Плодит начальников держава,

Не оставляя лишних мест;

Где раньше лошадь вольно ржала,

Теперь начальник водку ест.

Тоской тоскует наша улица

Верха, низы, шуты, поэты;

Тоска материализуется,

И в этом ужас для планеты.

Застлав и сузив горизонт,

Живет легко, темно и глухо

Страна сплошных запретных зон

Для плоти, разума и духа.

Нет, я гляжу без раздражения

На гнусь и мерзость разложения,

Поскольку в ядах разложения

Живет зерно преображения.

Мы крепко память занозили

И дух истории-калеки,

Евангелие от России

Мир получил в двадцатом веке.

Такой ни на какую не похожей

Досталась нам великая страна,

Что мы и прирастаем к ней не кожей,

А всем, что искалечила она.

Моей бы ангельской державушке

Два чистых ангельских крыла;

Но если был бы хуй у бабушки,

Она бы дедушкой была.

Россия непостижна для ума,

Как логика бессмысленна для боли,

В какой другой истории тюрьма

Настолько пропитала климат воли?

Как прежде, мы катим послушно

Грузнеющий камень Сизифа,

Но духу особенно душно

В угаре высокого мифа.

Российские штормы и штили,

Ритмично и сами собой

Меняясь по форме и в силе,

Сменяют грабеж на разбой.

За осенью – осень. Туман и тревога.

Ветра над опавшими листьями.

Вся русская жизнь – ожиданье от Бога

Какой-то на ясной амнистии.

В тюрьме я поневоле слушал радио

И думал о загадочной России:

Затоптана, изгажена, раскрадена,

А песни – о душевности и силе.

Везде покорно, пасмурно, уныло,

Повсюду сытость, сон, самодовольство…

Как мудро ты, Россия, истребила

Свою активность, честь и беспокойство.

Тот Иуда, удавившись на осине

И рассеявшись во время и пространство,

Тенью ходит в наше время по России,

Проповедуя основы христианства.

История любым полна коварством,

Но так я и не понял, отчего

Разбой, когда творится государством,

Название меняется его.

Людьми обнищав, мы сумели воочию

Теперь убедиться на опыте длинном,

Что срезанный слой плодоносящей почвы

Нельзя заменить воспитанием глины.

Россия два раза Европу спасла:

Сначала татар тормозила,

А после сама распахнулась для зла,

Которое миру грозило.

В империях всегда хватало страху,

История в них кровью пишет главы,

Но нет России равных по размаху

Убийства своей гордости и славы.

Любовь моя чиста, и неизменно

Пристрастие, любовью одержимое;

Будь проклято и будь благословенно

Отечество мое непостижимое.

Россия! Что за боль прощаться с ней!

Кто едет за деньгами, кто за славой;

Чем чище человек, тем он сильней

Привязан сердцем к Родине кровавой.

Нету правды и нет справедливости

Там, где жалости нету и милости;

Правит злоба и царит нищета,

Если в царстве при царе нет шута.

Полна неграмотных ученых и

Добросовестных предателей

Страна счастливых заключенных

И удрученных надзирателей.

Глухая русская тюрьма

Несет повальный и незримый

Некроз желаний и ума,

Некроз души необратимый.

Как мальчик, больной по природе,

Пристрастно лелеем отцом,

Как все, кто немного юродив,

Россия любима Творцом.

В России нынче пакостней всего

Привычка от партера до галерки

Снимать штаны задолго до того,

Как жопа назначается для порки.

Спасибо, Россия, что ты

Привила мне свойство твое

Готовность у крайней черты

Спокойно шагнуть за нее.

Приметы близости к расплате

Просты: угрюмо сыт уют,

Везде азартно жгут и тратят

И скудно нищим подают.

Как понимаем здесь друг друга мы,

Не принимая Запад скучный!

Дом разоренный и поруганный

Душевней, чем благополучный.

Порядка мы жаждем! Как формы для теста.

И скоро мысной[FIXME] мускулистый мессия

Для миссии этой заступит на место,

И снова, как встарь, присмиреет Россия.

Беспечны, безучастны, беспризорны

Российские безмерные пространства,

Бескрайно и безвыходно просторны,

Безмолвны, безнадежны и бесстрастны.