Певица. Не разбрасывай реквизит, Витя. Все равно пойдешь на сцену после нас.

Фокусник. Солнышко, у меня еще концерт на ВСХВ. Пять тысяч колхозников.

Аккомпаниатор. У нас в ЦДКЖ. Рабочий класс имеет преимущество.

Фокусник. Товарищи, вы меня режете... У меня же реквизит заряжен. (Открывает один чемодан, достает большую клетку с голубями.) Это же уэльсские турманы... Очень нервная порода! Они перевозбудятся и сорвут номер! (Конферансье.) Николай Сергеевич, ну скажите вы...

Конферансье. Не канючь! На леваках твои турманы сидят по три часа и не шелохнутся...

Фокусник. Жестокие люди! (Дает корм голубям.) Мэри... Джек... Гуль-гуль-гуль...

Конферансье. У тебя "Вечерки" нет?

Фокусник. Нет.

Конферансье. А достать не можешь?

Фокусник. Откуда?

Конферансье. Не знаю... Ты - фокусник... (Медленно набирает телефон.) Алло! Зина? Это - Николай... Нет, я еще не читал, ну все равно, это ж всего лишь "Вечерка"... Не центральный орган. Чего расстраиваешься? Будет опровержение! Скажи Володе - будет опровержение, мне точно сообщили... Алло!.. Какая междугородная? Минск? Давайте Минск... Алло! Здравствуйте еще раз... Это Буркини! Ну что, дорогой... Вы меня почти уговорили... Да!! Поеду!.. Но только вместе с Лютиковым. Что значит - невозможно?.. Голубчик, что ж вы такой нервный? В Москве еще не напечатали, а вы уже пугаетесь. Вы самостоятельная республика... Одним словом, я приеду, если будет Лютиков... У вас какие торжества? План по мелиорации? Молодцы!.. У нас как раз есть совместный фельетон про осушение болот... Так и скажите!.. Да не бойтесь вы! Кто вас к стенке поставит?.. Сейчас не девятнадцатый год, милый... Алло! Алло!..

Распахивается дверь, входит группа вооруженных людей. Два солдата и

матрос. Это - артист драмтеатра Поливанов.

Поливанов. Пламенный привет! Кто у вас ведущий?

Конферансье. Я.

Поливанов. Значит, так, голуба моя: отрывок из спектакля "Любовь Яровая". Первый конвоир - артист Симаев, второй - артист Бусаев. В роли матроса Шванди - заслуженный артист республики Денис Поливанов. Вы записываете?

Танцор. Граждане, сейчас иду я.

Поливанов. Голуба моя, вы же видите - мы прямо со спектакля. Нам через полчаса обратно... Там же сюжет, голуба моя.

Конферансье. Денис Андреевич, вас просили быть полвосьмого. А сейчас начало девятого...

Поливанов. Но что ж я мог сделать? Они затянули первый акт. Это же театр.

Конферансье. Но концерт, извините, тоже - не туалет, куда можно забежать на секунду в любое время.

Поливанов (грозно). Вы, товарищ конферансье, эту шуточку лучше для сцены приберегите. А сейчас скажите определенно: выпускаете нас или нет?

Конферансье. Сейчас пойдет танцевальный номер... Потом вокал.

Фокусник. Потом я... Голуби ждать не могут!..

Поливанов. Какие еще голуби?.. Все ясно. Счастливо оставаться! (Солдатам.) Кругом! (Направляется к выходу.) Из зала доносятся аплодисменты.

Конферансье. Подождите!

Поливанов и солдаты останавливаются.

Зритель ни в чем не виноват. Он должен получить афишу сполна!.. (Артистам эстрады.) Извините, братцы... (Поливанову.) А вам, голуба моя, считаю долгом сказать, что вы мне глубоко-глубоко несимпатичны! Вот так!!! (Бросив гневный взгляд на Поливанова, быстро проходит на эстраду. С улыбкой смотрит в зал.) "Любите ли вы театр?" - спрашивает Белинский, и вот сотню лет мы отвечаем: да, любим!!! Потому что театр - это всегда высокий накал переживаний и страстей... И приход жрецов этого храма искусства к нам на эстраду - большой праздник для всех нас. Поэтому с огромным удовольствием я сейчас уступаю сцену...

Конферансье сделал широкий жест, приглашая артистов. Повинуясь этому жесту, Поливанов моментально "вошел в образ" Шванди, запел: "Черный ворон! Что ты вьешься над моею головой?.." И, понукаемый "конвоирами", двинулся к

эстраде.

