Через минуту, они сидели друг напротив друга и, мило улыбаясь, пили чай, заедая гренками с запеченным яйцом и сыром.

- А почему ты не с родителями живешь? - Спросила Дана.

- Хотел бы я и сам знать, - вздохнув, ответил Гоша.

- Переезжай ко мне!

Прошло еще два дня. Гошины вещи были перевезены к Дане. Все было как нельзя лучше. Для Даны так и осталось загадкой, почему, она изменила Гоше.

С Сергеем Дана познакомилась случайно. В тот же день, когда поняла, что чувствовал Гоша, увидев ее с другим молодым человеком.

Выйдя на улицу после смены, Дана долго бродила по улицам. И она так погрузилась в свои мысли, что не заметила идущего навстречу парня. Это был Сергей. Он провожал Алису, а сейчас возвращался домой, думая, как бы ему отшить восьмиклассницу. Оба погруженные в свои мысли, Дана и Сергей налетели друг на друга.

Поскользнувшись, Дана упала. Все-таки в Сергее была еще толика мужчины. Он помог подняться Дане.

- Извини, - сказал он. - Давай я тебя провожу. Не стоит в такое время гулять девушке одной.

Сказав это, Сергей не поверил своим ушам. Ему вовсе не улыбалась перспектива провожать незнакомую, пусть и симпатичную, девушку неизвестно куда.

Дана согласилась. Если бы в ту минуту Сергей знал, чем обернется эта прогулка, он бы не был так зол на себя.

Они не расстались у подъезда. Дана предложила зайти к ней. Сергей согласился. И через пятнадцать минут он сидел со спущенными штанами на кухонном стуле, а обнаженная Дана, свесив ноги вдоль его тела, совершала волнообразные движения тазом, контролируя угол вхождения члена Сергея во влагалище.

После того столкновения, Дана и Сергей стали встречаться почти каждый день. Дана поразительно быстро забыла о том, что совсем недавно она рассталась с двумя парнями. А Сергея совсем не заботило, что Алиса мучается в ожидании его звонка.

С каждым днем отношения с родителями у него портились. Они не разговаривали, а только ругались, что являлось причиной, почему Сергей не знал, что Алиса звонит каждый день, что, в принципе, его мало заботило. Когда ежедневные скандалы дошли до того, что мать Сергея запустила в него цветочным горшком, он переехал к Дане.

Сергей не стал предупреждать ее заранее. Просто однажды вечером, приехал к ней с большим рюкзаком и сказал:

- Я у тебя поживу пока.

- А... - только и сказала Дана.

Это случилось пятого марта.

А шестого Сергей решил больше не ходить в школу.

- Да кому он нужен это аттестат? Я отучился почти одиннадцать лет, а так ничем полезному там и не научился, - говорил он Дане.

- Ну, работать-то ты хоть будешь?

- Конечно, - успокоил ее Сергей.

Перед сном, лежа в постели, и поглаживая лобок Даны, Сергей спросил:

- Как ты потеряла девственность?

- Это случилось в лагере. С мальчиком Пашей. Я училась с ним в одном классе, но его отчислили в том же году, когда я поехала в лагерь. Учительница белорусского языка и литературы, мы все звали ее Зойка, старая дева лет пятидесяти, очень не любила Пашу. Она каждый урок цеплялась к нему. Оскорбляла. Унижала при всех. Однажды она довела его! Она долго издевалась над ним в тот день, а потом сказала, что у Паши даже личного достоинства нет. На что он ответил: "Вам показать?" "Покажи," - с вызовом сказала учительница. Паша расстегнул ширинку. Взял член в руку и потряс им перед лицом старой девы. Кажется, он сказал еще что-то типа: "Вы, наверное, и не видели такого никогда?" Учительница начала визжать, закрыла лицо руками.

Естественно, Паше не сошло это просто так. Вызвали родителей. Его отец занимал какой-то высокий пост. Ему не нужны были такие подробности на работе, а потому он с легкостью пошел на компромисс: забрал Пашу из этой школы.

Мне нравился Паша. Это не была первая любовь. Просто с ним было весело.

Летом я поехала в лагерь, где встретила Пашу. Я очень обрадовалась, когда увидела его на второй день в столовой. Он был в другом отряде, на год старше.

