Если хочешь быть алхимиком и из камней, трав, навоза и воды делать золото, то заделайся аптекарем и травознатцем и будешь получать золото из любой дряни, какую только будешь продавать. И поостерегись плавить металлы, дабы извлечь из них квинтэссенцию, ибо в этом случае будешь золото обращать в навоз, а не золото добывать из навоза.

И если захочешь стать автором книг по алхимии, делай то же, что делали все в подобных случаях и что очень легко: пиши вздор. Например: «Возьми светлое и умертви, и воскреси черным. Idem, посредством светлого возьми то, что внизу, и возвысь и опусти то, что вверху, соедини их и получишь верхнее». А чтобы узнать, трудно ли сделать философский камень, заметь себе, что прежде всего для этого нужно добыть солнце, что чрезвычайно трудно, потому что оно находится очень высоко. Сделайся торговцем — и получишь золото из шелка; сделайся разносчиком — и получишь его из ниток, иголок, оливкового масла и уксуса; книгопродавцем — и будешь получать золото из бумаги; портным — из сукна; сапожником — из кожи и подметок; пекарем — из теста; врачом — и будешь добывать золото из нечистот: цирюльником — и будешь добывать его из волос и крови. А говоря по правде, нынче одни лишь чиновники делают золото по-настоящему, они истинные алхимики, потому что все остальные не делают золота, а только разделывают и расходуют его.

Кто хочет стать тореадором и при этом не знать ни расходов, ни неудач, пусть возьмет лошадь в долг, чтобы страшно было не тореадору, а ее владельцу; на арену пусть въедет с одним-единственным слугою, чтобы хоть по этому поводу сказали, что он единственный в своем роде; по арене пусть гарцует подальше от быка; если услышит, что он, мол, не злоупотребляет верониками, пусть скажет, что слишком чтит святую Веронику. Пусть поглядывает на ложи, где сидят дамы, тут нет никакой опасности. Если придется пикадору спешить ему на выручку, пусть сделает вид, что не заметил того и сам себя выручил. Если начнется на арене толчея и он скопытится среди мулов и пикаро, пусть сделает выпад шпагой и скажет: «Чернь меня не любит», и с такими словами пусть ретируется, говоря про себя: «И на том спасибо». И таким образом сможет тореадорствовать, не сходясь с быком и не рискуя конем.

Если ты хочешь, даже будучи птенцом желторотым, заслужить уважение как храбрец, ходи вразвалку, говори хриплым басом, сутуль спину, косолапь ноги, носи бородищу в виде крюка, а усищи — в виде рукояти шпаги; коли беседуешь с кем-то, лежа в постели, пусть разит от тебя, точно из винной бочки. Будь немногословен — ныне храбрецами почитаются лишь молчуны. Когда все тело твое скрыто одеждою, говори, что ты покрыт тысячею рубцов и шрамов. На пирах пей за упокой души Пантохи и в честь Эскамильи и Роа. Будь благоразумен в стычках и безрассуден на пирах, являй темперамент холерический во время затишья и флегматический — в деле; время от времени распространяй среди друзей слух, что такому-то и такому-то пустил кровь ты, хотя бы ранили их совсем другие. И ты заслужишь такую славу душегубца, что сама гнилая горячка позавидует.

И когда культист-подмастерье победит в себе здравый смысл и будет всюду пихать философский камень, фениксов, аврору, пеликанов и всяческие маскароны-страшилища, у него получится романс, достойный уст самой рьяной приверженки культизма.

Все это легче, чем просить взаймы. И поскольку культисты пишут главным образом про рассветы и сумерки, то прежде всего следует отправиться в гардеробную солнца, где имеется огромное количество утренних и вечерних зорь с их перламутром, пурпуром и багрянцем, розовых колыбелей и золотистых плащей для рождающегося дня, бисера и жемчугов для слез розы:

В ювелирной мастерской культистов изготовляется текучий хрусталь для ручейков и хрусталь застывший для морской пены, сапфирные ковры для морской глади, изумрудные скатерти для лужаек. Для женской красы там заготовлены шеи из полированного серебра, золотые нити для волос, коралловые и рубиновые губы для физиономий, руки из слоновой кости для лап, дыхание амбры для пыхтения, алмазная крепость для груди, сверкающие звезды для глаз и огромное количество перламутра для щек; поэты-садоводы предпочитают это изготовлять из зелени: у них припасена для губ гвоздика, розы и лилии — для щек, аромат жасмина — для дыхания. Еще существуют поэты-мороженщики — они все изготовляют изо льда и снега; круглые сутки не прекращается у них снегопад, и к женщинам в их стихах нельзя приблизиться иначе, как на санях, предварительно облекшись в шубу и теплые сапоги: руки, лоб, шея, груди — все ледяное и снежное, ни дать ни взять Монкайо.

Усвой себе вышеизложенное, и станешь настоящим культистом. Пиши заумным языком разный вздор, вставляя куда попало возможно больше латинских слов из словаря Калепино.

Да сохранит и да помилует всевышний кастильский язык и да научит нас Лопе де Вега прозрачной ясности своей поэзии!