— Конечно, кое-кто поговаривает, и не только в шутку, что они не настоящие люди… Но скажите мне, капитан Диомед, неужели вы и в самом деле подразумеваете то, что можно понять из ваших слов? У вас действительно нет никого подобного ей на всей планете?

— Подобных чему?

— Подобных ей. Доктору Лэзенби.

— Конечно, нет. Мы здесь все — люди. Как и должно быть, Спарта — колыбель человеческой расы.

— Вы что, серьезно?

— Естественно, — гордо заявил Диомед.

«Но так ли он уверен в своих словах?» — подумал Брасид, который уже работал раньше с начальником службы безопасности.

— И у вас нет…

Пришелец осекся на полуслове. Брасид узнал знакомую схему поведения: «разузнай все, что можешь, но ничего не выдай сам».

— Чего у нас нет? — мгновенно отреагировал Диомед.

— Ни иммиграционной службы, ни таможни, ни представителей здравоохранения в порту?

— Я уже сказал Вам, капитан. И повторяю: Вы и Ваш экипаж должны оставаться на борту своего корабля или в непосредственной близости от него.

— В таком случае… Капитан Диомед, может быть, Вы подниметесь к нам на борт, чтобы обсудить дела?

— Только не в одиночестве и не безоружный.

— Можете взять с собой одного человека, — медленно ответил Джонграймс. — Но вы оба оставите оружие со своей стороны ограждения.

— Мы можем войти и без Вашего разрешения, применив силу, — заявил Диомед.

— В самом деле? Не думаю. Конечно, «Искатель» всего лишь проводит исследования… но это боевой фрегат со всем соответствующим вооружением. Мы в пять секунд сотрем здесь все в порошок — включая и то, что болтается в небе над посадочной площадкой. Это не угроза, просто констатация факта.

Похоже, он говорил правду. Диомед заколебался.

— Ну что ж, — проговорил он после короткого раздумья и бросил взгляд на воздушную флотилию, словно надеялся обрести уверенность. Потом покачал головой и обратился к Клеону:

— Капитан, пусть ваш связист сообщит Адмиралу Воздушного Флота о том, куда я направляюсь. Сержант, ты пойдешь со мной. Старшим можешь назначить гоплита Гектора.

Брасид стоял достаточно близко к Диомеду и прошептал так, чтобы никто другой не услышал:

— Но, сэр, существующий приказ… запрет прохода… подпись члена Совета…

— И кто, по вашему, отвечает за исполнение этих приказов? Здесь безопасность — это я, — Диомед отомкнул замок на воротах ключом, висевшим у него на поясе. — Идем со мной.

— Ваше оружие, — напомнил Джонграймс.

Диомед вздохнул, отстегнул пояс, на котором висели два пистолета, и передал его одному из полицейских. Брасид сделал то же самое. Сержант чувствовал себя голым. Он не испытывал такого даже тогда, когда обнажался перед танцами или спортивными упражнениями. Теперь у него остается единственное оружие, которым располагает каждый полицейский — его тело, умелое и тренированное. Но ему не хватало уверенности. Его пальцы не ощущали гладкую, полированную поверхность деревянных кнопок спусковых механизмов. Достаточно было держать в руках какой-нибудь жалкий меч или копье. Ему стало бы хоть немного спокойнее.

Джонграймс быстро шагал впереди них к открытому люку. Он уже был готов ступить на трап. Брасид и Диомед следовали за ним. Приближаясь к судну, они заметили странные наросты на его поверхности. Судя но всему, это были орудия. И как минимум два из них поворачивались на оси, следуя стволами за приближающимися спартанцами, в то время как другие, более толстые, были направлены в небо, целясь в кружащие над портом воздушные суда.

Джонграймс не полагался на волю случая.

Хотя Брасид часто проходил дежурство в порту, он впервые оказался на борту космического корабля. Обычно прибывающие на Спарту корабли посещал лишь Диомед. Поднявшись по трапу, сержант профессиональным взглядом осмотрел маленькую группу офицеров, собравшихся внутри, в шлюзовом отсеке. У всех было личное оружие, и все выглядели вполне опытными и компетентными. «Даже если это так, они не рискнут использовать пистолеты в таком тесном пространстве, чтобы не ранить друг друга, — прикинул Брасид. — Коленом в пах, схватить за шею…»

— Не стоит, — буркнул Диомед, правильно прочитав выражение лица своего подчиненного.

— Не стоит, — мгновенно отозвался Джонграймс. — Инцидент может иметь весьма плачевные последствия для вашей планеты.

«Не стоит», — мысленно повторил Брасид.

