- Входите, министр. Лейтенант с вами? Скажите, Астар, вы не знаете, кто ещё входил в оппозицию Крейну, кроме Фалька и Кадма?
- Я могу назвать имён с десяток, но их было больше. Я припомню и запишу для Вас, Ваше Величество.
- Вы лучше пошлите по этому списку кого-нибудь из слуг: осторожно разузнать, не покидали ли город дружины этих баронов три дня назад? Или в близкое к этому сроку время? И через какие ворота они выехали? Не забудьте слуг переодеть, а то попрутся в ливреях, и вся разведка полетит к чёрту!
- Простите, куда, Ваше Величество?
- Неважно, Астар. Не получится, я имею в виду. Вы не успели снабдить меня картами королевств. Пожалуйста, министр, это срочно. И ещё: прикажите в трапезной поставить кровати для Бальсара и сэра Эрина. Питаться мы сможем и в кабинете, а эти господа мне нужны под рукой всё время.
- Сир, а зачем баронским дружинам отправляться следом за королём Фирсоффом? - Эрин пытался разобраться, - Эту, как её, "Голову лося" атаковали не баронские дружины, а лысые.
- Кто-то из дружинников был там - вы же с ними сражались. Но баронские дружины нужны были, чтобы не дать Фирсоффу вернуться в Скирону, если он решит повернуть, не дойдя до ловушки. Получается, что лысые размещались где-то в том районе, и напали на раттанарцев по дороге к столице. Брашер, вы не знаете, где находятся поместья Фальков и Кадмов?
- Нет, сир, не знаю.
- Что ж, подождём Астара. Где же пропал Даман? На площади никого…
- Я здесь, Ваше Величество. Отправлял вестника в поместье барона Готама: барон вызвал свою дружину и всех вассалов, способных носить оружие. Им приказано завтра к вечеру быть здесь. Потом пришлось выслать две сотни стражей на помощь Буширу: началось сражение за Храм Лешего. Их повёл сам Готам.
- Лейтенант - коротко - что случилось?
- Бушир скрутил троих проповедников на площади перед Храмом Лешего. Тут подъехали Готам и Крейн. Вместе с Буширом они допросили задержанных. Я не понял, в чём тут дело, но все трое умерли после первых же вопросов, хотя пыток к ним не применяли. Готам и Крейн сразу же ускакали в Баронский Совет - я встретил их здесь, на площади. Крейн выслушал меня и ушёл к баронам, а мы с Готамом снаряжали вестника: подбирали гражданскую одежду, выбирали ему спутников и тому подобное. От Бушира прибыл мой стражник с донесением - после отъезда Готама и Крейна, как тараканы из щелей, к Храму Лешего набежал какой-то сброд и кинулся на приступ Храма. Толпа собралась до тысячи человек, хорошо, что оружие гражданское: дуэльные мечи, декоративные кольчуги. Воинов среди них мало, а то нашим бы - несдобровать.
- Сколько стражей осталось в казармах?
- Около восьми сотен. Да двести человек на постах, Ваше Величество.
- С постов никого не снимайте, остальным - по коням! Распределите их по Храмам: к каждому - охрану.
- Сир, мы не ездим верхом, - Эрин чуть не плакал, что драка обойдётся без участия гномов. Он с такой мольбой глядел на короля, что Василий едва не рассмеялся.
- Какой Храм ближе всего, лейтенант?
- Храм Матушки - десять минут ходьбы, Ваше Величество.
- Мы добежим за пять. Вы ещё будете седлать, а мы уже доберёмся до места, - Эрин ринулся собирать гномов.
- Брашер, тот десяток, что дежурит в приёмной, оставьте для охраны вестибюля и лестницы - вместо гномов. Дверь из коридора в трапезную заприте. Остальных - на коней! И мне - коня!
- Сир, а что скажут Крейн и другие бароны?
- А пошли они все в…, - Василий назвал место, в котором вряд ли смогли поместиться все, им туда посланные. Не обращая внимания на удивлённые взгляды, поправил пояс с мечом и кинжалами и забросил за спину круглый гномий щит.
- Ваше Величество, а шлем? - робко напомнил Даман.
- Без шлема. Вы ещё здесь?!
Даман и Брашер кинулись к выходу. Следом побежал забытый всеми Бальсар, громко крича:
- И мне коня! Мне коня - тоже!