В нашем отряде была пара: Анфиса и Саша. Повсюду они ходили вместе. Даже ночью Саша приходил в девичью палату и ложился рядом с Анфисой. Мы все были впечатлены такими отношениями. Нам казалось, что это та настоящая любовь, которую показывают в сериалах. Тогда мы еще не знали, что в сериалах нет любви...

Как-то раз я увидела, что после обеда Саша и Анфиса незаметно для всех, кроме меня, отделились от отряда и пошли к речке. Я пошла за ними. Они не видели меня.

Возле речки Анфиса начала раздеваться. По-моему Саша тогда испугался. Он сидел и не шевелился. Анфиса раздела его. Положила на спину, и сделал ему минет. До этого я никогда не видела ничего подобного. Мне самой ужасно захотелось попробовать то, что сделала Анфиса.

После этого, Анфиса уселась сверху на Сашу.

Я слышала, как они стонали. Приятный зуд возник у меня в трусиках. Ни разу не прикоснувшись к себе, я испытала оргазм только оттого, что просто смотрела на то, как занимаются сексом.

Они так никогда и не узнали, что я подглядывала за ними.

С того дня я прониклась глубоким уважением к Анфисе. Старалась чаще бывать с ней рядом.

Следующие несколько дней я была одержима поисками подходящей кандидатуры на роль моего первого любовника. Я вспомнила о Паше, о котором начинала забывать.

На дискотеке я сама пригласила его на танец, после которого, взяв его за руку, насильно увела оттуда. Мы пошли на то же место, где я наблюдала за Сашей и Анфисой. Там я все объяснила Паше. Он не был против. Когда я предложила ему взять у него член в рот, он сказал, что я "извращенка", и даже хотел уйти, чего я ну никак не ожидала от него. Я все-таки убедила его остаться. Он сказал, что хочет меня сзади. Я согласилась. Это оказалась не самой лучшей идеей. Паша так волновался, что не мог войти в меня. Тогда я перевернулась на спину, и сама направила его член куда надо.

Это было больно! К этому я не была готова. Мне ведь никто не рассказывал, как это должно было быть. На утро я проснулась с болью между ног. Прикасаться тоже было больно. Я начала волноваться, но боль вскоре прошла.

Наши отношения с Пашей портились. Окончательно мы перестали разговаривать после рыбалки.

В лагере нас водили на рыбалку. И Паша там поймал щуку. Большую. Помню, вожатый взвесил ее на ладони и сказал, что она потянет на полтора килограмма. Он предложил переломать ей хребет. Это прозвучало ужасно. Я съежилась от этой фразы. По моей спине побежали мурашки. Сломать хребет живой рыбе! Положить на траву и ударить палкой со всей силы.

Я представила себя этой щукой, которую детские руки передавали по кругу. Что она чувствовала в тот момент. Может, прощалась с ветром? Мне очень хотелось, чтобы Паша отпустил ее. Ведь это была его рыба. Он ее поймал. И в его власти было решать, что с ней делать. Он был богом в тот момент. Я попросила его отпустить щуку, но он только улыбнулся. В его улыбке было что-то такое, что меня оттолкнуло от него. Я больше не хотела, чтобы он прикасался до меня.

У Паши был пистолет. Черный, с коричневой рукояткой, стреляющий пластмассовыми шариками. Все мальчишки хотели иметь такой, но он стоил кучу денег, и не каждый мог позволить себе такое удовольствие. Он повсюду таскал игрушку с собой. Когда его рука потянулась к рукоятке пистолета, торчавшей из кармана его брюк, я подумала, что лучше бы щуке сломали хребет.

Паша не собирался отпускать рыбу. Он положил ее на траву. Передернул затвор.

Все обступили его вокруг и ждали, что же будет дальше.

Я вскрикнула и закрыла лицо руками, когда раздался звонкий щелчок пружины в стволе Пашиного пистолета.

Он выстрелил щуке в жабры. Оттянул их и выстрелил.

Рыба забила хвостом по траве. Если бы она могла кричать, она бы кричала.

Прижав щуку коленом, Паша вновь передернул затвор. Снова щелкнула пружина.

Никто не говорил ему, чтобы он остановился. В детях проснулась жестокость. Многие из них впервые видели смерть, и им было просто интересно. Другие встречались с ней не раз, а потому не считали убийство рыбы чем-то аморальным.