Как мне рассказали товарищи, перед моим приездом в полосе армии было относительное затишье, когда велись в основном оборонительные действия. Однако здесь, как и в 13-й армии, довольно часто и в эти недели наносились короткие удары по отдельным вражеским объектам силами не более батальона, чтобы не оставлять оккупантов в покое, изматывать их морально и физически. Подразделения скрытно проникали в расположение противника и уничтожали его солдат, офицеров и технику. Большую помощь в этом оказывали партизаны.

Знакомясь с армейскими делами, я услышал и узнал из оперативных сводок, направленных в штаб фронта, немало поучительного. Запомнился, например, рассказ Николая Яковлевича Прихидько о действиях истребительного отряда под командованием старшего лейтенанта А. В. Пунтуса из 300-й стрелковой дивизии. В рождественскую ночь группа партизан во главе с жителем Старого Салтова И. Р. Яковлевым помогла отряду незаметно просочиться через боевые порядки противника и проникнуть в село Хотомля. Бойцы бесшумно сняли вражеских часовых. Затем по сигналу в окна домов, где расположились гитлеровцы, полетели гранаты. Уничтожив почти весь фашистский гарнизон, отряд еще до рассвета возвратился в свое расположение.

Во время этого ночного налета особо отличились старший лейтенант С. И. Струков, старшина В. Г. Ревякин, сержанты А. Н. Гришин, Т. Н. Лысов, ефрейтор И. Г. Васильченко, рядовой М. В. Ефремов.

Столь же дерзко действовал этот отряд и в новогоднюю ночь. Хотя на этот раз гитлеровцы оказали более организованное сопротивление, оно было сломлено, когда одной из контратакующих групп врага путь преградил рядовой Халим Муратов. Его пример увлек остальных. Фашисты были истреблены. До десятка захватчиков уничтожил Муратов, но и сам пал, пронзенный несколькими пулями.

Отважно бился в ту ночь и заместитель политрука красноармеец Андрей Баглик. Обойдя с тыла пулемет противника, боец гранатой уничтожил его расчет. Увидев, что несколько гитлеровцев кинулись в укрытие, Андрей поразил их другой гранатой. В тот момент Баглик и сам был_ранен. Но это не остановило комсомольца. Он тут же вступил в схватку еще с одним фашистом и вновь вышел победителем{102}.

Рассказали мне также, что в той же 300-й дивизии служил 45-летний рядовой Семен Тихонович Опария. Он был из села Шевченково Волчанского района Харьковской области, и родное село ему довелось освобождать в составе своего 1049-го стрелкового полка. Выбивая оккупантов из домов, сараев и погребов, он оказался рядом со своей хатой, подожженной фашистами. Вблизи нее стояли жена и дети. Семен Тихонович увидел их. Сердце сжалось от боли. Он махнул им рукой и опять ринулся на врага. Немало гитлеровцев нашли гибель от его руки. И лишь после боя смог Опария навестить свою семью. За храбрость в бою при освобождении родного села его наградили орденом Красной Звезды{103}.

Мне называли еще десятки фамилий тех, кто проявил доблесть в схватках с противником, В их числе были стрелки Василий и Иван Барабаш, Иван Кочкурин, снайперы Алексей Дыкань и Николай Журавлев, артиллеристы старшие лейтенанты В. Е. Ананьев и М. И. Лабус, сержанты В. М. Кочерга и В. Я. Мальцев. Спасая раненых, бесстрашно действовали на поле боя военфельдшер В. Г. Лазников, медсестры Валя Сушкова, Тоня Шевченко и многие другие.

О боевых делах авиаторов поведал мне командующий ВВС армии генерал А. Е. Златоцветов. Среди летчиков 75-й авиадивизии выделялись мастерством майоры А. И. Буколов и П. А. Глебов, капитаны М. 3. Гребень и Ф. А. Устинов, лейтенанты П. Г. Ведерников, В. Г. Калинин, В. А. Новиков и другие. Они внезапно наносили удары по обнаруженным вражеским батареям, складам боеприпасов, транспортам, боевым машинам.

