В 1895 году Николай Егорович Жуковский встречался в Берлине с Лилиенталем, наблюдал его полеты и дал много ценных советов, которые помогли неутомимому планеристу в усовершенствовании последующих аппаратов и в практических полетах. В знак признательности Лилиенталь подарил русскому ученому один из своих планеров, который и поныне хранится в Москве, в музее H.E. Жуковского.

Жуковский своими неутомимыми исследованиями доказывал, что полеты аппаратов тяжелее воздуха не только возможны, но и неизбежны, потому что к этому ведет весь путь развития техники.

В 1898 году в Киеве состоялся X съезд врачей к естествоиспытателей, для которого Жуковский наметил целую программу по вопросам воздухоплавания. На съезде было много выступлений и докладов, как сторонников аппарата легче воздуха,. так и приверженцев аэропланов. Все с нетерпением ждали выступления признанного теоретика авиации. Жуковский, как бы подводя итог научным спорам, сказал: "Глядя на летающие вокруг нас существа, на стрижей и ласточек, которые со своим ничтожным запасом энергии носятся в продолжение нескольких часов в воздухе с быстротой, достигающей пятидесяти метров в секунду, и могут перелетать через целые моря... мы невольно задаемся вопросом: неужели для нас нет возможности подражать этим существам? Правда, человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов он в 72 раза слабее птицы; правда, он почти в 800 раз тяжелее воздуха... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума... Нам представляется летательная машина тяжелее воздуха, которая не стесняется воздушными течениями и несется в любом направлении".

Жуковский понимал: чтобы машина "неслась в любом направлении", нужны упорнейшие опыты. Для этого он приступает к постройке аэродинамической трубы.

Идею аэродинамической трубы выдвинул еще Циолковский. На первый взгляд идея проста, и даже мальчишки при запуске змея пользуются ею. Ведь для того, чтобы змей поднялся, нужен ветер. Набегая на змей, он создает подъемную силу. Ну а если ветра нет? Тогда мальчишки "создают" его сами - бегут со змеем, и возникающий при этом движении воздушный поток поднимает змей вверх.

Выходит, что для опытов с летательными аппаратами в принципе безразлично - движется ли само тело в воздухе или наоборот, воздух набегает на тело: аэродинамический эффект будет один и тот же. А раз так, значит, можно искусственно создавать с помощью вентилятора в трубе воздушный поток и помещать в него на специальных весах необходимые предметы для исследования чучела птиц, макеты планеров и аэропланов, воздушные винты. Весы точно покажут и подъемную силу, и воздушное сопротивление, и усилия рулей в потоке воздуха. Следовательно, в такой трубе можно будет изучать вопросы полета, его устойчивости и управляемости, не отрываясь от земли.

В 1902 году Жуковский со своими учениками и помощниками построил одну из первых в Европе аэродинамическую трубу, длиною около семи метров и в поперечнике около метра. Это сооружение поместили прямо в вестибюле университета, так как более подходящего места не нашлось. Вентилятор гудел, как басовая струна, создавая в трубе плотный ровный поток воздуха. Чего только не исследовали в нем Жуковский со своими учениками! И воздушные змеи, и крылья различной формы, и модели планеров, и чучела различных птиц. Все это давало богатейший научный материал.

Диковинка заинтересовала всю Москву. На трубу Жуковского приходили смотреть даже фабриканты. Через два года студент университета Д.П. Рябушинский, сын фабриканта-миллионера, дал деньги на постройку настоящей аэродинамической лаборатории под Москвой, в поселке Кучино. Тут выросли корпуса первой в мире аэрогидродинамической лаборатории, с круглой и плоской трубами, со специальным каналом для опытов с воздушными винтами.

Несмотря на огромную занятость, Николай Егорович сам возглавил лабораторию, а в помощники себе привлек крупного специалиста по атмосферным процессам ученого-аэролога В.В. Кузнецова и конструктора С.С. Неждановского.

