«Дельфин» достал стаканы, резким ударом о спинку кровати отшиб горлышко у бутылки и налил коньяк.

– Давай бахнем. Знаешь, вчера наши накрыли в гостинице одного лоха из СБУ. Он пасет вас здесь. Опер всю ночь «стучал» как дятел нашему Меньшикову. Похоже, кто-то из твоих хлопцев поставлял оперу лапшу. Будь осторожнее.

– Разберемся, – нахмурил брови Спис. И, отхлебнув из стакана добрый глоток, продолжил. – Так, у меня к тебе просьба. Подкинь мне (жестом имитирует бросок гранаты, показывает три пальца и рисует в воздухе контуры ящика).

– Сделаем.

– И еще (показывает пакеты, бикфордов шнур, взрыв).

– Много не обещаю. Пришлешь ко мне хлопцев. Ну, бывай, Серж. Разберись у себя в команде.

К обеду в школе появился Лупинос. Со вчерашнего вечера его не было видно. Поэтому приход дяди Толи привлек внимание, значит что-то произошло. Опасения довольно скоро подтвердились. В комнату, которая раньше была учительской, начали по очереди вызывать стрельцов отряда. Пол был тщательно застелен газетами. За столом, на котором в беспорядке стояли консервные банки с тушенкой и томатным соком, сидели Лупинос и хорунжий.

Первым вызвали Сергея Списа.

– Поручник, что вы делали в пятницу в 511 номере?

Унсовец обалдело уставился на Лупиноса, пытаясь вспомнить хоть какую – нибудь подробность из того бурного дня.

– И действительно, нашли с кем дружбу водить, – укоризненно качает головою хорунжий, – Вот он вас и застучал.

Зрачки Сергея почти вылезли из орбит от удивления. Он явно «не догонял» смысла происходящего. Столь искренняя обалделость выглядела довольно убедительно.

– Хорошо, – закончил допрос дядя Толя. – Садитесь с нами за стол, будете членом трибунала.

Поручник Спис, по – прежнему не понимая в чем дело, сел на предложенный ему стул.

– Очень рад, Серж, что не ошибся в тебе, – стиснул ему локоть хорунжий. Позовите следующего!

Вошел один из унсовцев.

– Разрешите доложить…

– Скорпион, что ты делал в пятницу в 511 номере?

– Я не брал. Меня попросили подержать. Пан поручник. Я сразу же подумал, что вы знаете…

– Хорошо, садись, потом с этим разберемся. Ешь.

Скорпион удивленно посмотрел на присутствующих, потом вышел позвать следующего. Вошел Ровер.

– Ровер, что ты делал в пятницу в 511 номере? – тем же ровным тоном продолжал поручник.

– А что, Лукьян вам не сказал? Он говорил, что это нужно для организации. Только это не в гостинице, а на хате было.

– Хорошо, зови следующего.

Ровер окликнул Рудого. Тот боком протиснулся в дверь и стал озираться.

– О, а что это вы пол газетами застелили?

– Чтоб ковер не испачкать, – без тени иронии ответил Лупинос.

И снова поручник приступил к делу.

– Что ты делал в пятницу в 511 номере?

– Так это же просто мой старый знакомый, – смутился Рудый. – Он теперь юрисконсультом работает в одной фирме.

– Приехал сюда с целью покупки вина?

– Так он вам уже рассказал?

– Да, побеседовали. Садись, ешь.

С места поднялся Лупинос.

– Бойцы, друзья, братья, – принялся нагонять туману Лупинос. – В это тяжелое для нас, нашей Отчизны и прогрессивного человечества время хотелось бы поговорить с вами о непреходящих ценностях. Дело в том, что дзен бывает истинным и не дзен. Вначале было слово, сказал Господь устами евангелиста Иоанна. А я скажу вам, что этого слова было достаточно. Мудрец учит молчанием. Молчание есть основание морали. А ежели кто усомнится в суде своем…

– Сука вне закона, – безапелляционно заявил Скорпион.

– Так об чем же ж и речь, – согласился Лупинос. – Друзья мои, я призываю вас к молчанию. Дело не в протокольных подробностях. Дело в философии. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать вам на прощание.

– Так мы ж хотели поговорить, – напомнил Рудый.

