— Я хотела взять его с собой, чтобы сделать анализы на корабле.

— Я сейчас принесу его.

— Не беспокойтесь. Пусть биохимики сами обеспечивают себя работой. А у вас есть… э… конечный продукт переработки? Кажется, Вы упоминали фляжку с вином.

— Да, Мэгги, — Брасид наклонился и достал каменный сосуд с деревянный затычкой.

— А стаканы? — она в удивлении вскинула брови.

— Стаканы?

— Кубки, чаши, кружки — то, из чего вы пьете.

— Я… прошу прощения… Я даже не думал…

— Вам многому надо научиться, дорогой мой. Но покажите, как вы действуете, когда вокруг нет женщин, оказывающих на вас культурное влияние.

— Женщин?!

— Таких, как я. Давайте, покажите.

Брасид усмехнулся, взял фляжку двумя руками, поднял ее над собой, так чтобы горлышко не касалось губ, и тонкая струя сладковатого, но освежающего вина свободно полилась прямо в рот. Он с наслаждением сделал глоток, вернул фляжку в исходное положение, а затем предложил:

— Ваша очередь, Мэгги.

— Вы ожидаете, что я буду пить таким образом? Тогда вам придется помочь мне.

«Ты бы и пяти минут не прожил на Спарте в одиночку», — подумал Брасид, но не испытал естественного сарказма. Он развернулся на сиденье, осторожно поднял фляжку над запрокинутым лицом Мэгги. Внезапно он почти физически ощутил близость ее ярко-красных, чуть приоткрытых губ, увидел ее белые зубы. Он наклонил фляжку, позволяя струйке бледно-желтой жидкости упасть в ее рот. Мэгги закашлялась, разбрызгав вино, и отчаянно затрясла головой.

— Да… — проговорила она, едва переводя дыхание. — Для этого нужен определенный навык. С испанскими винными мехами было проще… Давайте еще раз.

Теперь Брасид был еще осторожнее — и еще больше волновался, ощущая близость ее тела, такого мягкого и хрупкого.

— Готовы?

— Да. Огонь.

На этот раз попытка оказалась более успешной. Когда Мэгги, наконец, махнула рукой, фляжка опустела на треть. Мэгги достала из кармана рубашки небольшой квадратный кусочек ткани и вытерла им подбородок и губы.

— Очень неплохо, — произнесла она. — Похоже на шерри, но с ноткой имбиря… Нет, мне хватит. Никогда не слышал, как говорят: «конфетка — это класс, но ликер действует быстрее»?

— Что такое конфетка? — поинтересовался Брасид. — А ликер?. Как он действует?

— Извини, сладкий. Я забыла, что тебе еще учиться и учиться. Давай договоримся вот о чем: мне не так уж много нужно узнать о вашем дивном отечестве. Что за дом без матери? — она рассмеялась. — Какие вы все-таки счастливчики. Вы просто не представляете. Псевдо-эллинская культура — и на всю толпу здоровенных мужиков ни одного с Эдиповым комплексом!

— Мэгги, прошу, говори по-гречески.

— Ты хочешь сказать «по-английски». Но я использую слова и фразы, которые ты должен бы слышать по сто раз на дню.

Она извлекла из кармана крошечную трубочку, вытряхнула из нее таблетку и проглотила ее.

— Извини, Брасид, — ее выговор внезапно стал более четким. — Но этот ваш напиток — довольно забористая штука. Хорошо, что я прихватила отрезвляющие таблетки.

— Но зачем они нужны? Ведь одно из главных удовольствий от вина — это эффект… освобождения…

— И в качестве последствий — пьяные драки?

— Да, — твердо ответил он.

— Ты хочешь сказать, что хотел бы… подраться со мной?

Брасид представил себе, как будет выглядеть подобная потасовка, и без малейших колебаний ответил:

— Да.

— Поехали, — коротко сказала она.

Глава 16

Они ехали дальше и дальше, между высоких и низких холмов, поднимаясь все выше в направлении горы Олимп, которая виднелась впереди. Наконец, Брасид остановил машину на единственной улице крошечной деревеньки, прилепившейся на склоне горы.

— Килкис, — объявил Брасид. — Здесь не самая скверная таверна. Остановимся и пообедаем.

