный. Лучший в районе. Это мнение не только мое, но агрономов сельхозуправления. О Викторе Ивановиче Штепо стоит поговорить отдельно. Рядом с ним - бывшие волгодонцы Олейников, Колесниченко, тот и другой агрономы. Хозяева настоящие. Но их пока единицы.

Чуть подалее, на землях колхоза "Мариновский", - Ляпин и Чичеров, о которых я писал в прежних заметках. Бывший главный экономист колхоза, бывший звеньевой механизаторов. Земли у них было немного, и они справились с ней, получив хороший урожай пшеницы. В зерноводстве у хороших хозяев особых проблем нет, лишь работай. А с овощами сложней. У колхозных овощеводов по всей стране проблемы одни и те же, и о них вся страна знает, от Москвы и до окраин. Еще вчера ведь было такое: начинается прополка овощей, а с нею - совещания в обкомах, райкомах; готовятся постановления, разнарядки - и красные "икарусы" друг за другом мчатся по сельским дорогам, развозя городских помощников, а потом собирая их; а в августе - вовсе пожар, теперь уж "до белых мух"; студенты и школьники про учебу забывают, заводы, городские учреждения впору закрывать; с утра до ночи колонны автобусов мчатся из города; бензина, денег, людей - затрат никто не считает. "Заказывай больше народа!"

Такая уборка овощей и картофеля для нас настолько в плоть и кровь вошла, что был я поражен, попав в осеннюю пору в сельские районы Италии, Германии. Идет уборка картофеля, а в полях - тишина и покой: не видать верениц автобусов, людских толп, взмыленных начальников. Потихоньку ползет комбайн или трактор с копалкой, волочит за собой тележку, в которую клубни ссыпаются. Наполнилась тележка - он другую прицепил. Признаюсь, что ни Эйфелева башня, ни статуя Свободы не поразили меня так, как уборка картофеля в западном мире. А мы ведь и нынче убираем так или почти так, как в прошлом. Лишь без обкомов, с другим начальством.

Чичеров и Ляпин прожили прежний свой век при колхозных порядках и потому овощей побаивались, но все же посадили 9 гектаров помидоров, 2 гектара моркови, немного лука. И оказалось: с овощами работать можно. Обработку вели машинами, на прополку наняли школьников из своего села, хорошо им платили. А с уборкой и вовсе легко получилось. В райцентре договорились с одним из небольших заводиков, арендовали у него автобус и сообщили, что желающие каждое утро могут ехать к ним на плантацию. Оплата по желанию овощами по цене втрое дешевле, чем в магазинной продаже. И тот небольшой автобус, что каждое утро уходил из райцентра, был полон. Случалось, заказывали 20 работников, приезжало втрое больше. "Лезут, не могу выгнать", - оправдывался водитель. По выходным работало до 150 человек. Приезжали на своих машинах даже из областного центра. Так что с уборкой проблем не было. Можно было вдвое и втрое больше сажать.

Но площадь под овощами в нынешнем году сократили в пять раз. Проблема реализация. Продали 120 тонн помидоров; 70 тонн, уже собранных, готовых к отправке, так и погибло: отправлять было некому. Торговля помидоры не брала. А если и брала, то торговала плохо. Отвезли в магазин 2,5 тонны, там продавали неделю, говорили: "Не берут". Привезли на своей машине те же 2,5 тонны, встали рядом с магазином и продали по той же цене за два часа. Люди спрашивали: "Когда еще привезете?" Но возить и самим продавать было некогда. Пришлось площадь под помидорами уменьшать.

В год нынешний у Чичерова с Ляпиным стало больше земли на 150 гектаров. Взяли ее в аренду. Купили еще один трактор, комбайн. Купили и просторный крытый ангар, куда будут ссыпать зерно, ставить технику. Рядом с вагончиком, первым приютом, на пустоши возле Ванюковой балки поднимается первый дом. По задуманному их будет здесь три, чтобы жить на своей земле, а не дежурить по очереди всю зиму в вагончике да не мотать утром и вечером долгие километры к селу.

Все складывается у Чичерова с Ляпиным по-доброму. Ушли с конторских насиженных мест их жены, чтобы не разрываться, а стать хозяйками дому и в работе помощницами. Их уход с прежней работы - показатель уверенности. Помню, весной жаловался мне один из фермеров: "Говорю жене: уходи из конторы. Она свое: подожди, пусть пройдет референдум, подожди, поглядим..." Взрослые сыновья Ляпина работают вместе с отцом. Юрий окончил зимой фермерские курсы при сельхозинституте. Валерий - студент, будущий агроном. Его знания в хозяйстве будут нужны. В планах семенное производство. Думают заняться картофелем на поливных землях.

- Будем прикидывать, пробовать, - говорит Ляпин. - Чтобы все уметь и тогда заниматься тем, что выгодно, что приносит доход.

Зачастую новых хозяев обвиняет молва в стремлении "сорвать вершки", быстро обогатиться. Вспоминаю упрек бригадира из Клейменовки: "Накупили себе машин, женам - бархатных платьев". У Ляпина с Чичеровым не увидел я ни того, ни другого. И, как сказали они, на личное потребление много не берут. Не бедствуют, в необходимом себе не отказывают, но основные доходы идут на производство. И мечтают не о заморских курортах, про которые телевизор трубит, а о нормальном отпуске, чтобы "хоть месяц дома посидеть и отдохнуть". Потому что много работы. И ответственность.

- Раньше как было, - вспоминает Ляпин совхозную жизнь. - Пришел утром, тебе сказали, что делать. Сделал, не сделал, к вечеру - домой. И голова не болит, в долгах совхоз или в шелках. В долгах - значит, спишут или еще дадут. (Прямо в "Голубинский" совхоз попал, хоть и далеко от него.) А нынче нам надеяться не на кого. Лишь на себя - на свою голову да на свои руки.

* * *

На стан к Ляпину и Чичерову я приехал из колхозной конторы, где шла обычная утренняя планерка. И как в любом хуторе ли, селе шел там разговор "по-крупному", с укорами и упреками: "Кто за вас думать будет? Не хотите головой работать - давайте руками! В субботу-воскресенье чтоб не вылезали! Кровь из носа, а дайте воду!" Не зря потом директор сказал, провожая меня к Чичерову с Ляпиным: "Я им завидую".

В истоке Ванюковой балки, у новых хозяев, ясный день поднимается нешумно. Слышится птичий пересвист. Ветер шуршит по непаши в высоких травах. Анатолий Григорьевич Ляпин улыбчив, приветен. Прошлогоднюю бородку он сбрил и помолодел, глядится чуть не впору взрослым своим сыновьям. Мира им, здоровья и доброй работы.