Свет на эстраде гаснет.

Теперь высвечивается правая сторона сцены.

Здесь, у подъезда концертного зала, стоит Вера с газетным свертком в

руках. Из подъезда выходит Конферансье, оглядывается.

Вера. Я здесь...

Конферансье (он искал глазами явно не ее). А... Ты... Ну, как понравился концерт?

Вера. Ничего.

Конферансье (замечает сверток). Это у тебя что?

Вера. Сыр.

Конферансье. Да нет, я про газету... Разреши... (Берет у нее газету, присаживается на ступеньку, читает.)

Вера (разворачивая сыр). В буфете давали. Вонючий, но вкусный... Хотите?

Конферансье (углубившись в газету). Давай.

Секунду они молча жуют.

Значит, понравился, говоришь?

Вера. Ага! Особенно фокусник. Ловкий, черт!.. Откуда он голубей-то доставал?

Конферансье (читая). С неба, девочка... в концерте все с неба достают. (Смял газету.) Мерзавец!

Вера. Кто?

Конферансье. Да тут один... Написал чушь!

Вера. Не читала.

Конферансье. И не читай! Доверяй только своему ощущению. Что они понимают, эти критики?! Людям нравится. Тебе понравилось мое выступление?

Вера. Конечно.

Конферансье (удовлетворенно). Ну вот... Так и говори! У тебя хороший вкус... Смеялась?

Вера. Зачем?

Конферансье (раздасадованно). А говоришь - понравилось.

Вера. Так правду говорю. Обязательно смеяться, что ль?.. Я вообще никогда не смеюсь...

Конферансье (сочувственно посмотрев на девочку). Больная, что ль?

Вера (обижена). Почему? Характер такой...

Конферансье. Ну, это ты брось. Характер - дело наживное. Тоже мне несмеяна нижегородская... Это только в сказках они царевны, а в жизни глубоко несчастные люди. Ты в кого такая? Папа с мамой у тебя смеялись?

Вера. Не знаю. Я их не помню...

Конферансье. Извини. (Секунду молча ест, разглядывая девочку.) Где ж ты росла?

Вера. Сначала у тетки. Потом... в другом месте...

Конферансье. А потом?

Вера. Потом... сама по себе...

Конферансье. М-да... Биография не очень веселая. Но все равно скисать нельзя. Жизнь - это не приговор. Жизнь - это праздник, девочка. Надо уметь ей радоваться...

Вера. Я и радуюсь...

Конферансье. По тебе незаметно. Сейчас-то где числишься?

Вера. В медучилище.

Конферансье. В морге хочешь работать?

Вера (испуганно). Почему?

Конферансье. Лицо траурное... Для покойников, может, сойдет, а живых напугаешь... Смех полезен для здоровья! Так все врачи говорят.

Вера. Чего полезного? Вон у нас в послеоперационном один засмеялся швы разошлись...

Конферансье (чуть растерявшись). Ну, после операции, может, и не стоит, а во время... очень даже хорошо.

Вера. Чего?.. Как это "во время"?.. Да вы что? (Хмыкнула.)

Конферансье (удовлетворенно). Ну вот. А говоришь - не смеюсь. У тебя еще не все потеряно, девочка. Рефлекс не пропал. С тобой позаниматься - ты упущенное наверстаешь...

Вера. И чего будет?

Конферансье. Станешь нормальным человеком. Сама будешь смеяться, других веселить. Это пригодится в жизни, запомни!

Вера. Запомню.

Конферансье. А теперь - прощай!

Вера. До свиданья...

Конферансье делает попытку уйти.

Подождите. (Достает мячик.) Вот, возьмите...

Конферансье. Это еще откуда? Поймала?

Вера. Нет. Я у тетки откупила...

Конферансье. Зачем?

Вера. Ну вы же сказали, что у вас вчера сперли... Возьмите!

Конферансье (изумленно). О господи! Что ж ты такая доверчивая? Нет, с тобой надо срочно заняться, а то пропадешь... Вот что! Мы сейчас пойдем к одному писателю. Владимир Лютиков. Слышала про такого?

Вера. Нет.

Конферансье. Зря! Хороший писатель... Игру с мячиком, между прочим, он придумал... И вообще - он уникальный человек! Только не все это понимают... А ты подтвердишь.

Вера. Как это?

Конферансье. Просто. Придешь и скажешь: "Владимир Борисович, мне очень нравится ваше творчество". И попросишь расписаться на мячике.

Вера. А он что?