– Так поговорили уже, – поднялся со стула поручник.

Отделившись от стены, хорунжий бесшумно подошел к Рудому и накинул ему нашею удавку. Рудый захрипел, судорожно дергая ногами.

– Ноги держи, – заорал Меценат.

– Кто-то идет.

Зомби быстро включил на всю катушку радио.

Тело Рудого завернули в ковер и сунули под кровать. Проходя мимо, Скорпион лягнул труп ногой и процедил:

– Так тебе и надо, стукач поганый!

ГЛАВА 7

Как это обычно бывает, больше всего потерь республика стала нести именно в период перемирия. Жертвами террористических акций, спланированных и осуществленных спецподразделениями Молдовы, стали политические деятели ПМР, твердо стоявшие на проукраинских позициях. Первым пришло известие об убийстве председателя Слободейского исполкома, начальника штаба УНСО Остапенко. Его в упор расстреляли из проезжавшей мимо машины. Затем, в результате умело подстроенной автокатастрофы, погиб полковник Кучер, головной атаман Черноморского казачьего войска. Такую же автокатастрофу, но уже на территории Украины, устроили заместителю командира УНСО Приднестровья майору Майстренко.

На центральной магистрали, как раз недалеко от зоны ответственности унсовцев, на противотанковых минах подорвались и сгорели два КАМАЗа с гуманитаркой, на которую у руководства УНСО были свои планы. Это переполнило чашу терпения.

Вечером, после очередной политбеседы, Лупинос молча встал и направился к выходу, по пути взяв со своей кровати снайперскую винтовку.

Еще вчера, присматривая с Артеменко место для будущей рокадной дороги, он заприметил лежавший в нескольких десятках метров от дороги насквозь проржавевший кузов «Жигулей». На абсолютно ровном участке это было практически единственное место, где можно укрыться человеку. Кузов стоял так давно, что к нему привыкли и не замечали. Позвав Зомби,Лупинос передал ему винтовку показал цель. Выйдя на открытое место, Зомби лег и, держа перед собой винтовку, пополз по-пластунски. Может быть это было излишней предосторожностью, но Зомби был твердо уверен, что береженного Бог бережет. Особенно на войне. Да и лишняя тренировка не помешает.

Под кузовом, куда он с большим трудом втиснулся, было довольно сухо, но сильно воняло затхлостью. Зато обзор был великолепен. К тому же, в случае перестрелки, кузов мог прикрыть. Он хотя и прогнивший, но все же железный.

До рассвета оставалось еще часов пять. Зомби жалел, что у него нет прицела ночного видения, а обычный прицел в темноте был бесполезен. Поэтому снайпер даже не стал укреплять его на СВД, надеясь только на механический прицел.

Лежать было неудобно и, чтобы не затекали ноги, приходилось постоянно переворачиваться с боку на бок. Зомби, всем телом ощущая идущий холод от непрогревшейся еще земли, пожалел, что не догадался прихватить с собой из отеля свое байковое одеяло.

Только под утро, когда Зомби, при всей его терпеливости и поразительной собранности, до чертиков надоело это ночное бдение в обнимку с СВД, со стороны шоссе послышалось приглушенное рокотание мотора. Машина шла с потушенными фарами, и это сразу же привлекло внимание снайпера.

«Странно, почему водитель не включает огни?» – подумал Зомби, сразу же сжимаясь словно пружина.

Впрочем, такое поведение водителя машины было вполне объяснимым: он пытался проскочить простреливаемую зону, не привлекая к себе внимание артиллерийских корректировщиков. Самому себе мотивировав поведение водителя, он опять расслабился, перенеся внимание на противоположную от шоссе сторону, откуда ожидал появление диверсионной группы.

Но машина снова привлекла внимание затаившегося снайпера. Водитель сбавил скорость и притормозил на обочине, не выключая двигателя. Из УАЗика выскочило пять человек в пятнистой форме. Двое из них заняли оборону по обе стороны шоссе, остальные трое принялись ломиками и саперными лопатками копать ямки. До Дмитра отчетливо доносился стук металла о камень. Сомнений не оставалось – это были те самые диверсанты, на чьих минах подорвались грузовики с гуманитаркой.