— Вполне вероятно, — ответил Граймс. — Вопрос, как на это посмотреть.

20

Вскоре катер Клаверинга вернулся с орбиты. Не успел капитан ступить на посадочную площадку, как столкнулся с Граймсом.

— Похоже, вашему «Маламуту» сильно досталось.

— Именно так, капитан Клаверинг. Надеюсь, вы уже прочитали мой рапорт?

— Да, коммодор. Вам не кажется, что в нем не было необходимости?

— Отнюдь. Я представляю Флотилию Миров Приграничья, и в случае поломки любого из кораблей я должен быть уверен, что виновный или его страховая компания оплатит счет за ремонт.

Клаверинг улыбнулся одними губами.

— Вы ознакомились с регламентом порта Долина Ада? Кажется, я присылал пару экземпляров на борт «Маламута». Одно из правил гласит: «Любое судно, совершающее посадку в Долину, делает это на свой страх и риск». Мы же оба астронавты, коммодор. Представьте, что вы прилетели сюда отдохнуть, а вопрос об оплате пусть решают юристы. — Улыбка стала более дружелюбной. — Уверен, что вы и коммандер Вильямс не откажетесь пропустить со мной по стаканчику в знак примирения.

— Раскурим трубку мира, — отозвался Граймс.

Клаверинг бросил на него мрачный взгляд, но лицо коммодора было непроницаемо.

«Похоже, я намекнул ему, что догадался, кто производит „траву мечтаний“, которую курит пол-Галактики. Не следовало этого делать».

Рядом уже возник дьявол с подносом. Едва пригубив, коммодор отставил бокал.

— Не уверен, что мне стоит пить. А вот коммандеру Вильямсу, думаю, после вчерашних возлияний не помешает стакан грога. Мы оба проспали. Конечно, если бы нас вовремя разбудили…

Клаверинг вздрогнул… Неужели?

— Мне остается лишь принести свои извинения. Это моя вина. Мне следовало лично убедиться в том, что горничная правильно поняла распоряжения. Прежде чем покинуть отель, мне следовало зайти к вам. Я сам проспал, помчался на корабль, едва только вылез из постели. Крупные корабли можно без риска выводить на орбиту только во время затишья — на рассвете или на закате.

— И даже в это время не всегда обходится без происшествий, — вставил Вильямс.

— От неприятностей никто не застрахован, коммандер. Надеюсь, вы понимаете.

— Чему быть, того не миновать, — заключил Граймс.

— Воистину так, коммодор. Несчастные случаи здесь происходят на удивление редко.

— Гхм… А теперь, капитан Клаверинг, раз уж нам пришлось воспользоваться вашим гостеприимством, должен напомнить, что мы здесь по делу.

— По делу?

В глазах Клаверинга мелькнул испуг — или вновь показалось?

— Именно. Инспекция территории на предмет постройки базы. Неужели вы забыли? Хочу спросить, нельзя ли воспользоваться вашим транспортным парком.

Если Клаверинг изобразил изумление, то сделал это мастерски.

— В другое время я бы с удовольствием вас выручил. Но увы… кроме катеров с «Салли Энн», у меня только два аэробота. Пока здесь находился «Собраон», оба без перерыва возили экскурсантов и теперь проходят профилактику — у нас на носу новый наплыв туристов. Скоро прибудет «Македония».

— А как насчет катеров с «Салли Энн»?

— Еще раз повторяю, это не обсуждается. Мы только что закончили их переоборудование в соответствии с требованиями для чартерного рейса. Полагаю, вы знаете не хуже моего — а скорее всего, даже лучше — сколь яро следят за соблюдением правил Службы навигации в Дальнем. «Салли Энн» направляется именно туда. Мне бы не хотелось, чтобы история с «Дитмаром» повторилась.

— Думаю, с ним ничего не случится. А как насчет наземного транспорта?

— Ничего — вернее, ничего пригодного для перевозки пассажиров. Только грузовики, на которых перевозят химикаты с завода на Горьком море.

— И бутылки с минеральной водой.

— Именно. Кстати, вы пробовали нашу «Слезу Грешника»? Вам должно понравиться. Панацея от всех человеческих хворей.

— Включая бессонницу?

