— Их уже видно из рубки, — сказала она. — По крайней мере, в бинокль. Похоже, это люди…

— Они вооружены?

— Только некоторые. У них копья или длинные луки…

Вторая группа десантников спускалась по трапу, громко топая тяжелыми ботинками. Граймс посмотрел на их оружие. Будем надеяться, что до стрельбы дело не дойдет. С некоторым облегчением капитан увидел у каждого из десантников по паре гранат со снотворным газом, а один из них нес респираторы для Филби, Граймса и их эскорта.

Возле трапа «Северного Буяна» тоже царило оживление. Граймс позаимствовал у Мэгги бинокль. Вот Кейн, Дрибли и еще несколько человек установили раздвижной стол и что-то на нем раскладывают. Какие-то предметы, яркие, сверкающие на солнце. Товар для обмена, заключил Граймс. Милые яркие безделушки… И Кейн решил купить на них землю, континент, планету? А почему бы и нет? История человечества знает и более странные и нелепые сделки.

Первая группа поселенцев, которая двигалась с севера, подошла на расстояние выстрела. Они мягко перешагивали скрытые травой валуны. В их движениях была истинно кошачья грация. Всего двадцать особей, поровну женского и мужского пола… десять мужчин и десять женщин, поправил себя Граймс. Шестеро мужчин с длинными копьями шли впереди, словно прокладывали дорогу. За ними следовали восемь женщин с луками в руках и колчанами стрел за плечами. Вся их одежда состояла из своеобразных ременных портупей. Еще четверо мужчин замыкали шествие.

«Люди», — подумал Граймс, разглядывая их в бинокль Мэгги. И невероятно красиво сложены. Наличие или отсутствие одежды давно не считается показателем культурного развития: на некоторых высокоразвитых планетах, например, на Аркадии, обнаженное тело был скорее правилом, чем исключением. Цвет кожи — от бледно-золотого до темного коричневого. Волосы на голове и теле распределены как у обычных людей, но более густые: черные, белые, серые, коричневые, цвета меди, золота… Граймс обратил внимание на одну из девушек. Волосы у нее на голове были короткими и пестрыми — черные пряди чередовались с серебристо-пепельными. Это выглядело странно, но не отталкивающе. Граймс фыркнул. Глаза девушки тоже выглядели как-то необычно. Похоже, какая-то побочная ветвь гомо сапиенс. Отрезанные от остального человечества, они нашли собственный путь развития.

Поселенцы приблизились к трапу «Северного Буяна». Мужчины расступились, пропуская вперед двух безоружных женщин. Неторопливо, изящно дамы подошли к столу, где Дронго Кейн разложил свой товар. Эти женщины были чуть выше и крупнее остальных, но не менее грациозны. Они были красивы, но это была красота зрелости. Женщины заговорили с Кейном — и, похоже, никаких проблем в понимании ни у них, ни у капитана не возникало.

— Сэр, они и сюда идут, — проговорил Филби. — На наш участок.

Граймс опустил бинокль и обернулся. Эта группа состояла всего из шести человек — и снова мужчин и женщин было поровну.

Женщина, возглавлявшая делегацию, вышла вперед, за ней тут же последовали двое копьеносцев. Неспешным шагом она направилась в сторону Граймса и Мэгги Лэзенби. Капитан отсалютовал. Он представил себя со стороны и мысленно усмехнулся. Капитан флота Приграничья отдает честь голой дикарке… Но она вовсе не казалась дикаркой. При слове «дикарь» в воображении рисуется нечто грязное и волосатое. А эта женщина — конечно, леди — сияла чистотой. Белые, как снег, короткие волосы, шоколадная кожа, сочные красные губы — красота, созданная природой, а не усилиями косметологов — ошеломляющий эротический эффект. Один из десантников за спиной у Граймса присвистнул, а другой прошептал:

— Купи мне ее, папочка…

Вряд ли ребята заслужили порицания, но в нем закипела ярость, когда Мэгги пробормотала:

— А мне — одного из ее дружков… а лучше обоих.