Сергея Сергеевича Неждановского Жуковский ценил особенно высоко. Они вместе учились в университете. Еще тогда Неждановский самозабвенно увлекался авиацией, строил змеи, планеры. За пятнадцать лет до полета братьев Райт он уже применял на своих планерах и стабилизатор для улучшения продольной устойчивости, и систему отгибания концов крыльев для поперечной управляемости. Планеры Неждановского отлично летали на привязи и хорошо планировали с отпущенной веревкой. Специалисты уверяли, что будь в то время у Неждановского легкий мотор, он наверняка построил бы самолет раньше братьев Райт...

Наблюдая за полетами змеев Неждановского, изучая в аэродинамической трубе обтекание воздухом пластинок с различным сечением, или, как говорят в авиации, профилем, Жуковский пришел к очень важному открытию, которое изложил в 1905 году в научной работе "О присоединенных вихрях". Впервые в мире в этом труде Жуковский вывел формулу подъемной силы. Ведь до того многие конструкторы самолетов все строили на глазок, полагаясь на чутье и опыт, которые нередко подводили их. А теперь подъемную силу будущего планера или самолета можно было рассчитать с точностью до килограмма за столом, с бумагой и карандашом в руках!

Это было величайшее открытие, которым авиаконструкторы всего мира пользуются и поныне. Оно сразу поставило на научную основу всю авиационную практику.

И это в то время, как современник Жуковского и один из пионеров французской авиации, тот самый капитан Фербер, что экспериментировал с планерами, после кропотливых, но малорезультативных испытаний своих планеров на карусели разочаровался в силе теории и грустно подшучивал над людьми, которые полагали, что авиация хранит какие-то секреты. "Есть только один секрет, обещающий успех, - писал он, - это сесть на аппарат и ринуться в воздух".

Жуковский не отрицал значения практики, но был глубоко убежден, что на голой практике далеко не улетишь. Всю свою жизнь он посвятил авиации, поискам ее "секретов", которые можно было раскрыть до конца только с помощью научного познания.

Но огромная заслуга Жуковского не только в этом. Как настоящий ученый, он всегда был окружен учениками и передавал им не только свои знания, передовые идеи, а своей огромной любовью воодушевлял их на полеты.

Можно без преувеличения сказать, что Жуковский воспитал всю научно-авиационную Россию.

В 1908 году он создает в Москве сначала кружок, а потом воздухоплавательное общество, в которое входят студенты МВТУ и университета, любители авиации и изобретатели - все, кто мечтал о создании русских аэропланов, русского воздушного флота.

В том же году Николай Егорович Жуковский читает в МВТУ теоретический курс "Основы воздухоплавания", по которому изучали теорию авиации исследователи и авиаконструкторы не только России, но и всего мира.

Вклад профессора Жуковского в отечественную авиацию был настолько огромен, что Владимир Ильич Ленин, пристально следивший за ее развитием как во всем мире, так и в России, в 1921 году справедливо назвал Николая Егоровича "отцом русской авиации".

Первые авиаторы России

Когда Николай Егорович Жуковский в 1896 году создавал первый в России "Кружок планеристов-экспериментаторов", многие скептики пожимали плечами: какой там планеризм, какие эксперименты? Ведь телеграф принес известие о гибели Лилиенталя. Неужели еще найдутся желающие ломать себе шею?

Но Николай Егорович был не из тех, кто отступает перед трудностями.

"Первое тяжелое впечатление пройдет, - говорил он своим ученикам, - и снова неугомонная жажда победы над природой проснется в людях, и снова начнут совершаться эксперименты Лилиенталя, и будет развиваться и совершенствоваться его способ летания".

Профессор не ошибся. Как бы подтверждая его слова, молодой инженер В.К. Герман принялся за постройку планера, своей конструкцией чем-то напоминающего лилиенталевский.

А Сергей Сергеевич Неждановский, однокашник Жуковского, давно занимавшийся экспериментами со змеями, построил такой планер, что хоть бери и ставь на него легкий двигатель с винтом. Только нету пока такого двигателя у кружковцев...