Мы наблюдали со скамьи, как кукла-мужчина проделывала руками манипуляции с головой куклы-женщины. Он действовал с осторожностью, медленно, периодически отпуская ее и отступая на один шаг, чтобы оценить ситуацию в новом ракурсе. Когда он отпускал, женщина начинала извиваться, как собака, на которую впервые надели ошейник.

- Застряла, - сказал сэр Бэзил.

Мужчина зашел за статую, со стороны женского туловища, и взялся за ее шею. Потом, словно отчаявшись, дернул несколько раз, и в солнечной тишине прозвучал голос женщины, вскрикнувший от боли и страха.

Уголком глаза я видел, что сэр Бэзил понимающе кивнул:

- Однажды я сунул руку в горшок с вареньем и не мог вытащить.

Мужчина отошел и молча, сердитый и угрюмый, стоял, уперев кулаки в бедра. Женщина, продолжая стоять в неудобной позе, обращалась к нему, вернее, кричала на него, и, хотя туловище ее было зажато крепко, ноги оставались свободны, и она топала и дрыгала ими вовсю.

- Я тогда разбил горшок молотком, а матери сказал, что он случайно упал у меня с полки.

Он успокоился и расслабил мышцы лица, но голос оставался странно безжизненным.

- Наверное, надо подойти посмотреть, нельзя ли там помочь чем-нибудь.

- Я тоже так думаю.

Прежде чем встать, он закурил сигарету и аккуратно положил горелую спичку в коробок.

- Прошу прощения, - сказал он. - Хотите?

- Да.

Он церемонно открыл передо мной портсигар, дал мне прикурить, спрятал горелую спичку в коробок. Потом мы встали и не спеша пошли по травянистому склону вниз.

Мы вышли через проход в зеленой тисовой изгороди, для них - совершенно неожиданно.

- Что происходит? - спросил сэр Бэзил. Он говорил чрезвычайно тихо, с такой тихой угрозой, какой, очевидно, леди Тертон никогда не слышала в его голосе.

- Засунула вот голову и не может обратно вытащить, - ответил майор Хэддок. - Для смеха.

- Для... чего? - переспросил сэр Бэзил.

- Бэзил! - закричала леди Тертон. - Что же ты стоишь, как болван! Сделай что-нибудь, если можешь!

- Придется эту деревяшку сломать, - сказал майор.

На его седом усе осталось красное пятнышко, и, как лишний мазок убивает картину, предательское пятно разрушило его мужественный облик. Он был смешон.

- Сломать статую Генри Мура?

- Сэр, иначе нет никакого способа вытащить ее светлость оттуда. Бог знает, как она умудрилась протиснуться, но выбраться она не в состоянии. Уши мешают.

- Ах, боже мой, - произнес сэр Бэзил, - такая великолепная скульптура.

В это мгновение леди Тертон принялась оскорблять мужа, не выбирая выражений, и трудно сказать, до чего бы она дошла, если бы из тени внезапно не появился Джелкс. Бесшумно проковыляв по лужайке, он встал на почтительном расстоянии от сэра Бэзила и ждал приказаний. Его черный фрак выглядел неуместно на утреннем солнце, а розоватая белизна старческого лица и белые руки делали похожим на раздраженного обитателя подземного царства, всю жизнь живущего в норе под землей.

- Могу ли я быть полезен, сэр Бэзил?

Голоса он не повышал, но выражение лица выдавало его. Когда он обращал взор на леди Тертон, у него в глазах плясал восторженный огонек.

- Да, Джелкс. Пойдите и принесите ножовку или какой-нибудь другой инструмент, вырезать кусок дерева.

- Не привести ли кого-нибудь на помощь, сэр Бэзил? Уильям - хороший плотник.

- Не нужно, я сделаю сам. Несите инструменты, и побыстрее.

Джелкс исчез, а я пошел прочь, не желая выслушивать, что ее светлость кричала мужу. Я вернулся одновременно с Джелксом, вслед за которым примчалась Кармен ля-Роза и кинулась к хозяйке.

- Ната-ли-я! Что они с вами сделали, дорогая Ната-ли-я!

- Заткнитесь и отойдите прочь, - ответила леди Тертон. - И не мешайте им.

В ожидании Джелкса сэр Бэзил занял позицию возле застрявшей головы леди Тертон. Джелкс медленно подковылял, неся ножовку в одной руке, топор в другой, и остановился в ярде от статуи. Он протянул обе руки вперед, предоставляя хозяину право выбора инструмента, и я в течение двух или трех секунд, ушедших на размышление, смотрел на Джелкса в упор. Рука с топором вытянулась на крохотную долю дюйма дальше другой, движением незаметным, втайне, исподтишка соблазняя сэра Бэзила. Для пущей убедительности он капельку приподнял бровь.

Не знаю, видел ли это сэр Бэзил, но он почему-то заколебался, и вновь рука с топором незаметно приблизилась к нему, как вытянутая рука шулера с картами, когда нужно выбрать любую, а выберете вы ту, которую хочет он. Сэр Бэзил взял топор. Он принял его от Джелкса вялым заторможенным жестом, сжал топорище, понял, что от него требуется, и ожил.

Для меня это было минутой ужаса, как будто ребенок перебегает улицу и подлетает автомобиль, а вы, зажмурившись, ждете, чтобы по взрыву голосов понять, что страшное совершилось. Момент ожидания растягивается в огненную вечность с прыгающими черно-красными пятнами, и, если, открыв глаза, вы видите, что ничего не произошло, вам это не важно. Вы уже видели все внутренним зрением и пережили.

Описываемую сцену я видел во всех деталях и не открыл глаз, покуда не раздался голос сэра Бэзила, еще тише прежнего. Он мягко упрекал дворецкого.

- Джелкс, - молвил он, и я приоткрыл глаза. Сэр Бэзил стоял на том же месте, держа топор. И голова леди Тертон по-прежнему торчала из дырки в деревянной статуе, только ее лицо сделалось абсолютно серым, страшным и пепельным, а рот то открывался, то закрывался, производя булькающий звук.

- Бог с вами, Джелкс, - говорил сэр Бэзил, - о чем вы думаете. Это слишком опасно. Дайте пилу.

Он взял ножовку, отдал топор, и я впервые увидал розовый цвет на его щеках, а в уголках глаз - сеть улыбающихся морщинок.