— Килкис, — повторил житель Аркадии, оглядываясь вокруг. Низенькие, но довольно симпатичные домики, выше — величественный склон, на котором паслись стада медлительных серовато-коричневых животных. Многие из этих созданий явно собирались… почковаться.

— Килкис, — повторила она. — И как живут местные люди? Они тоже принимают участие во взаимном обмывании?

— Я не понимаю, Мэгги.

— Извини, Брасид. Что это за животные?

— Козлы, — ответил он. — Основной источник мяса в нашем рационе, — он почувствовал себя в родной стихии и немного расслабился. — Единственные илоты, которым разрешается носить оружие, — это козопасы. Видишь вон того, у скалы? У него есть рожок, чтобы звать на помощь, и меч, а еще копье.

— Странновато выглядят эти козлы. А зачем оружие? Против грабителей?

— Грабителей?

— Тех, кто ворует скот.

— Нет, похищение козлов рассматривается как военное нападение. В любом случае, ни одно из соседних городов-государств давно не решается нарушить наши границы. У нас есть военный флот, и огнестрельное оружие, и боевые колесницы, а у них всего этого нет. Но здесь довольно много волков, Мэгги. А им нет никакого дела до границ.

— Гм, тогда, думаю, вам следовало бы снабдить козопасов огнестрельным оружием, хотя бы элементарными ружьями. Разве это не опасное занятие?

— Очень опасное. Но им быстро приходит замена. В основном это те, кто не выдержал проверку на право стать гоплитом.

— Понимаю. Неудавшиеся солдаты вместо павших ветеринаров.

Они выбрались из машины и не спеша направились в сторону постоялого двора. Внутреннее помещение представляло собой длинную комнату с земляным полом, где выстроились столы и скамьи.

Низкий потолок пересекали тяжелые балки, в воздухе витал запах еды и кисловатого вина — не самый неприятный. В одном конце комнаты пылал открытый очаг, над ним висел огромный железный котел. При виде формы Брасида с полдюжины посетителей — неопрятных парней, обветренных, скорее жилистых, чем мускулистых — медленно поднялись со своих мест и с мрачным видом приветствовали полицейского. Через мгновение они пригляделись к его спутнику, и на грубых смуглых лицах появилось нечто большее, чем проблеск интереса.

— Можете садиться, — распорядился Брасид.

— Спасибо, сержант, — отозвался один из местных не самым уважительным тоном.

Хозяин таверны — жирный и подобострастный — вразвалочку вышел из дальнего угла комнаты.

— Что вам будет угодно, господа?

— Флягу твоего лучшего вина. И два лучших кубка для питья. Что у тебя есть из еды?

— Только тушеное мясо, господин. Но это отличное, жирное мясо молодого козленка, который только сегодня утром отделился от своего отца. А еще колбаса — хорошо выдержанная и крепко приправленная.

— Мэгги? — Брасид вопросительно глянул на нее.

— Тушеное мясо подойдет. Я так думаю. Пахнет оно замечательно. И, кроме того, прошло тепловую обработку, так что будет гораздо безопаснее…

Хозяин таверны уставился на нее:

— Могу ли я быть настолько дерзким, и спросить — господин, случайно, не с того инопланетного корабля?

— Вы и так уже спросили, — фыркнула Маргарет Лэзенби — и добавила, смягчившись: — Да. Я с того корабля.

— Вы, наверное, находите наш мир очень красивым, господин.

— Да, здесь очень красиво. И интересно.

Брасид отодвинул скамью, стоявшую возле не занятого стола, и едва ли не насильно усадил Мэгги.

— Как насчет вина? — свирепо спросил он у хозяина таверны.

— Да, господин. Уже иду, господин. Мгновенно все будет сделано.

Один из козопасов шепнул что-то своим товарищам и захихикал. Демонстративно положив руку на кобуру своего пистолета, Брасид пристально посмотрел на собравшихся. В комнате повисла напряженная тишина, а затем, один за другим, козопасы покинули таверну. Обитатель Аркадии пожаловался:

— Ну вот, не успела я включить аудиозапись…

Она вздохнула и что-то сделала с одним из висевших через плечо приборов. Усиленный звук позволил разобрать слова: «С каких это пор армия стала нянчиться с инопланетными монстрами»?