— И она бросила те пять дивизионов на нас? Мы истекли кровью из-за этого, Синк.

Они истекли кровью больше. На самом деле она вернула Райсту.., удержала ее от того, чтобы сбить нас с орбиты. Можешь сказать, что это была великолепная проверка.

— Чего? — Мак с подозрением посмотрел на него.

Синк с отсутствующим видом повертел свою чашку.

— Проверка, доказавшая нашу способность завоевать весь свободный космос.

Сердце Мака дрогнуло.

— Завоевать…

— ., остальную часть свободного космоса. Да, ты не ослышался. Мак, — Синклер поднял вверх палец. — Помнишь, что я изучал? Я был ученым перед тем, как они сделали меня солдатом. Хочешь знать мои намерения? Я устал от войны, устал от своего положения. Я чертовски устал от интриг Серди и политики Риги. Я хочу распустить рыбацкую сеть и позволить скользким телам упасть, куда они упадут. Сначала мы наведем порядок на Риге, затем двинемся на Сассу.., и Компаньонов, если они окажутся на пути.

Затем мы станем действовать по своему усмотрению.

Мак покачал головой.

— Ты говоришь о возможности стать единоличным хозяином свободного космоса? Всего, внутри Запретных Границ?

Глаза Синклера стали жесткими.

— Да. Ты со мной. Мак? — он вытянул вперед руку. — Это шанс. Помнишь, ты спрашивал меня о маленьком народе? Это мы, Мак. Ты, я, первый тарганский дивизион, все мы. Мы можем переделать человечество. Помоги мне.

Мак пытался подобрать необходимые слова.

— А что.., что с Или?

Синклер вздохнул и поднял брови.

— Она будет с нами только вначале. Потом наши дороги разойдутся. Она хочет быть тираном.., а я не позволю. Если только в этой борьбе не пролью всю свою кровь.

— Тебе придется уничтожить и Компаньонов тоже, — прошептал Мак, опять ощущая на коже мороз.

— Да, — пробормотал Синклер. — Мы должны действовать безошибочно, когда наконец столкнемся с ними. Но, похоже, я знаю способ победить Компаньонов.., и убрать с дороги Стаффу кар Терма раз и навсегда.

— Итак, Седди, первый вопрос, которым мы задаемся, заключается в следующем: откуда мы знаем то, что мы знаем. Мы называем это изучение эпистемологией, и оно очень важно для наших целей. Через эпистемологию мы интерпретируем правила мышления и их влияние на наше понимание Вселенной вокруг нас.

Несколько предположений являются фундаментальными в способах нашего обучения и постижения. Сначала мы наблюдаем за каким-либо объектом в физической реальности и из этих наблюдений создаем теорию. Например, человек, смотрящий на местность, может воссоздать ее на карте. Однако здесь стоит предупредить, что карта есть не сама местность, а абстракция, создание мозга. Мы можем создать название: дерево, скала, планета. Тем не менее название не означает объект, это лишь символ. Сделав в этом процессе еще один шаг, мы можем наблюдать взаимоотношения между объектами, замечать, как они относятся и действуют друг на, друга. Эти процессы и силы, в свою очередь, обозначают еще один уровень абстракции, такой, как гравитация. И опять же название не физический процесс. Когда процессы и системы размещены на иерархической лестнице, мы называем эту иерархию образцом — символической моделью, которую интерпретировали из наших наблюдений. В конце у нас нет ничего, кроме абстракции, — никакой реальности в чистейшем смысле слова.

Мы принимаем эти абстракции, карты, названия и образцы как истину. С рождения до смерти мы позволяем себе верить, что мир — это путь, поскольку каждый верит в это. Не только в это. Такая вера оперативна. Она помогает нам приспособиться к окружающей среде. Однако, когда мы заглядываем за грань принятого, мы не видим ничего, кроме реальности, базирующейся на абстракций. Мой вызов каждому из вас касается того, откуда вы знаете то, что вы знаете. Правда, которую вы принимаете, на самом деле является истиной? Или вы просто учитесь, тренируетесь принимать все, не задаваясь вопросом «почему»?

Среди Седди этот процесс познания называется «Односторонней эпистемологией».

Отрывок из радиопередачи Кайллы Дон.