Начальник разведотдела полковник Д. П. Пленков и начальник политотдела бригадный комиссар И. С. Калядин рассказали о большой помощи со стороны партизан. Движение народных мстителей, охватившее почти все временно оккупированные гитлеровцами области, быстро разрасталось и на Харьковщине. Обстановка сложилась так, что после захвата врагом Харькова в районах к западу от Северского Донца до 20 партизанских отрядов оказались непосредственно у линии фронта. Они действовали по прямым указаниям нашего штаба. Связь с ними осуществляли работники как разведотдела, так и политотдела. Всестороннюю помощь партизанам оказывали руководящие работники республики и области. Так, в Печенежском отряде побывали Председатель Президиума Верховного Совета Украинской ССР М. С. Гречуха и первый секретарь Харьковского обкома партии А. А. Епишев.

В партизанском отряде, возглавляемом Е. И. Никитченко, одной из лучших разведчиц была уроженка села Верхнеберезово Шебекинского района Елена Яковлевна Литвинова. Она несколько раз переходила линию фронта, доставляя нам ценные сведения о противнике. Бесстрашная партизанка погибла от рук фашистских извергов{104}.

Партизаны нередко взаимодействовали с соединениями и частями 38-й армии. К примеру, 76-й стрелковой дивизии активно помогал партизанский отряд имени Н. А. Щорса во главе с бывшим инструктором райкома партии И. А. Шепелевым. Партизанский отряд Старосалтовского района успешно взаимодействовал с частями 300-й стрелковой дивизии. 25 декабря он помог ее батальонам уничтожить штаб фашистской части в Хотомле. В тот день гитлеровцы потеряли там убитыми и ранеными до 260 солдат и офицеров.

Наряду с организацией партизанского движения коммунисты Харьковской области оказывали всестороннюю помощь армии. Это стало главным содержанием деятельности переехавшего в Купянск обкома партии, возглавлявшегося А. А. Епишевым.

Таким образом, моя новая армия была боевая, обстрелянная, крепкими нитями связанная с населением Харьковщины, где ей довелось действовать.

Время моего ознакомления с делами армии, как и предсказывал командарм, оказалось недолгим. В те дни начинался новый этап боевых действий, вылившихся в наступление советских войск на всех фронтах. Сейчас нам совершенно ясно, что проведение такого широкомасштабного комплекса операций было преждевременным. Для этого не хватало сил и средств, как и опыта крупных наступательных операций, не были достаточно полно выявлены возможности Германии{105}

Но хочется хотя бы в какой-то степени раскрыть тогдашнее психологическое состояние советских воинов, чтобы было понятно, почему мы взвалили на себя столь непомерную ношу. Наши сердца терзали горечь потерь, боль из-за того, что мы отдали врагу столько родной земли, где наши близкие подвергались неслыханным мучениям. На карту были поставлены не только их человеческое достоинство, но и сама жизнь. Наши сердца жгла досада: ведь вместо того чтобы бить агрессора на его собственной территории, как предполагалось до войны, мы вынуждены были уйти в глубь своей страны. И вот первая большая победа разгром захватчиков под Москвой. Мы убедились, что можем опрокинуть противника, заставить его не только обороняться, но подчас и бежать в панике. Нам представлялось, что если мы не ослабим усилий, то враг будет обескровлен. К тому же подспудно нас согревала надежда, что если советские войска будут наступать на противника, то союзники ударят по нему с запада и войну удастся победоносно завершить весьма скоро.

3 января вечером из штаба фронта командарма 38 информировали, что войскам соседней справа армии генерала В.Н. Гордова, начавшим 1 января наступление одновременно с 40 и армией, удалось выйти на шоссе Белгород - Курск и завязать бои за город Обоянь.

Я только что прилег на часок вздремнуть, как адъютант разбудил меня. Генерал Маслов вызывал нас с Прихидько и Пленковым к себе. Оказывается, только что генерал Ф. Я. Костенко передал нам распоряжение главкома во взаимодействии с 21-й армией овладеть через сутки, то есть в ночь на 5 января, Белгородом.

- Свяжитесь немедленно со штабом Гордова,- сказал мне Маслов,- и увяжите вопросы взаимодействия.

Прихидько и Пленкову было приказано подготовить все имеющиеся у нас данные об обороне Белгорода - крупного опорного пункта немцев на нашем крайнем правом фланге, на стыке с 21-й армией.