— Все же я не понимаю, как вы оказались на Этарии? — спросил Майлс, — Я открыл карты, теперь — ваш черед. Что произошло, Командующий? Вы всегда были холодны и неприступны.

Стаффа нервно теребил в руках свой бокал, янтарная жидкость искрилась и переливалась. Он глубоко вздохнул.

— Ко мне пришло понимание. Это звучит странно? Но это так. Некогда Микленский Претор был мне отцом. Он воспитал меня, называл величайшим из своих созданий, да так и было. Он учил меня, но в процессе учебы поставил опасную ловушку. Что вы знаете о психоконструкциях, нейротренировках?

Легат нахмурился, сделав неопределенный жест.

— В мозг вводится некоторая информация с помощью трехмерной модели. Мы получаем данные через нейронные каналы и следуем этой системе.

— Система действительно простая. Нервные пути можно также заблокировать. В моем случае психологи и обучающая машина Претора сделали именно это. Они блокировали мои мозговые личностные центры. Самая лучшая иллюстрация этого: меня превратили в боевой «человеко-компьютер», без каких-либо нравственных ценностей. Я стал холодный, как жидкий водород.., и такой же бесчувственный. — Он посмотрел на пламя в очаге. — Он превратил меня в монстра.

Майлс поглядел на него с ужасом:

— Вот почему вы убили его?

Стаффа нахмурился, вспоминая голову старика в свете зеленого микленского заката.

— Может быть, мне трудно вспомнить. Я ведь сказал о ловушке. Однажды это сработало: тайная часть моего существа наполнила мой мозг эндорфинами, ацетилхолином и другими химическими раздражителями, вызвав мучительные эмоции. Хуже того: он сказал, что отобрал у меня жену и ребенка, похитил их несколько лет назад.

Оказалось, что моя жена была на его корабле.

— Вот почему вы тогда разнесли его… — прошептал Майлс, тупо глядя в стакан.

— Я убил ее, — сказал Стаффа, — Претор хотел использовать ее, чтобы поторговаться, спасти Миклену, но я не дал ему такой возможности. Можете представить себе мои чувства. Я же любил ее многие годы, выплачивал людям огромные деньги, чтобы ее нашли… Если вы посмотрите, то сведения об этом, наверно, найдете на каждом сассанском персональном компьютере.

— А ваш сын?

— Он жив. Поэтому я и попал на Этарию. Оттуда скорее всего можно было попасть на Таргу, где у Седди находился мой сын. Беда в том, что тогда я был нетерпелив и неопытен. — Он усмехнулся, увидев удивленный взгляд Майлса. — Я очень хорошо разбирался в имперской политике в военном деле, но имел слабое представление об улице. Шайка тамошних бандитов напала на меня и ограбила, но двоих из них я убил. Теперь представьте: я стою голый посреди улицы, а рядом — двое убитых. Меня приговорили к рабству. Пока в свободном космосе разыскивали меня, я несколько месяцев тянул лямку в Этарийской пустыне.

— Проклятые Боги! Вот где нашла вас Или!

— Да. Но мои взгляды изменились. Во-первых, мысли стали обретать целостность, я смог почувствовать себя личностью. Кроме того, я день и ночь делил испытания с людьми, чью жизнь я сломал. Чувство вины.., я переживал его, как проклятие. И ведь среди этих людей в этой проклятой пустыне я нашел немало хороших…

— А дальше?

Он хрипло усмехнулся.

— Дальше? Как вам рассказать, легат, о моих ночных кошмарах? Поставьте себя на мое место. Невозможно передать словами все мои чувства.

Майлс беспокойно опустил глаза.

— Но Или нашла вас. А потом вы устроили взрыв в управлении?

— Это — Скайла. Она, спасибо ей, помогла мне бежать и с помощью Седди — попасть на Таргу.

— Мы удивлялись, как это могло произойти.

— В люке корабля, с женщиной, которая теперь — Магистр Седди, Кайлла Дон. Вам бы следовало встретиться с ней, она производит удивительное впечатление. Я убил ее мужа и ее детей, когда она была майканской первой леди. В этом чертовом ящике она давала мне жизненные наставления, пути понимания мира.

— И вы стали Седди?

— Да, стал. У них есть многое, что они могут дать людям, но они не приказывают. Единственный приказ — остановить войну. Это было в горе Макарта, там я сражался с Синклером Фистом. И знаю его возможности. Я знаю ту планету, знаю, чего стоило ему покорить ее, особенно без риганской орбитальной поддержки. Если бы Скайла не сделала того, что сделала. Или нашла бы меня убитым на этих камнях.

— Вы думаете, мы не сможем разбить Синклера? Ему всего около двадцати.

— Я мог бы разбить его в настоящей войне. Но Джакре — нет. У него нет такой гибкости, воображения, таланта, как у Синклера. Года через два — максимум, он покорит империю Сасса. Но только слишком много миров погибнут прежде.

Майлс нахмурился:

— Звучит не очень обнадеживающе.

— Это неприятное положение для всех нас.

— Джакре собирается нанести удар. Он уже готовит силы. Вы это знаете, так как умеете не хуже других считывать ваши сканеры. Он собирается ударить через… — Майлс, испуганно остановился.

— Четыре месяца, верно?

Майлс потер лоб:

— Но ведь кажется, я принял решение?

— Но старые привычки умирают с трудом. — Стаффа вновь наполнил его сосуд.

— Каково будущее. Командующий? Ну, допустим, удастся остановить войну, а что дальше?

— Я хочу выйти за Запретные границы, Майлс. Если удастся это сделать, человечество станет свободным. Тогда и собираюсь вернуться на Итреату, и до конца жизни любить Скайлу Лайма и заниматься своим ремеслом.

— В этом ваша навязчивая идея?

Стаффа пробормотал себе под нос:

— Нет, мое искупление.

Макрофт благодарно вздохнул, когда их «шаттл» приземлился на Риге. В конце концов, это означало завершение долгого кошмара. Как странно: он ведь улетел отсюда могущественным дивизионным командиром, а вернулся бесславно.

Макрофт прокручивал в голове кампанию на Тарге. После неудачи Первого тарганского дивизиона, приземлился второй дивизион, обеспечивая безопасность Каспы и вступил в боевые действия с мятежниками. Откуда ему знать о политических хитросплетениях на далекой Риге?

Макрофт из своего офиса в Каспа наблюдал яростную битву, которую вел Синклер Фист, и высказался за его назначение. Дивизион Синклера тогда, как никак, ругали за большие потери. Потом, вопреки всякой логике, Фист выжил, добился своей цели и разбил мятежников.