Пещера постепенно расширялась, тьма вокруг них становилась все плотнее. Когда Анна в очередной раз просканировала пещеру, то обнаружила, что та разветвляется.

— Пещера разветвляется на три рукава, — сообщила спутникам Анна.

— Дверь №1, №2, или №3? — спросил Фаворито.

Анна снова занялась сканированием, определяя ширину и высоту проходов, направление и протяженность каждого рукава. Сканер обнаружил протяженную систему пещер. Пещера следовала за пещерой, расходившиеся в противоположных направлениях туннели тянулись вдаль, за пределы радиуса действия сканера.

— Эй, взгляните сюда!

Спутники Анны подошли поближе.

— Это, должно быть, какая–то разновидность эффекта отражения, — предположила Анна.

Морден всмотрелся в темноту.

— Каменные стены пещеры, должно быть, препятствуют работе сканеров так же, как они препятствуют работе связи.

— Я придумал название для своего отчета об экспедиции, — сказал Фаворито. — Археология в зеркальном доме. Недурно звучит.

— Видимо, сканеры могут нормально функционировать в радиусе примерно тридцати ярдов, — сказал Морден.

— Дайте, я запущу акустический зонд, — предложил Фаворито. — Он покажет нам, что это такое.

Фаворито был прав. Но, к несчастью, акустический зонд невозможно было доставить сюда без использования мобильной платформы–подъемника. Сегодня им придется обходиться без нее.

— Пошли к двери №3.

Они повернули вправо и вниз. Морден осветил вход в этот рукав пещеры. Без точных данных сканирования, светильники у входа в это ответвление были единственными маячками, указывающими дорогу назад. Анна подумала о Гансе и Гретель, отмечавшими пройденный путь хлебными крошками.

Этот рукав пещеры был уже: всего около десяти футов в поперечнике, наклон вниз стал еще круче. Под ноги постоянно попадались обломки. Потолок пещеры опустился до шести футов над полом. Фаворито пришлось нагибаться, а Мордену с Анной — внимательно приглядываться, чтобы не удариться головой. Они прошли вперед всего ничего, когда Фаворито закричал:

— Эврика!

Анна с Морденом подошли к нему. Фаворито опустился на колени:

— Взгляните сюда. Очень хорошо сохранилось.

Они посветили вниз, на то место, куда уже был направлен фонарь Фаворито.

Маленькое, иссушенное тело, частично засыпанное камнями, лежало у стены пещеры.

— Невероятно, — произнес Морден.

Фаворито осторожно сбросил с тела несколько каменных обломков, камера зависла над его плечом.

— Что это?

Ткани казались почти не поврежденными, высохшими мышцами и удерживающими их вместе сухожилиями. Их сохранению отчасти способствовал сухой климат планеты. Найденный объект не являлся мышью — он обладал отличными от мыши формой и структурой. Предмет округлой формы, около фута диаметром и толщиной около двух дюймов. Кости и связывающие их ткани были цвета ржавчины. Кости очень хрупкие и изящные, толщиной с иголку, в суставах расширялись до четверти дюйма. Конфигурация костей была скорее геометрической, что не было свойственно живым существам. Сверху кости веером расходились от центра к краям, соединяясь между собой коротким косточками, располагавшимися посредине, между его центром и внешним краем окружности. Низ был зеркальным отражением верхней части: его форма поразительно напоминала колесо со спицами. Внутри структура была, в основном, пустотелой, за исключением центральной части объекта, где располагались странные, высохшие, перекрученные соединительные ткани, связывающие между собой верхнее и нижнее „колеса” внешнего скелета.

Анна мысленно инстинктивно разделила структуру на внешний и внутренний скелет. Внутренние кости проходили сквозь остатки тканей: они были грубее, почти одинаковой толщины, беловатого цвета, и казались более знакомыми и функциональными. Анна смогла разглядеть нечто, что казалось конечностями и черепом. Но что конечности и череп делали в центре этого создания? Ни с точки зрения функциональности, ни с точки зрения эволюции в этом не было никакого смысла. Ей хотелось бы верить в то, что объект представлял собой маленькое существо, проглоченное более крупным, но как тогда объяснить наличие связующих тканей? Либо это был единый организм совершенно нового, незнакомого вида, либо два организма, связанных вместе симбиотическим или паразитическим образом.

Но внешний организм выглядел скорее искусственным. Кости были похожи на кости мыши: точеные, элегантные, неестественные. У мыши тоже был странный внутренний скелет, только намного более изящный, более сложный, чем этот.

Очевидно, это были два отдельных организма. Найденное существо очень напоминало маленькую летающую тарелку, с крошечным пилотом внутри. Такое сравнение заставило Анну представить себе их собственную камеру, формой так же напоминавшую тарелку. Анна вообразила крошечного пилота внутри камеры, и в ее голове вспыхнули воспоминания об управляющем модуле зонда, об овладевшим ею на несколько мгновений ощущении, что она с машиной — единое целое. Это было грубо, это было дико, но, изучая маленький скелет, заключенный в удушающие путы соединительных тканей, Анна уверенно ощутила, что знает ключ к биомеханической технологии. Ее осенила догадка.

— Маленький скелет внутри — живое существо, — сказала она. — Они брали какой–то живой организм и встраивали в свои машины. Вот как они действовали.

Анна выпрямилась, Морден — следом за ней, его рот открылся, на его лице появилось выражение благоговейного ужаса.

— Именно это вы почувствовали во время контакта с фрагментом мыши, принадлежащим Донн?

— Да.

Анна чувствовала то же самое возбуждение, какое было написано на его лице, адреналин в крови подстегивал лучше любых стимуляторов.

— Быть может, именно потому устройство включалось телепатически: одно живое существо связывалось с другим.

— А я то думал, что люди являются лауреатами премии за самую извращенную культуру, — Фаворито выпрямился. — Как они добились этого? Как они смогли воткнуть живое существо внутрь еще чего–то, сделать его подобием запчасти, заменяемым компонентом?