«Вы знаете, что вам всегда все удается, Джон», — телепатически сказал ему Майхью.

«Мне нужна помощь, — возразил Граймс. — Я прекрасно помню, что это Кларисс вернула нам корабль. — Потом он сказал себе: — Это мысль!»

— Мне нет необходимости напоминать вам, — громко заговорил он, — обо всем, чем мы обязаны лейтенанту Майхью и ее таланту телепата, и, особенно, таланту, с которым она переносит людей и даже такие большие конструкции, как этот корабль. Я подумал, что мы сможем попасть на Землю, будучи перенесенными туда. Что вы об этом скажете, Кларисс?

Тень прошла по ее красивому кукольному лицу.

— Сожалею, командор, но это невозможно, — ответила она.

— Почему? Вы вернули корабль неизвестно откуда и привели его к нам на Кинсольвинг.

— Я тогда действовала точно, только…

«Да, — подумал Граймс, — действовала… но, может быть, потому, что это было вопросом жизни и смерти?»

Кларисс располагала талантом, который много значил в далеком прошлом, когда вместо науки была магия. Телепатка вела свой род от пещерного человека, художника, который с помощью своих необыкновенно живых рисунков заманивал животных в ловушки, заставлял их приближаться к засадам на расстояние полета копья. Для использования возможностей Кларисс прежде всего нужно было иметь изображение. Тогда ей удалось с помощью мужа-телепата создать изображение «Дальнего поиска», им помогали все: специалисты-офицеры, начальники служб, члены других ведомств…

— Мне нужно нарисовать изображение Земли, — продолжала она. — Или, по крайней мере, ее часть, хорошо знакомую кому-нибудь. Я ведь никогда не бывала на Земле.

«А кто из нас бывал? — спросил себя Граймс. — Не так давно там была Соня, путешествуя. А я родился там… Но в остальном экипаж составляли люди из Мира Конфинс, франсискены, кто угодно, кроме землян.

— Вы землянин, командор, — сказала Кларисс.

— Но я не был там много лет. И у меня столько воспоминаний о разных мирах…

— Я могу помочь вам найти нужные, — вмешался Майхью.

— Ммм… Стоит того, чтобы попробовать. Мы ничего не теряем.

Вместе с тем Граймс не слишком надеялся на успех, несмотря на веру в возможности Кларисс, которые она не раз демонстрировала в прошлом.

— Командор Вильямс, — сказал он, — подготовьте все необходимое: мольберт, краски, холст. А вы, доктор, — проверенный в действии наркотик, вызывающий галлюцинации. — Он повернулся к Майхью. — Кен, сначала я думал о Порте Вумер, но полагаю, центральная Австралийская пустыня будет лучше. Где-нибудь на полпути между Аерс-Рок и горой Ольга.

— Что тебе не нравится в твоей первой идее? — спросила Соня.

— Многое. Если Кларисс сумеет перенести нас, мы рискуем очутиться во времени, совпадающем с военными действиями. В таком случае, пустыня — самое что ни на есть подходящее место, кроме того, Ольга и Ромер — хорошо заметные ориентиры.

Соня осталась настроена скептически.

Он оглядел членов экипажа. Ему не нужно было быть телепатом, чтобы отгадать их мысли. «Старому типу опять повезет!»

Он в этом был далеко не уверен.

Талант Кларисс действовал во времени так же хорошо, как и в пространстве. Граймс вспомнил забавное дело богов Конфинс и удивительную авантюру во Дворце Реноме, но…

Глава 3

Это была хорошая картина.

Окруженная членами экипажа, одетыми в безукоризненную униформу, Кларисс едва держалась на ногах, разглядывая картину. Голый торс телепатки был запачкан красками, так же как и меховая юбочка — ее единственная одежда. Она оделась так для роли пещерной колдуньи и играла эту роль, приняв солидную дозу наркотика, вызывающего галлюцинации. Это было необходимо для того, чтобы прийти в состояние транса. Майхью, муж Кларисс, был рядом и теперь, когда работа была закончена, поддерживал измученную женщину, повисшую на нем. Красная краска еще капала с кисти, которую она судорожно прижимала к себе.

Но ничего не получилось. Раньше ей всегда сопутствовала удача. Кларисс вернула старых богов греческого пантеона из того далекого прошлого, когда люди верили в них, вырвала Мефистофеля из легенды, перенесла Граймса и его команду из «Дальнего поиска II» на настоящий «Дальний поиск». Теперь же ей не удавалось транспортировать корабль из Галактики Конфинс на Землю.

