– До чего же вы мне отвратительны, – бросила она. – Убирайтесь с дороги.

Я не шевельнулся. Она тоже. Оба мы продолжали сидеть – все на том же расстоянии друг от друга.

– Пока вы не ушли, откройте мне одну тайну, – попросил я. – Какого черта вы сняли квартиру внизу? Вы же собирались встретиться с этим парнем на улице?

– Не говорите глупостей, – отрезала она. – Я не снимала здесь квартиры. Я солгала. Это его квартира.

– Джозефа Котса? Она кивнула.

– Похож Уолдо по моему описанию на Джозефа Котса?

Снова резкий кивок.

– Ладно. Наконец установили хоть один факт. Вы разве не понимаете, что Уолдо, прежде чем его застрелили, искал вас в баре, рассказал, как вы одеты, и это описание передано в полицию? Полиция не знает, кто такой Уолдо, и ищет вас. Неужели все это так трудно сообразить?

Пистолет у нее в руке внезапно затрясся. Она посмотрела на него каким-то отсутствующим взглядом и медленно убрала в сумку.

– Я дура, – прошептала она, – что вообще с вами разговариваю. – Она долго не сводила с меня глаз, потом глубоко вздохнула. – Он назвал мне свой адрес.

Казалось, ничего не боялся. Наверно, все шантажисты такие. Он должен был встретить меня на улице, но я опоздала. А когда приехала, крутом было полно полицейских. Тогда я вернулась к машине и немного в ней посидела. Потом поднялась, постучала в квартиру Джозефа. Потом опять пошла ждать в машину. Я приходила к нему целых три раза. Последний раз поднялась на четвертый этаж, чтобы вызвать оттуда лифт. На третьем меня уже два раза видели. И встретила вас. Вот и все.

– Вы что-то говорили насчет мужа, – буркнул я. – Где он?

– На совещании.

– Ах, на совещании, – язвительно заметил я.

– Мой муж занимает крупный пост, У него часто бывают совещания. Он гидроинженер. Ездит по всему свету. Он...

– Не напрягайтесь, – сказал я. – Как-нибудь приглашу его пообедать, и он мне сам расскажет. То, чем Джозеф хотел вас припугнуть, умерло с ним.

– Скажите, он действительно умер? – прошептала она. – Он мертв?

– Он умер, – сказал я. – Умер, умер, умер. Да, мадам, он умер.

Наконец-то она в это поверила. А я почему-то думал, что не поверит никогда. В тишине стало слышно, как у меня на этаже опять остановился лифт.

Послышались шаги. У всех у нас бывают предчувствия. Я приложил палец к губам. Женщина замерла, лицо ее застыло. Большие синие глаза стали темными, как залегшие под ними тени. Горячий ветер бился в закрытые окна. Когда дует Сайта Ана, их приходится закрывать, даже когда жарко.

Обычные шаги спокойного человека. Но замерли они как раз у моей двери.

Кто-то постучал.

Я кивнул на дверь в гардеробную за откидной кроватью. Женщина бесшумно встала, прижимая сумку к боку. Я показал на ее стакан. Она быстро забрала его, скользнула по ковру к двери и тихо прикрыла ее за собой.

Непонятно, зачем я ввязался во все это...

Стук повторился. Руки у меня были влажные. Я нарочно заскрипел стулом, встал и громко зевнул. Потом я пошел и открыл дверь, не взяв оружия. Как оказалось, это была ошибка.

Глава 3

Сперва я его не узнал.

За стойкой бара он сидел в шляпе, теперь он был с непокрытой головой.

Над венчиком волос была натянута жесткая белая сухая кожа, блестевшая, точно шрам. Он не просто выглядел на двадцать лет старше, это был другой человек.

Но пистолет в его руке я сразу узнал – тот самый – двадцать второго калибра. И глаза: яркие, настороженные, пустые, как у ящерицы.

Он поднес пистолет к моему лицу и сказал сквозь зубы:

– Да, это я. Давай зайдем.

Я попятился и остановился. Страх парализовал меня.

Закрыв за собой дверь, он заставил меня медленно отступить еще немного, пока я на что-то не наткнулся. Он смотрел мне прямо в глаза.

– Этот столик... – выговорил он. – Какой-то болван играет здесь в шахматы. Ты, что ли? Я проглотил слюну.

– Я не играю. Так, забавляюсь.

– Для игры нужны двое, – сказал он хрипло и сдавленно, словно когда-то на допросе полицейский врезал ему дубинкой по горлу.

– Это не игра, – попытался объяснить я. – Просто задача. Смотри, как стоят фигуры.

