______________

* 16 Ипат. 79.

** 17 Ник. II. 178.

*** 18 Ibid 189. В летописи он назван при этом случае Великим князем Рязанским.

С этих пор внимание наше преимущественно сосредоточивается на деятельности Глеба. К несчастью, летописцы слишком скупы на известия о событиях Рязанского княжества. Только из некоторых отрывочных намеков мы узнаем кое-что об отношениях его к соседям. Так в 1167 г. Владимир Мстиславич во время распри с племянником своим великим князем Киевским Мстиславом отправился в Суздальскую землю к Андрею. Последний велел ему сказать: "ступай (пока) в Рязань к Глебу Ростиславичу; я наделю тебя". Владимир действительно пошел в Рязань, оставив жену и детей в Глухове. О подчинении рязанцев Андрею свидетельствуют знаменитые походы его дружин; муромские и рязанские князья почти постоянно принимают в них участие. В 1164 году Юрий Муромский ходил с Андреем на болгар. Только в первом походе его войск на юг, когда Киев был взят приступом, о рязанцах и муромцах не упоминается. При неудачной осаде Новгорода, в 1169 г. встречаются сыновья Глеба Рязанского и Юрия Муромского. В 1170 г. те же князья с Мстиславом Андреевичем громили волжских болгар: воинам, однако, очень не понравился этот поход, "понеже неудобно зимh воевати Болгары", говорит летописец. Далее, муромо-рязанские дружины участвовали во втором походе на Киев, столь несчастливом для войск Боголюбского 1*9.

______________

* 19 Лет. Пер. Сузд. 75. 70. Ник. II. 216. Ипат. 109.

29 июня 1174 г. погиб Андрей под ударами заговорщиков. По-видимому, настала пора освобождения для всех слабейших князей, которые должны были смиряться пред его непреклонною волею; мало того, им представлялся теперь удобный случай отомстить суздальцам за прежние обиды. Опасение такого возмездия ясно обнаружилось во Владимире, куда съехались все дружинники Андрея. "За каким князем мы пошлем"? говорили они: "соседями у нас князья муромские и рязанские; боимся их мести, как вдруг придут на нас войною; а князя у нас нет. Пошлем к рязанскому Глебу и скажем ему: хотим Ростиславичей Мстислава и Ярополка, твоих шурьев" 2*0. (Глеб был женат на дочери Ро-{32}стислава, старшего брата Боголюбского). Слова: "боимся их мести", заставляют предполагать, что в княжение Андрея рязанцы и муромцы немало терпели от насилия суздальцев, хотя летописи умалчивают об этом обстоятельстве. Но Глеб Ростиславич, кажется, думал не столько о мести, сколько о том, чтобы приобрести влияние на дела Суздальского княжества, и таким образом предупредить опасность с этой стороны. Без сомнения неслучайно явились на Владимирском съезде рязанские бояре Дедилец и Борис Куневич2**1. Летопись прямо говорит, что суздальцы, забывши клятву, данную Юрию Долгорукому, не иметь у себя князьями младших его сыновей Михаила и Всеволода, послушались рязанских бояр, и отправили к Глебу посольство из знатнейших людей: они просили его послать своих мужей вместе с суздальскими в Чернигов за двумя Ростиславичами. Следовательно, Дедилец и Куневич действовали искусно: они умели застращать Андрееву дружину и привести ее к упомянутому решению. Надобно полагать, что их поддерживала целая боярская партия, которая имела свои причины устранять братьев Андрея. Дело принимало такой оборот, будто суздальцы получали себе князей из рук Глеба Ростиславича. Последний, разумеется, поспешил исполнить просьбу и призвать своих шурьев. Нельзя не заметить при этом, что известия летописей об участии, которое в то время пришлось на долю Глеба в событиях соседнего княжества, далеко не полны и оставляют еще довольно места предположениям. Ростиславичи поехали на Север, но не одни, а вместе со своими дядями Михаилом и Всеволодом Юрьевичами. Не совсем вероятным кажется известие о том, будто Ростиславичи по собственному желанию пригласили с собой Юрьевичей и дали старшинство Михаилу. Такая уступка, конечно, была вынуждена обстоятельствами, т. е. борьбою партий в Суздальской области или враждою старых и новых городов, и влиянием черниговского князя Святослава Всеволодовича, который держал сторону Юрьевичей. Может быть опасение, что владимирцам будут помогать черниговцы, именно и заставило партию ростовских бояр искать поддержки в рязанском князе. Как бы то ни было междоусобия не замедлили обнаружиться, лишь только Михаил Юрьевич и Ярополк Ростиславич прибыли на север. На первый раз Ярополк при помощи муромских и ря-{33}занских полков заставил Михаила покинуть Владимир и воротиться в южную Русь.

______________

* 20 Ипат. 116.