Как военный, он не мог не отметить с одобрением четкость, с какой экипаж приветствовал своего капитана. Но Браваду не понравилось ощущение, которое вызывала палуба под ногами — он привык к более надежной, твердой почве. Тем не менее, он с любопытством разглядывал окружающее. Но вскоре сержант почувствовал, что разочарован. Он ожидал увидеть ряды сверкающих, загадочных машин, пребывающих в непрерывном движении, непонятные инструменты и приборы, таинственные мерцающие экраны… Но маленькая комната с металлическими стенами была необычна лишь своей кубической формой — Брасиду казалось, что стены должны быть скругленными. Потом еще одна, такая же маленькая и почти квадратная, слегка сужающаяся к дальней стене. Все выглядело на удивление заурядным.

На таком корабле должно быть что-то еще, помимо скучных каморок.

Офицер нажал кнопку, и стенка заскользила в сторону, открывая пространство внутреннего отсека. Новое помещение оказалось цилиндрическим. Джонграймс жестом пригласил гостей — или заложников? — следовать за ним. Знакомый с космическими кораблями Диомед без колебаний шагнул вперед. Брасид нерешительно двинулся за ним, а Джонграймс прошел следом.

— Не волнуйся, — тихо сказал Диомед. — Это всего лишь лифт.

— Лифт?

— Он поднимет нас в верхние помещения корабля. Я прав, капитан?

— Да, капитан Диомед, — Джонграймс взглянул на Брасида. — В данный момент мы находимся внутри осевой шахты. Это своего рода туннель, который проходит сквозь корабль, только вертикальный. Кабина, в которую мы сейчас вошли, доставит нас в мок каюту. Конечно, в невесомости мы лифтом не пользуемся. От нужен только тогда, когда корабль стоит на поверхности планеты.

— Вы используете машину, которая заменяет вам ноги, сэр?

— Почему бы и нет, сержант?

— Но разве это не означает… упадка? Капитан инопланетного корабля рассмеялся:

— Люди говорят подобное с тех пор, как первый ленивый и умный тип изобрел колесо. Скажите мне, вы шли из города в космопорт пешком? Или все-таки ехали на машине?

— Это другое дело, сэр, — неуверенно возразил Брасид.

— Да то же самое! — ответил Джонграймс и нажал на кнопку. Дверь кабины беззвучно закрылась, и в следующий момент Брасид ощутил странную дурноту и легкое головокружение. Он понимал, что кабина пришла в движение, чувствовал, что она быстро идет наверх. Завороженный, он следил, как меняется цепочка огоньков на панели над дверью, а когда лифт остановился, сержант едва не упал от неожиданности.

Дверь вновь скользнула в сторону, открывая проход в короткий коридор. Там тоже не было никаких сверкающих машин, мерцающих экранов и загадочных приборов, но из глубины доносился тихий, ритмичный шум работающих механизмов.

Корабль напоминал металлическую башню. Но стоило войти в него, как сходство исчезало. Брасиду казалось, что он находится внутри живого организма.

Глава 6

— Заходите, — Джонграймс нажал кнопку, и дверь снова медленно заскользила в сторону, открывая проход. — Как говорит один мой хороший друг, это Дом Свободы. Здесь можно плевать на пол и называть кота ублюдком.

— Кота? — Брасид в недоумении покосился на Диомеда. — Ублюдком? Что это значит? Вы уже второй раз используете непонятные слов, сэр.

— Простите, лейтенант-коммандер, — спокойно произнес Диомед. — Мой сержант дерзок и любопытен.

— Весьма полезная черта характера, капитан. В конце концов, вы полицейские, — он мрачновато ухмыльнулся. — Что поделаешь, моя манера выражаться… Впрочем, прошу вас, садитесь.

Брасид продолжал стоять, пока начальник не кивнул ему довольно резко, приказывая сесть. Сиденье оказалось поразительно мягким и удобным… На Спарте подобным комфортом окружали только стариков — причем стариков высокопоставленных, например, членов Совета. Но этот лейтенант-коммандер не был стариком. Возможно, он был ненамного старше самого Брасида. И все же этому помещению мог бы позавидовать сам царь. Комната, в которую Джонграймс пригласил Диомеда и Брасида, была не слишком большой, но восхитительно уютной — все, что нужно и на нужном месте. Глубокие стулья простой формы с мягкими сиденьями, ковер цвета индиго, с высоким ворсом, покрывает весь пол, на стенах развешаны голубые узорчатые ткани — похоже, за ними скрыты другие двери, — а на открытых участках полированных стен развешаны картины. Брасид никогда не видел ничего подобного. Они словно излучали собственный, исходивший из глубины изображения свет. И, кроме того, были… трехмерными. Словно открывались окна в иные миры.