– Я в этом не разбираюсь.

– В общем, я здесь один, – сказал я.

– Какая разница, – откликнулся он. – Мне все равно кранты. Кто-нибудь на меня стукнет – не завтра, так на той неделе, один черт. Мне просто твоя фотокарточка не понравилась, приятель. И этот смазливый педик в белой курточке, в баре. Я таких, как вы, в гробу видал.

Я не ответил и не шевельнулся. Ствол пистолета легко, почти ласково, царапнул меня по щеке. Человек улыбнулся.

– Да это и для дела неплохо, – сообщил он. – На всякий случай. Я птица стреляная, отпечатков не оставляю, против меня только и есть, что два свидетеля. Ну и к чертовой матери вас обоих.

– Что тебе сделал Уолдо? – Я попытался спросить так, словно мне и вправду интересно. На самом деле я хотел только унять дрожь в коленках.

– Раскололся, когда мы взяли банк в Мичигане, упек меня на четыре года.

А с него за это обвинение сняли. Четыре года в Мичигане – это тебе не курорт. В штатах, где дают пожизненное, с тобой не цацкаются.

– Как ты узнал, что он здесь? – просипел я.

– Я не знал. То есть вообще-то я его искал. Больно хотелось повидаться.

Позавчера вечером углядел его на улице, но он смылся. Тут-то я и стал его искать. Он хитрый, Уолдо. Как он там?

– Умер, – сказал я.

– Гожусь еще, – хмыкнул он. – Что пьяный, что трезвый. Ладно, мне это теперь без разницы. Они как, опознали меня уже?

Я задержался с ответом. Он ткнул пистолетом мне в горло, я задохнулся и инстинктивно едва не ухватился за ствол.

– Ну-ну, – предупредил он меня. – Без фокусов. Не совсем же ты дурак.

Я опустил руки по швам и вывернул их ладонями к нему. Так надо. Хотя ему как будто было все равно, есть у меня оружие или нет. Это означало, что он уже все решил заранее.

Видимо, ему вообще на все было наплевать, раз он снова появился в этом квартале. Может быть, так на него действовал горячий ветер.

– У них есть твои отпечатки пальцев, – сказал я. – Не знаю только, четкие ли.

– Сойдут... Но по фототелеграфу их не передашь. Для проверки придется отправлять самолетом в Вашингтон, потом обратно. Так зачем я сюда пришел, приятель?

– Ты слышал, как мы болтали с парнишкой в баре. Я ведь назвал себя и говорил, где живу.

– Это ты объясняешь, как я сюда попал. А я спрашиваю – зачем. – Он улыбнулся мне. Паршивая улыбка, особенно если для тебя она последняя, которую видишь в жизни.

– Кончай ты, – отозвался я. – Палач не просит угадывать, зачем приходит.

– Смотри, какой храбрый. После тебя наведаюсь и к этому пареньку. Я его проследил из полиции до дому, но решил, что первым будешь ты. Ехал за ним от управления в машине, которую Уолдо взял напрокат. От самой полиции ехал, приятель. Ну и дураки же эти сыщики. Сидишь у них прямо под носом – в жизни тебя не узнают. Побежишь за трамваем – тут они начнут палить и сковырнут пару прохожих, таксиста, который дрыхнет в машине, и старуху уборщицу, что моет пол на втором этаже. А в того, за кем гонятся, ни за что не попадут.

Дураки чертовы.

Он нажал дулом мне на шею. Глаза у него стали еще безумнее.

– У меня время есть, – сказал он. – Машину Уолдо взял напрокат – ее не скоро хватятся. Да и про Уолдо не скоро разнюхают. Я его знаю. Хитрюга был.

Ловкий малый, Уолдо.

– Меня вырвет, – сказал я, – если ты не уберешь пушку от горла.

Он улыбнулся и ткнул пистолет мне в грудь, где сердце.

– Так лучше! Давай сам командуй!

Тут я вдруг заметил, что между дверью гардеробной и стеной появилась щелка. Она расширилась до дюйма, потом до четырех. Я увидел ее глаза, но сразу отвел свой взгляд и уставился в глаза лысому. Очень твердо – чтобы он от меня не отвернулся.

– Боишься? – ласково спросил он.

Я налег на его пистолет и стал трястись. Ему должно нравиться, когда я дрожу. Девушка появилась из-за двери с пистолетом в руке. Жалко мне ее было до чертиков. Сейчас побежит или завопит. В любом случае – крышка нам обоим, – Чего тянешь? – проблеял я и услышал свой голос будто издалека.