Освободиться он смог только почти у самой входной двери, оставив в зубах бульдога клин ткани от колена до низа. И в этот момент появилась хозяйка.
- Ты что делаешь. Шарик, отдай сейчас же! - запричитала она.
Через полчаса вновь покидая квартиру Галины Анатольевны и осматривая почти незаметно вшитый клин, Орлов тихо пробормотал: "Да, и женщина интересная, и мастер хороший. Вот только жаль, что заходить сюда не придется. Так нелепо засветился".
Вспомнив эту историю, приключившуюся много лет назад, соседи посмеялись и уже хотели расходиться, но Антонина сказала:
- Милиция милицией, но мы тоже не должны сидеть сложа руки. Вот приедут эти мордовороты и, пока мы милицию дождемся, что с нами будет? У меня, между прочим, две девочки.
- Милиция нам, конечно, поможет, если захочет. А если нет? - неслышно появился в вестибюле Леха.
Все читали газеты, смотрели телевизор и видели не только подвиги "ментов" из сериала "Улицы разбитых фонарей", но и другие передачи, и потому замечание Лехи не показалось глупым. Здесь было о чем поразмыслить.
- Что тут долго думать. Спасение утопающего его самого касается, напомнил Семен Семенович. - Надо народ поднимать на защиту. Другого выхода нет. Раз завтра вечером явиться обещали, так мы к этому часу готовы должны быть.
- Правильно, - поддержал Краузе Дым Дымыч. - Вот ты, Леха, например, сходи к своищ ребятам, заодно и выяснишь, с кем водку пьешь.
- Конечно, схожу, - откликнулся Леха. - Будь спок, Дымыч, мои мужики не только выпить могут.
- Я тоже попрошу своих, - пообещал Агеев и, заметив улыбку в глазах некоторых из присутствующих, добавил: - В цирке разные люди работают...
- А ты, художник, чего молчишь?
Дым Дымыч пристально посмотрел на Горохова. Тот вроде мужик и неплохой, но, сколько себя помнил, не любил Воронцов кустарей-одиночек. И сделать с собой ничего не мог. Труд, как он считал, должен быть коллективным, приносящим радость от общения. А этот сидит вдвоем с женой, глаза портит да электричество своей печкой жжет.
- Не знаю, что сказать. Пару-тройку приятелей обязательно приведу, а больше не смогу.
- Непротивленцы злу насилием, - резюмировал Дым Дымыч. - Добро должно быть с кулаками. - И Воронцов продемонстрировал кулак в коричневых старческих пятнах.
- Тройку так тройку. И то хорошо, - вступился за Славу Краузе и посмотрел на Ватсона.
Доктор стоял, потирая пальцем кончик длинного носа. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что и звать-то некого. На работе после такого приглашения его сочтут сумасшедшим. Друзей всех давно растерял, разве что начальника жены попросить, но это же смешно. Он ждал прямого вопроса в свой адрес, и ему стыдно было заявить о своей беспомощности. Однако Сергею повезло, никто к нему не обратился. То ли поняли старики, что от него толку как от козла молока, то ли забыли...
Через час Краузе с Воронцовым были в опорном пункте общественного порядка, где по вечерам каждый житель участка мог запросто пообщаться с хозяином района по линии МВД.
- Здравия желаю, товарищ майор, - приветствовал Орлова Дым Дымыч.
- Привет, товарищ Воронцов. На дежурство прибыл? А где твои дружинники? С кем будем проституток и фарцовщиков ловить? - засмеялся Орлов, вспомнив прошлое.
Воронцов и Краузе когда-то входили в отряд дружинников, созданный из добровольцев.
- Вот Краузе, остальные дома.
- Как поживаете, мужики? - обнимал участковый старых знакомых. - Видит Бог, давно хотел к вам зайти.
- Вот мы за этим и пришли.
- За чем? - сделал вид, что не в курсе выселения, майор.
- Чтобы ты к нам завтра вечером заглянул.
- Что, бомжи терроризируют или молодежь шалит?
- Хуже, майор. Выселять нас собираются, - ответил Краузе.
Участковый насупился и замолчал. Не нужно было столько лет знать Орлова, чтобы понять - майор недоволен.
- Выселяют нас... Раньше сколько тебе помогали, а теперь вот за помощью пришли. Выручай, -нарушил тишину Дымыч, решив, что майор плохо расслышал его товарища.
Однако Орлов все так же продолжал молчать и только громко сопел, медленно перебирая тощую стопку бумаг на столе. Ну не мог же он, в конце концов, сказать людям, с которыми был знаком около трех десятков лет: мол, шли бы вы отсюда со своими проблемами. Своих хватает. Может быть, и было им о чем поговорить, если бы не недавняя конфиденциальная беседа с Владимиром об этом старом сарае, их доме, и об упрямстве его жителей. Не устоял майор - младшему сыну в институт поступать надо, а у жены сердце слабое, в армию его загребут не перенесет, а уж Чечню тем более. И за то, что про каждого рассказал, словно предатель какой-то, было сейчас Орлову стыдно. Вот он и молчал, не желая обсуждать эту тему. Не настолько, конечно, сокрушался, чтобы пистолет к виску приставлять, но вину за собой чувствовал. Мужики хорошие. И ведь действительно помогали ему, тогда еще зеленому лейтенанту. А сколько с Дымычем, в то время командиром общественного патруля, выпито было здесь, в этих стенах. Молодость, молодость, где ты?.. Хотя, если разобраться, почему бы не взять деньги за информацию и оказание помощи в будущем. Не военную тайну выдавал, да и переселение предстоит согласно постановлению свыше.
- Вот что, мужики, - открыл наконец рот участковый. - Дом ваш старый, есть постановление признать его аварийным, а потому...
- А потому катитесь отсюда, вас все равно выселят, - перебил Дымыч майора. - Это нам уже говорили. И права свои знаем, будь уверен. Мы к тебе как к представителю власти пришли, чтобы сообщить, что завтра на наш дом будет совершено нападение.
- Вы с ума сошли, какое еще нападение?
- Нападение бандитов с фирмы "Кулас". Эта фирма в нашем районе. Ты можешь о ней все быстро разузнать. Вот наше заявление. А на копии распишись и число поставь.
- Значит, завтра вечером, - произнес майор, прочитав заявление. - Бред какой-то. Французы вместе с качками. Ну вы, мужики, даете. Знаете что, я ни на такой хреновине, ни на ее копии свою подпись ставить не буду.
- Не имеешь права! - вскричал Воронцов.
- Остынь. Завтра постараюсь прийти, а сейчас давайте расходиться. Мне еще кое в какие квартиры заглянуть надо...