О чем радеют их авторы? Кого оберегают от возможных соблазнов? Кому адресуют свои ругательные опусы? Уж конечно, не тем в Церкви, кто живет полнокровной духовной жизнью, сердцем познал смысл духовнического руководства, навык в покаянии и молитве. Таких не нужно оберегать политически. Им не страшны либеральные приманки -- для них это попросту неинтересно. Такие, пожалуй, хотя бы и никаких идеологически-воспитательных статей не читали, увидев в живую пресловутых обновленцев и экуменистов, не искусятся и не стушуются.

Нет, церковная политика настораживает именно этой своей чертой -- направленностью в основном на неофитов. Именно их сегодня пытаются вооружить знанием (а не верою) об опасностях обновленчества и экуменизма. Но как же это оружие ими используется потом? Не умеющему с ним обойтись, оно способно принести один только вред. Почему? Да потому, что в вопросах веры очень трудно действовать методами отрицания и исключения. Вера это все-таки ВЕРА, это у-веренность, это до-верие, то нечто положительное, а не отрицательное, а потому "запропагандированному" человеку, воспитанному не на реальном духовном опыте, а по газетам, крайне сложно стать глубоко верующим человеком.

Увы, за несколько последних лет даже успела создаться видимость некой церковности и допустимости происходящего. Не правда ли, соблазнительно: светскую прессу верующему читать не рекомендуется (опасно для духовной жизни), а церковную газету, по накалу страстей мало чем отличающуюся от какого-нибудь "Московского комсомольца" -- пожалуйста! При этом ты не согрешаешь, а даже наоборот, решаешь духовные задачи -повышаешь свою политграмотность. Не важно, что этих идейных недругов в глаза никогда не видел -- ненависть к ним жива и неуклонно растет с каждым новым номером любимой газеты.

Возникло ощущение необычайной серьезности политических баталий. Издаются книги, собираются подписи под воззваниями и декларациями, созываются конференции, смакующие подробности обновленческой деятельности, организуются богословские дискуссии, ставящие диагноз церковному либерализму с позиций святоотеческого учения, правил Вселенских Соборов и т.п. Но ведь такая тактика уже сама по себе является первой существенной ошибкой! Тем самым овеществляется сам предмет споров. Хотим мы этого или нет, но самая резкая критика обновленчества и экуменизма со временем приводит к обратному эффекту: мало-помалу сознание верующих приучается к мысли, что коль вокруг модернистских идей так много шума -- значит в современной церковной жизни они действительно неизбежны и значимы. Разумеется, была бы ошибочной и противоположная позиция - сторониться обсуждения вопросов церковной жизни, но нужно учитывать, что нынешний либеральный реформизм -- это не "классическая" ересь времен Вселенских Соборов и даже не "протестантизм восточного обряда", как зачастую пытаются его неверно определить. Будет очень большой ошибкой, если мы, исходя из внешнего сходства, объявим нынешнее модернистское течение в Православии частным случаем протестантского сектантства и станем бороться с ним похожими на борьбу с протестантизмом способами. Действительно, общепринятым на Западе стал сегодня либеральный взгляд на христианство, и в особенности этот взгляд распространен среди протестантов. Но все же нужно понимать, что модернизм имеет иную суть, он есть явление, абсолютно чужеродное любой из христианской традиций. Его можно сравнить со СПИДом. На первых порах этот вирус прикидывается "своим", постепенно точит церковный организм изнутри, а под конец приводит к полной потере духовного иммунитета от любых теорий и новшеств.

Пора осознать, что под либеральными лозунгами скрывается совершенно особый противник -- псевдохристианская секулярная модель, апостасийная пародия на Церковь и учение, а следовательно, и тактика противодействия этому противнику должна настолько же отличаться от привычной, насколько позиционное противостояние двух регулярных армий отличается от борьбы с партизанами.

Когда мы отождествляем с модернизмом какую-либо из известных доселе богословских систем, это означает, что мы очень далеки от понимания его истинной природы. Здесь все гораздо серьезнее: модернизм есть псевдосиситема, псевдомировоззрение, порождаемое мощным се-кулярным духом современности. Секуляризация же сознания в том и состоит, что в голове человека может одновременно присутствовать масса абсолютно несовместных понятий, и политика, привнесенная внутрь церковной ограды, служит мощным катализатором секулярных процессов, той питательной средой, в которой обмирщение сознания верующих происходит особенно быстро.

Таким образом, основной парадокс современной ситуации в Русском Православии заключается в том, что обе воюющие группировки, преследуя, казалось бы, совершенно различные цели, по сути дела, льют воду на одну мельницу, согласно добиваясь общего результата: в Русской Церкви постепенно складывается новая общность -- особый слой людей, так сказать, "люмпен-верующих", которые занимаются не столько делом спасения свою: душ, сколько коллекционированием посторонних мнений и фактов. В церковную среду насильно вносятся чуждые ей политические идеи, верующих искусственно приучают мыслить далекими от их реальной жизни категориями.

Не нужно объяснять, кому на руку такой сценарий развития событий и какой конечный результат будет иметь эта "политико-воспитательная работа". Как в социальном, так и в духовном смысле люмпены всегда были носителями наиболее конъюнктурных, близоруких идей, опорой всего самого революционного. На мой взгляд, самое опасное из того, что происходит в нашей Церкви сегодня -- это не происки экуменистов и даже не протестантские порядки, внедряемые на своих приходах горсткой экспериментаторов, но постепенное оскудение веры в среде простых верующих, воцарение в сердцах людей мирских взглядов, мирского духа. Если эта "ползучая" секулярная революция в Церкви произойдет, либерализации Православия уже не сможет помешать ничто.

Детальное пережевывание экуменической и обновленческой темы имеет и еще одно печальное следствие. Сами того не желая, мы плодим и разносим по свету соблазны. Вспомним: пересказывание деталей греха всегда строго воспрещалось святыми отцами, даже на исповеди. Почему? Да потому, что в душе всегда находятся струнки, симпатизирующие греху и вздрагивающие при его напоминании. Ничего не поделать, таково наше немощное существо!