А. М. Городнянский приказал мне срочно выехать в штаб Москаленко. Моя задача сводилась к тому, чтобы посвятить Кирилла Семеновича в разгаданные нами намерения гитлеровцев, помочь ему и полковнику Ильинскому перенацелить войска, наносившие главный удар, примерно на Измалково, а также проследить за вводом в бой 57-й бригады пограничников.

Кирилл Семенович сразу понял, в чем дело. Полковник же Ильинский, попросив разрешения изложить свое мнение, сказал:

- Наступая на юго-запад, мы быстрее встретимся с генералом Костенко и тем самым завершим в срок операцию, а перенацеливание на запад затянет ее.

К. С. Москаленко резонно разъяснил ему, что цель отнюдь заключается не просто в быстрейшей встрече с частями Костенко, а прежде всего в том, чтобы окружить возможно более крупные силы врага.

Взяв карту, я графически изобразил задуманный нами вариант плана. Тогда Ильинский признал, что недодумал все до конца и согласился с нами.

После этого я принялся за выполнение второй части своей задачи и направился на стык бригады Соколова со 132-й дивизией. Здесь сложилась острая ситуация: 712-й стрелковый полк этого соединения наступал на деревню Васильевку. Рота старшего лейтенанта Н. Г. Севастьянова ринулась в штыковую атаку. Противник открыл шквальный огонь и бросил в бой полнокровный батальон, поддержанный бронемашинами. Отразив контратаку, рота Севастьянова заняла круговую оборону около деревни Васильевки, чем приковала к себе новые подразделения фашистов. Своим самопожертвованием она обеспечила продвижение не только 712-го полка, но и ввод в сражение 57-й бригады. Старший лейтенант Севастьянов пал в этом бою смертью храбрых, погибло и большинство из шести десятков героических воинов его роты.

Мы вместе с Мищенко и Соколовым организовали новую атаку, в которой отлично показали себя пограничники. В результате удалось вернуть Васильевку. Здесь мы с воинскими почестями похоронили павших героев.

Этот эпизод был умело использован политорганами для усиления наступательного порыва личного состава. Пехотинцы Мищенко и пограничники Соколова прочно сомкнули фланги и пошли в наступление на запад, перерезая коммуникации отходящих войск фон Вейхса. Моя миссия была закончена. Мы с Кириллом Семеновичем тепло попрощались, не скрывая взаимной симпатии, сразу же возникшей между нами.

Я вернулся в штаб армии, где ознакомился с последними данными обстановки. Они говорили о том, что, продолжая наступление, войска армии к исходу 10 декабря вышли на линию Сергеевка, Стегаловка, продвинувшись за пять дней от 6 до 26 километров.

Группа Костенко силами 1-й гвардейской дивизии нанесла поражение 278-му пехотному полку фашистов и прошла с боями в северном направлении 15 километров. Кавалеристы Крюченкина, разгромив 280-й полк гитлеровцев, преодолели примерно такое же расстояние. Части 45-й и 95-й пехотных дивизий немцев оказались отброшенными к северу на рубеж Никитское, Стрелецкое, Прилепы.

К этому моменту создалась неблагополучная ситуация на стыке нашей армии с группой Костенко, где действовала входившая ранее в нашу армию 121-я стрелковая дивизия генерала П. М. Зыкова. Случился, можно сказать, казус, подобного которому я ни раньше, ни позже не встречал: перед началом операции по указанию П. И. Бодина 121-я вошла в состав фронтовой подвижной группы, но это обстоятельство... выпало из поля зрения малочисленного импровизированного штаба группы. Последнее приказание, которое я передал Зыкову в письменной и устной форме, было: перейти в подчинение генерала Костенко и до получения распоряжений от него прочно обороняться северо-восточнее Волово. Комдив неукоснительно выполнял эту задачу. Но когда главные силы подвижной группы ушли вперед, враг начал опасные атаки из Волово на Захаровку, угрожая флангу и тылу корпуса В. Д. Крюченкина. Раздался звонок из штаба фронта, куда пожаловался Василий Дмитриевич. Бодин спрашивал, почему мы не обеспечиваем стык. Городнянский резонно ответил, что 121-я дивизия нам более не подчиняется.

- Это так,- подтвердил Павел Иванович.-Но положение надо поправить, у вас есть связь с Зыковым?