** 21 Тат. III. 201.

Глеб, казалось, достиг своей цели, и за свою деятельную помощь имел полное право рассчитывать на благодарность шурьев. Но в этом случае рязанский князь обнаружил недостаток дальновидности, не приняв никаких мер для того, чтобы упрочить в Суздальской земле господство своих союзников, которые не отличались ни благоразумием, ни мужеством. Он помог им только ограбить богатый Владимирский собор, и с большою добычею воротился в Рязань. Может быть, он ошибся в расчете подчинить своему влиянию молодых суздальских князей, которые стали слушаться более ростовских бояр. По крайней мере, Глеб остается в стороне при вторичном столкновении дядей с племянниками. Мстислав и Ярополк не сумели отразить соперников, и в 1176 г. постыдным образом уступили им свое место. Мстислав убежал в Новгород, а Ярополк в Рязань. Таким образом, обстоятельства, благоприятные Глебу, миновались очень скоро; с этих пор начинается для него целый ряд неудач, которые приводят за собою неизбежную катастрофу.

Олег Святославич, сын черниговского князя, возвращаясь из Москвы, куда он провожал двух княгинь, жен Михаила и Всеволода, задумал увеличить свою Лопасненскую волость, и отнял у рязанцев город Свирельск, принадлежавший прежде к Черниговскому княжеству. Глеб отрядил против него своего племянника Юрьевича; но последний проиграл битву на реке Свирели 2*2. В том же году Михаил вместе с братом Всеволодом пошел на Рязань, чтобы отмстить Глебу за его союз с Ростиславичами и воротить все драгоценности, похищенные им из Владимира. Глеб, незадолго потерпевший неудачу против такого слабого противника, как Олег Святославич, конечно, не имел никакой охоты вступать в борьбу с Михаилом, который вел на него соединенные полки всей Суздальской земли. На реке Нерской (впад. в Москву) встретили Михаила рязанские послы, и сказали от имени своего князя: "Глеб тебе кланяется и говорит я во всем виноват; а теперь возвращу все что взял у шурьев своих Мстислава и Ярополка, все до последнего золотника" 2**3. Добродушный Михаил охотно {34} согласился на мир с рязанцами, которые действительно отдали ему назад всю добычу Глеба. Она состояла из золота, серебра, оружия и рукописей; особенно важно было для владимирцев возвращение знаменитого образа Богоматери; между прочими вещами находился и меч Св. Бориса, тот самый, который составлял любимое оружие Андрея Боголюбского и которого он напрасно искал в час своей гибели. При этом Глеб должен был дать клятву в том, что не будет помогать своим шурьям против Михаила и Всеволода 2***4.

______________

* 22 Ипат. 118.

** 23 Лет. Пер. Суз. 88. Никон. II. 228.

*** 24 Татищ. III. 215.

Но известно, как часто наши древние князья грешили против крестного целования. Несколько месяцев спустя умер Михаил Юрьевич, и Ростиславичи снова в союзе с Глебом делают попытку занять Суздальские волости. Первый Мстислав из Новгорода пошел на Всеволода, но был побежден на Юрьевском поле, и, не принятый опять новгородцами, отправился к Глебу Рязанскому. Весть о несчастии шурина застала Глеба посреди военных приготовлений; вероятно, он рассчитывал напасть на Владимирскую область между тем, как Всеволод был занят войною с Мстиславом и ростовцами. Когда Мстислав прибыл в Рязань, Глеб, наученный опытом, уже неохотно слушал воинственные речи своих шурьев, и сначала советовал им отправить послов во Владимир, чтобы мирным образом уладиться с Всеволодом. Прежние неудачи, однако, не исправили Ростиславичей; побуждаемые ростовскими боярами, они непременно хотели решить дело оружием, и увлекли рязанского князя в бедственную для него войну. Она началась осенью 1177 г. нападением Глеба на Москву; он сжег ее и опустошил окрестные селения. Всеволод пошел было на него со своими дружинами: но на походе узнал, что противник его воротился в Рязань; в то же время к нему явились новгородцы и советовали подождать своих сограждан. Владимирский князь послушался их и от Ширинского леса воротился назад. Он решил одним могучим ударом уничтожить своего беспокойного соседа и начал собирать огромные силы. Святослав Ольгович Черниговский, союзник Юрьевичей, прислал к нему на помощь сыновей Олега и Владимира: вместе с ними прибыл князь русского Переяславля Владимир Глебович, племянник Всеволода; кроме того к войскам Всеволода присоединилась дружина ново-{35}городцев 2*5. С такими-то грозными силами Всеволод выступил в поход зимою того же года и вошел в рязанские пределы. Глеб, как видно, не дремал, и со своей стороны собрал также значительную рать для борьбы с владимирским князем. Кроме тех ростовцев, которые держали сторону его шурьев, он повел с собою толпы половцев, и прямым путем через леса устремился к Владимиру. Всеволод достиг Коломны, когда пришла к нему весть, что рязанский князь уже разграбил богатую соборную церковь в Боголюбове, щедро украшенную Андреем, и опустошает окрестности его столицы, причем особенно свирепствуют степные варвары. Поспешив воротиться назад, Всеволод на берегу Колакши встретил рязанцев и половцев, которые возвращались с множеством добычи и пленников. В то время случилась оттепель, лед на реке сделался очень тонок и в продолжение целого месяца оба войска стояли друг против друга в ожидании более удобной переправы. Между тем как происходили мелкие стычки и перестрелка, Глеб предложил мир противнику; но тот не принял предложения, потому что сильно сердился на Глеба за опустошение своей земли.