В какой-то момент мне показалось, что мы достигли этого и стали совершенно единой сетью, единым существом с ясной целью и без внутренних противоречий. В себе я назвал этот организм "космическим кораблем сознания". Мы начали движение, сочетавшее пространственный полет с очень абстрактно представленной эволюцией сознания.

В предыдущем психоделическом сеансе я пережил и принял философию индийского представления о Вселенной как игре, Божественной игре. В этой космической игре в прятки на каком-то уровне все уже познано и все уже произошло. Единственная задача человека — поднять покрывало невежества и уловить это. То, что я переживал сейчас, было новым и волнующим. Истинная эволюция казалась реальной возможностью, и каждый из нас мог сыграть в этом важную роль. Эта эволюция вела к измерениям, которых я не сознавал в своей повседневной жизни и не видел в предыдущих необычных состояниях сознания

Движение становилось все быстрее, пока не достигло абсолютного предела, чего-то вроде скорости света в эйнштейновской вселенной. Мы все чувствовали, что можно пробиться за эту границу, но результат был бы совершенно непредсказуемым и может быть опасным. Наша группа была склонна к приключениям, так что мы решили двигаться вперед и встретиться с Неведомым.

Когда предел был преодолен, переживания сдвинулись в измерения, которые трудно описать. Вместо движения через пространство наступило колоссальное расширение сознания. Время остановилось, и мы вошли в состояние, которое я назвал бы сознанием янтаря. Внешним выражением этога состояния, где время замораживается, можно считать то, что живые формы — растения или насекомые — сохраняются в янтаре без изменений миллионы лет, как и сам янтарь — минерализованная органическая смола.

Мы прошли процесс очишения, в котором из переживания исключался всякий намек на органическую жизнь. Я понял, что это состояние алмаза. Было важно, что алмаз — это чистый углерод, элемент, на котором основана жизнь, и что он возникает в условиях крайних температур и огромного давления. Алмаз как будто бы содержал всю информацию о жизни и природе в абсолютно чистой и конденсированной форме, как всеобщий универсальный компьютер.

Все остальные физические качества алмаза указывали на его метафизическое значение — красота, прозрачность, блеск, твердость, неизменность, способность разделять белый свет на богатый спектр красок. Я начал понимать, почему тибетский буддизм называется ваджраяной. Единственное, как я мог описать это состояние предельного космического экстаза, — это назвать его "алмазным сознанием". Здесь была сосредоточена вся творческая энергия и разумность Вселенной как чистое сознание, существущщее за пределами пространства и времени. Это было очень абстрактным, но содержало все формы и тайны творения.

Я плавал в этой энергии как безразмерная точка сознания, совершенно растворившаяся, но поддерживавшая некоторое чувство отдельной самотождественности. Я ощущал присутствие своих друзей, совершивших со мной это путешествие. Они были бесформенными, но явно присутствовали. Мы чувствовали, что достигли состояния последнего свершения; мы достигли Источника и последнего предназначения, мы были так близко к Небу, как я только мог себе представить. м. Сверхкосмическая и метакосмическая пустота Опыт пустоты — наиболее загадочное и парадоксальное из всех трансперсональных переживаний. Это эмпирическое отождествление с первичной Пустотой, Ничто и Молчанием, которые представляются последней колыбелью всего существования. Будучи источником всего, она не может быть произведена из чего-либо еще. Это несотворенное и невыразимое Высшее Термины «сверхкосмическая» и «метакосмическая», используемые интеллигентными испытуемыми для описания этого переживания, выражают тот факт, что эта Пустота как бы обьемлет известный нам феноменальный космос и сверху, и снизу. Пустота находится за пределами пространства и времени, за пределами какого бы то ни было рода форм, любых полярностей — света и тьмы, добра и зла, стабильности и движения, экстаза и агонии. Ничто конкретное не существует в этом состоянии, но ничто, являющееся частью существования, не кажется здесь также и отсутствующим. Эта пустота, так сказать, беременна всем существованием, поскольку содержит все в потенциальной форме. Это переживание чем-то похоже на переживание межзвездного пространства и связано с понятием динамической пустоты из квантово-релятивистской физики, хотя и находится на гораздо более высоком метафизическом уровне. Переживание Пустоты выходит также за пределы наших обычных представлений о причинности. Люди, пережившие этот опыт, принимают как само собой разумеющееся, что различные формы феноменальных миров могут возникнуть из пустоты в существовании без всякой видимой причины. Возможность, что что-то происходит из ничего и исчезает без всяких следов, не кажется здесь абсурдной, как в мире повседневного сознания. На этом уровне опыта не возникает сомнения в том, что нечто может произойти без какого бы то ни было прецедента, достаточной причины или начального импульса. Парадоксальные и загадочные места буддийских текстов, где форма приравнивается к пустоте, а пустота — к форме, внезапно становятся кристально ясными. Пустота беременна формой, а многочисленные формы на различных уровнях сушествования по существу пусты.

Психоидные трансперсональные переживания

Психоидные трансперсональные феномены обладают особыми характеристиками. С одной стороны, это чисто субъективные интрапсихические события; с другой — они значимым образом связаны со специфическими физическими изменениями в общепринятой реальности, которые могут наблюдаться и даже измеряться другими.

Термин «психоидные» указывает на то, что эти феномены являются странными гибридами, находящимися в зоне между сознанием и материей. К. Г. Юнг использовал этот термин по отношению к определенным свойствам архетипов и к синхроническим событиям, соединяющим явления психики и элементы материального мира (Jung, 1964); я позволил себе распространить его на другие типы феноменов, рассматриваемые в этой главе.

Явления, описанные в предыдуших разделах, я неоднократно наблюдал в психоделических и холотропных сеансах своих пациентов и многие из них сам пережил в необычных состояниях сознания. В отличие от этого, мой опыт психоидных феноменов невелик, если не говорить о явлениях синхронии, постоянно присутствующих в работе каждого исследователя необычных состояний сознания. И все-таки, несмотря на всю спорность психоидных явлений, я чувствую необходимость хотя бы вкратце упомянуть о них. Есть ряд оснований для того, чтобы включить их в общий очерк трансперсональных переживаний.

Во-первых, психоидные (парапсихические) феномены столь часто описываются в мистической литературе разных культур и времен, что это заслуживает серьезного внимания. Обычно они обсуждаются в связи со многими другими типами трансперсональных переживаний, существование которых подтверждается современными исследованиями сознания. Кроме того, некоторые из них находят прямое подтверждение в юнговской психологии, экспериментальной психиатрии и современной парапсихологии. Наконец, научный климат постепенно все больше изменяется в сторону непредвзятого отношения к этой области исследований.

Основным препятствием для серьезного изучения парапсихических явлений было механистическое понимание сознания и его отношения к материи, характерное для ньютоно-картезианской науки. Если считать, что сознание является случайным продуктом материи и эпифеноменом по отношению к физиологическим процессам мозга, то существование таких явлений невозможно и абсурдно. Однако современные представления квантово-релятивистской физики, теории информации и теории систем, биологии, танатологии, нейрофизиологии и психоделической психотерапии приводят к предположению, что разум и, возможно, сознание являются неотъемлемыми свойствами природы и космоса. В контексте нарождающейся новой научной парадигмы существование различных психоидных явлений кажется возможным и в некотором смысле правдоподобным. Задачей серьезного исследования остается непредвзятое научное рассмотрение и теоретическое осмысление соответствующего материала.