Граймс подошел ближе, и Майхью осторожно отстранил жену от картины, чтобы командир мог увидеть нарисованное.

Да, пустыня была совершенно такой, как он ее помнил: более зеленая, чем красная, покрытая растениями, которые цвели в сезон дождей. Низкое, с тяжелыми дождевыми облаками небо освещалось с запада садящимся оранжевым солнцем, на фоне которого виднелись синие вершины, синие только благодаря контрасту. На востоке, в глубине серого неба, возвышалась огромная масса Аерс-Рок.

Но…

Но так было во времена Граймса. Сколько тысячелетий отделяли это время от настоящего? Вершина горы Ольга, пораженная эрозией… Масса красных камней, веками и веками подвергавшихся воздействию дождей и ветра… и сама скала, гранитный монолит… Что может сопротивляться Главному скульптору — Времени?

«А на что похожи Аерс-Рок и гора Ольга теперь?» — мрачно подумал Граймс.

— Корабль идет прежним курсом, командор, — сказал Вильямс.

— Еще не поздно вернуться в Кинсольвинг, — предложил Далзелл.

Граймс повернулся к окружающим. Он проиграл.

«Мятеж, — внезапно подумал он, — мятеж вполне возможен. Моряки будут лояльны по отношению к своему собственному офицеру скорее, чем к астронавту, каким бы ни был его ранг. Хендрик, вероятно, будет заодно с ними. А другие? Он может рассчитывать на Вильямса, Майхью, Кларисс, Карнаби… Да, и на Даниелса. Едва ли он может рассчитывать на поддержку всех бортовых команд из-за Межзвездного закона. Закон торгового воздушного флота давал экипажу этого особого корабля право создавать собственные законы, если в этом возникнет необходимость.

Далзелл собирался что-то сказать, и некоторые повернулись к нему в ожидании, но Граймс опередил его. Он заговорил громким, сильным голосом, больше для того, чтобы привлечь внимание окружающих, чем потому, что у него было что сказать.

— Это, разумеется, лишь первая попытка. Будут другие. Самая большая неприятность в том, что мы еще не знаем, где в точности во времени и пространстве мы находимся. Но в одном мы можем быть уверены: Земля, ожидающая нас, существует.

«А как ты можешь быть в этом уверен?» — раздался насмешливый голос в его мозгу.

— Существует Земля, которая нас ожидает, — твердо повторил Граймс. — Единственное, что необходимо выяснить, это в какой период истории она вступила. Возможно, мы увидим античную Грецию во всей ее славе. Гомер…

— Гомер? — спросил Вильямс. — Это еще кто такой?

Граймс вздохнул и посмотрел на экипаж корабля.

«Какого дьявола нужно этому зануде Карнаби?»

— Командор, — спросил навигатор, — помните, вы мне говорили о птицах, которые использовались в автоматических направляющих системах неземных судов на Тарпе?

— Не совсем автоматических, — ответил Граймс. — Птицы использовались, как компас.

Карнаби повернулся к Майхью.

— Вы должны знать, обладают ли люди инстинктом ориентации почтовых голубей.

— Да. Но не все.

«Если и есть хоть один землянин в зале, — насмешливо подумал Граймс., то это — я. Очень приятно».

«Нужно будет, чтобы вы дали себя загипнотизировать», — сказал голос в его голове. Это был голос Майхью.

«А кто будет заниматься кораблем, Кен?»

«Соня, Вилли Вильямс, Кларисс и я. Мы справимся».

«А Далзелл и его большие мальчики-грубияны? А Хендрик?»

«Я слежу за ними, Джон, Они не смогут преподнести нам сюрприз».

«А закон этики вашего знаменитого Института Рин?»

«Я подумаю об этом, когда попаду в Институт Рин».

Граймс прервал телепатическое совещание и заговорил громким голосом:

— Мистер Карнаби, возможно, предложил решение нашей проблемы. Я знаком с вашими досье, знаю все о вас и знаю, что я — единственный человек на борту, родившийся на Земле. Моментами, в прошлом, я был горд своим чувством ориентации. Возможно, я действительно обладаю инстинктом почтового голубя. От всего сердца надеюсь на это… Что бы там ни было, я должен оставить… техническую сторону в руках людей, вполне способных управлять кораблем.