- Да, конечно,- ответил командарм.

- Тогда передайте ему от имени Тимошенко указание, чтобы он организовал атаку на Волово совместно с 32-й кавалерийской дивизией.

По распоряжению командарма я связался с П. М. Зыковым, который несказанно обрадовался.

- Понимаете, Семен Павлович,- возбужденно говорил он,- я сижу здесь как в забытой деревне, никто мною не интересуется, а враг под носом. Я все подготовил к атаке на Волово, был момент, когда этот опорный пункт сам шел в наши руки, так как гарнизон его сильно сократился, а сейчас занять Волово будет труднее.

И действительно, пришлось затратить три дня на овладение этим опасным для нас опорным пунктом врага.

Но основное наше внимание сосредоточивалось после взятия Ельца, конечно, на ускорении продвижения группы генерала Москаленко. Тем более что ей предстояло теперь взаимодействовать не только с войсками Костенко, но и с северным соседом, 3-й армией, которая перешла в наступление левофланговыми соединениями. Штаб нашей армии получил личное указание маршала Тимошенко оказать содействие войскам генерала Крейзера правофланговыми частями группы Москаленко. Поэтому мы вынуждены были в какой-то мере рассредоточить усилия группы на два направления. В частности, в боевом приказе от 10 декабря 1941 года указывалось: "Группе генерала Москаленко решительно и энергично преследовать противника, обходя его опорные, пункты и выходя на пункты его отхода: 132-й стрелковой дивизией и 57-й стрелковой бригадой наносить удар в направлении Грунин Варгол, Ключики по флангу и тылу 262-й пехотной дивизии немцев, отбрасывая ее под удары частей 3-й армии. 55-й кавалерийской, 307-й стрелковой дивизиями и 150-й танковой бригадой наступать в направлении Сергеевка, Измалково и к исходу дня 11 декабря овладеть рубежом Мокрые Семенки, Измалково, встав на пути отхода противника"{94}. Принятие этого решения не было для нас легким, и мы докладывали П. И. Бодину, что приходится распылять силы группы Москаленко на два расходящихся направления, и просили у него подкреплений. В резерве армии находилась одна лишь крайне ослабленная в предыдущих боях 143-я дивизия, пополнявшаяся в Ельце. Подкрепления были обещаны, но, как видно, у самого С. К. Тимошенко свободных соединений не имелось. Павел Иванович успокаивал нас тем, что Костенко очень силен и непременно разгромит врага, наша же задача, по его словам,- не упустить гитлеровцев при их отходе.

Так или иначе фронтовая конно-механизированная группа к вечеру 12 декабря вышла к железной дороге Елец - Орел в районе станции Верховье. Это ставило под угрозу главные коммуникации немецкой 2-й полевой армии, и она ускорила отход.

Основные силы группы генерала Москаленко 11 и 12 декабря успешно преследовали противника. Обойдя Измалково с севера, они форсировали реку Варгол и вышли на реку Семенек. Теперь стала реальной одна из главных задач операции - выход 55-й кавалерийской дивизии и 57-й бригады НКВД на рубеж Хомутово, Верховье, с тем чтобы во взаимодействии с кавкорпусом Крюченкина и гвардейцами Руссиянова окружить и уничтожить вражескую группировку. Остальные соединения нашей армии создавали внешний фронт окружения.

34-й корпус генерала Метца и часть войск 35-го корпуса оказались зажатыми в треугольнике Измалково, Успенское, Россошное. Их маневр был до крайности стеснен.

13 декабря Москаленко радостно доложил, что кольцо окружения замкнулось, его части соединились с кавалеристами Крюченкина и гвардейцами Руссиянова.

Городнянский с Петрушевским занялись конкретизацией плана разгрома окруженных, а в это время позвонил И. X. Баграмян и сообщил, что 3-я и 32-я кавалерийские дивизии оказались в тяжелом положении: под неожиданным ударом гитлеровцев они отошли на рубеж Верхняя Любовша, Горки, где самоотверженно отбивали наскоки противника, ощущая острую нехватку в боеприпасах.

- Я говорил с главкомом, он обещал помочь авиацией, но генерал Фалалеев{95} ссылается на нелетную погоду,- сказал Иван Христофорович.Подумайте, пожалуйста, как выручить из беды кавалеристов, иначе враг может уйти.