— Вполне вероятно. Сам я эту дрянь не пью.

— Только производите.

— Да.

— Меня всегда интересовало, что за люди виноторговцы, — глубокомысленно проговорил Граймс. — Для того чтобы работать со столь прекрасным товаром, нужно обладать прекрасной душой. Или «купить» совсем не то, что «создать»?.. Я в этом совсем не разбираюсь.

— К чему вы клоните, коммодор? — жестко спросил Клаверинг.

— Да я и сам толком не знаю, капитан. Просто рассуждаю вслух. Делаю наброски… только без карандаша и бумаги. Раз уж нет возможности исполнять служебные обязанности, придется сидеть и предаваться размышлениям, чтобы было не так скучно. В точности как Кассию.

— Кассию? — удивленно переспросил Вильямс.

— Да. Один бедняга, который слишком много думал, поэтому отощал и стал весьма опасным.16

— Когда прибудет «Македония», начнутся экскурсии, — сказал Клаверинг. — Сможете полюбоваться на Пестрые Пустоши, Долину Ветров, Дьявольский Орган, Огненный Лес…

— Прелестные места, которые, как нам известно, не подходят для строительства военной базы, — отозвался Граймс.

— Здесь нет таких мест, и точка.

— И, прилетев сюда, я попусту трачу свое время, не так ли?

— «Салли Энн» летит в Дальний порожняком, — оживился Клаверинг. — С удовольствием подвезу вас, коммандера Вильямса и офицеров «Маламута».

— Благодарю, капитан, но вынужден отказаться. Флотские традиции, вы понимаете… Мы не можем бросить корабль. Мы за него отвечаем. Боюсь, придется задержаться здесь до тех пор, пока его не починят.

— Может быть, удастся отбуксировать вас обратно в Дальний? — с тоской в голосе произнес Клаверинг.

Граймс сделал вид, что обдумывает предложение.

— Слишком рискованно. Буксировка в Глубоком космосе — процесс весьма специфический, Вильямс не даст соврать. Самое сложное — оторвать «Маламут» от земли. Думаю, даже в лучшие времена в вашем космопорте было слишком тесно. А если во время старта «Салли Энн» зацепится за швартовочные тросы «Македонии»? Не нужно. Слишком велик риск.

— По крайней мере, еще некоторое время смогу наслаждаться вашим обществом, — Клаверинг изобразил улыбку — он изо всех сил старался убедить себя и окружающих, что рад и счастлив. — Итак, джентльмены, чувствуйте себя как дома. Добро пожаловать в Дом Свободы. Здесь можно даже плевать на ковер и называть кота ублюдком.

Вильямс, который понял эти слова буквально, прищурился, окинул взглядом пневматическую мебель, надувные стены и усмехнулся.

— Если бы у вас был кот, вы точно называли бы его ублюдком, а то и чем похуже. Представляю, с какой радостью он бы здесь носился, цепляясь когтями за все подряд.

Клаверинг улыбнулся — наконец-то искренне.

— Пластик гораздо прочнее, чем кажется. Если вы успели заметить, у дьяволов тоже есть когти. Но иногда мне снятся кошмары: будто пузыри лопаются, и вся эта чертова конструкция сдувается, как дырявый воздушный шар. Но этого не может быть.

— Последнее, что он произнес: «Этого не может быть», — улыбнулся Граймс.

— Не может быть, — твердо повторил Клаверинг.

21

Граймс был весьма далек от того, чтобы наслаждаться жизнью. Он искренне желал, чтобы командование Флотилией поручило совместное с таможней расследование торговли наркотиками кому-нибудь другому. И больше всего мешала работе необходимость пользоваться гостеприимством Клаверинга. А что поделать, если жилые помещения до окончания ремонта жить на борту «Маламута Приграничья» не представлялось возможным? Граймс настоял на том, чтоб экс-капитан посылал его счета и счета офицеров буксира в Адмиралтейство Миров Приграничья. Но Клаверинг ежедневно устраивал званые ужины для него и Вильямса. Коммодор вновь и вновь повторял себе, что он не создан для работы в полиции. Но в память о трех молодых людях — двух убитых и юноше, сломавшем себе карьеру, — он был обязан продолжать.