«Дружки» были рослыми, их кожа отливала золотом, волосы у одного — апельсиновые, у другого — черные как смоль. В их мужественности сомневаться не приходилось. Однако сложением эти красавцы напоминали скорее Аполлона, чем Геракла, а в движениях проскальзывала та же странная грация, что и у леди, которую они сопровождали.

Граймс не без удовольствия сосредоточил свое внимание на последней. Он знал, что неприлично — вот так пялиться на женщину, но ничего не мог с собой поделать. Ему поручено провести исследование, твердил Граймс себе, — вот он и исследует, запоминая важные детали. Ее глаза были необычного золотисто-зеленого цвета, кончики ушей заострены, выступающие скулы и маленький твердый подбородок. Продолжая исследование, Граймс опустил взгляд чуть ниже. Роскошная грудь, высокая и упругая… а ниже располагалась еще одна пара рудиментарных сосков. Но она была человеком, это несомненно — несмотря на то, что ее босые стопы, которые должны быть удлиненными и узкими, напоминали овальные подушечки.

И все же она была человеком. Ибо он услышал:

— Добро пожаловать на Морроувию.

Она говорила со странным акцентом (как же иначе?), а тембр голоса было невозможно описать.

— Благодарю, — ответил Граймс. — С кем имею честь?

Разумеется, это были обычные официальные формулировки. Но она понимала его. Очевидно, их словарный запас не обеднел за годы, которые прошли со времени первого поселения и до новой встречи с цивилизацией.

— Меня зовут Майя, — непринужденно представилась она. — Я королева.

«Я спасен. Можно не ломать голову над фразами типа „Проведите меня к вашему вождю“, — Граймс злорадно усмехнулся. — „Дронго придется проворачивать свои дела с официальными лицами рангом пониже…“

— А как называется эта страна, Ваше Величество? — вежливо спросил он. — Тоже Морроувия?

На ее довольно широком лице появилось удивление, потом она улыбнулась, показав заостренные белоснежные зубы. Леди явно относилась к плотоядным, а не к всеядным.

— Вы не понимаете. Капитан звездолета «Корги» делал те же ошибки. Он приземлился в Мельбурне, за много километров отсюда. Мне рассказывали, что он называл королеву Мельбурна «Ваше Величество». Правда, он пояснил, что это обращение к королевам, которое принято в человеческом мире… или мирах… — и добавила — очень скромно: — Меня избрали королевой Кембриджа. Это город, что к югу от места вашей посадки.

— Мельбурн… Кембридж… — эхом повторил Граймс.

От этих слов веяло ностальгией. Первооткрыватели всегда увековечивали имена их родных городов.

— Он… Морроу оставил нам книги — толстые книги, по которым он прочел нам все имена городов. Теперь этими именами мы называем наши поселения.

Несомненно, это имело смысл. Да, жители Потерянной Колонии свернули с пути, которым следовала цивилизация. Но они продолжают говорить на основном языке землян, а их поселения носят имена земных городов.

Кто бы ни открыл заново эту планету, он без сомнения скажет, что они — люди.

— Тогда, как мне обращаться к вам? — спросил Граймс. — Если «Ваше Величество» — неправильно…

— Майя. А как мне обращаться к вам?

— Капитан Граймс, — твердо сказал он. Конечно, он предпочел бы слышать из уст этого изумительного существа иное обращение… но не перед лицом своих подчиненных.

— У вас есть фамилия, Майя?

— Да, капитан Граймс. Смит.

«Майя Смит, — с легким раздражением повторил Граймс. — Майя Смит, королева Кембриджа… Без короны — не говоря уже об одежде… С эскортом копьеносцев и амазонок, вооруженных луками и стрелами…»

Копья, луки и стрелы… они могут быть не менее опасны, чем современное оружие. Граймс поспешно отвел взгляд от королевы и стал разглядывать ее подданных.

Похоже, причин для беспокойства не было, и он вздохнул с облегчением. Однако морроувианцам не был знаком освященный веками обычай братания воинов, который подразумевал тесный физический контакт и необходимость убирать оружие в ножны. Они держались отстраненно — а фактически были намерены сохранять дистанцию. Десантники были явно настроены на флирт со всеми вытекающими последствиями, но Филби и сержант следили за своими подчиненными не менее зорко, чем за гостями.