Василий на лестничной площадке столкнулся с Астаром, тащившим в кабинет ворох плохо сложенных карт.
- Астар, на всякий случай вооружите всех слуг, если есть чем. До нашего возвращения дворец придётся оборонять вам.
- А Вы куда, Ваше Величество?
- Город брать, - и рассмеялся.
"- Напольён! Право слово - Напольён!", - снова не удержалась Капа, с тем же, впрочем, успехом: король не реагировал.
С дворцового крыльца Василий успел заметить хвост скрывающейся за углом цепочки быстро бегущих гномов.
Король немного потоптался у дверей и стал неспеша спускаться по ступеням. Через площадь ему были видны окна Баронского Совета, в которых мелькали беспокойные силуэты.
"Бурное обсуждение, - подумал он, - Как студенты на перемене".
Так вот что ему напомнил зал Совета - студенческую аудиторию! Король ухмыльнулся: память всё время цеплялась за прошлое, и от этого мир Соргона никак не становился реальностью. Поэтому и увиденная смерть мало впечатлила - не возникало чувство её подлинности.
Ступив ногой в сугроб, Василий полюбовался оттиском подошвы: след был гладким, лишь ямки от гвоздей придали ему некоторую рельефность. Топот множества лошадиных копыт оторвал короля от подсчёта этих ямок - дела, вполне государственного: король должен всё знать о своём королевстве.
- Ваш конь, сир, - Брашер вёл на поводу крупного гнедого жеребца под золочёным седлом, - К какому Храму едем?
- К Матушке, на выручку Эрину, - Василий понаблюдал, как стражи, сотня за сотней, разъезжаются с Дворцовой площади, и легко, самому на удивление, вскочил в седло, - Вперёд, господа!
Из здания Совета высыпали перепуганные бароны, но никуда не успели и ничего не узнали. Крейн долго размахивал руками, прежде чем догадался обратиться за разъяснениями к Астару. После чего и сам ускакал куда-то.
Василий держался рядом с Брашером - дороги он не знал - и, засветив Корону, старался придать себе величественный вид. С этим ничего не получалось, и, перестав пыжится, король поудобнее устроился в седле.
Толпа перед Храмом Матушки бесновалась, орала, но смелости на последний рывок ей, всё ещё, не хватало.
Сдерживало толпу поверье, что мужчина, обидевший жрицу Матушки, лишится мужской силы, и никто не решался первым шагнуть к дверям Храма, в которых стояла фигура в белой сутане.
Напряжение над толпой нарастало, и, брошенный робкой рукой, в жрицу полетел первый камень. Страх отнял у бросавшего силу, и камень, ударившись о плиту тротуара, лениво подкатился к ногам жрицы.
Следом упало ещё несколько камней, таких же робких и немощных. Потом раздалось:
- А ну, дай - я!
Тяжёлый булыжник со свистом метнулся в голову женщины, но и он цели не достиг. Ловко отражённый подставленным щитом, камень полетел обратно и сбил с ног кого-то в толпе.
Перед дверями Храма выстраивались в два ряда набегавшие сбоку гномы. Эрин, закрывший жрицу щитом, расставил своих бойцов и обернулся к ней:
- Госпожа, прошу вас, уйдите. Честное слово, вам здесь не место!
Он опустил забрало и последние его слова прозвучали глухо:
- Уйдите же, наконец!
- Кто вы? - спросила она, - Откуда?
- Приказ Его Величества Василия Раттанарского, - прогудел под забралом гном, вежливо заталкивая женщину в двери Храма.
Толпа, потерявшая из виду источник то ли истинной, то ли мнимой опасности, рванулась вперёд, В гномов градом полетели камни, палки, ножи. Засверкали мечи, топоры. Блеснули острия копий.
В задних рядах толпы деловито ломали мостовую, и, вывороченные ломами гранитные голыши тут же летели в нежданных защитников Храма.
От камней было труднее всего защититься, и иногда, сбитый камнем, гном падал, и вперёд шагал Эрин, вращая своим страшным топором, не давая добить, затоптать упавшего. И два гнома второго ряда, прикрытые Эрином, подхватывали пострадавшего товарища, и тащили его к дверям Храма, за которыми раненого принимали нежные руки жриц.
Тела убитых широкой дугой лежали у ног гномов в несколько слоев и сильно мешали нападавшим.